Ная Геярова - Слёзы навий

Тяжелое дыхание послышалось совсем рядом. На край обрыва, грязная и шатающаяся, выползла Рита и тут же столкнулась с темным взглядом Тимира. Взвыла, поняв собственную ошибку. Но тело волколачки уже прижимал к земле черный волк с дрожащей от ненависти губой, с которой сочилась и капала на грудь Риты черная слюна.

Раздался хруст ломавшихся костей, волколачка взвыла полным боли плачем. Тимир вжимал ее в землю. Она уже не сопротивлялась.

— Я пожалел вас, пожалей и ее, будущий жрец!

Тимир замер. Аглая, тяжело дыша, поднялась с земли, помогая встать и Горьяну. Взяла с земли кинжал, вытерла его о платье. Все равно уже не важно, как она выглядит.

Черный глянул на Аглаю. Она слегка кивнула. Он отступил, выпуская волколачку. Израненная Рита попыталсь отпозти, задние лапы не слушались.

Волки, прижав уши, смотрели на спутившегося на землю беса. Выскочил из ночи обращенный Еремей, на секунду глаза его встретились с глазами Риты, полными слез. Волколак тряхнул головой, издав низкий утробный рык, оглянулся на Тимира.

— Не тронь их, Ема, — мрачно приказал Игнат.

Волколак со злостью взглянул ему в лицо.

— Ты видел, что они сделали с Ритой?

— Если дойдет до Китара, будут проблемы. — Голос Игната был серьезен и глух.

— Если мы оставим их трупы здесь, то проблем не будет! — яростно тявкнул Емельян и кинулся на Аглаю.

— Ведьма нужна ему живой.

— Зато мне она живой не нужна!

— Стоять! — успел приказать Игнат. И Ема отпрянул назад от его голоса. Но было поздно. Тьма, сорвавшаяся с ладоней Тимира, в мгновение окутала волколака и разлилась по краю обрыва.

В ушах Игната зазвенело. Он зажмурил глаза и закрыл уши руками. Было слышно, как затрещали крылья, раздираемые невероятной силой. Начальника соглядатаев начало давить к земле. Воздух вокруг стал густым, обжигающим кожу. Визг Риты и хрип гибнущего Емельяна. Вой удаляющихся волков. Тьма спала. Игнат единственный, кто остался стоять, хоть и на коленях. В нескольких шагах от него мертвый волколак. У елей тело Риты, еще сегодня ночью бывшей самой счастливой невестой. Теперь они оба бездыханны. Окоченевшие тела упырей у обрыва. Серый тлен. Жалко, хорошие были ищейки.

Раздался шелест крыльев, и рядом опустился Давид. Осмотрел побоище. Сощурил глаза. Не было в них ни ненависти, ни злобы. Он был слишком стар и мудр. Это Давид с Еремеем встретились им в тот день. С ними и Китаром. И до сих пор его удивляло, отчего его оставили в живых. С Риткой было понятно, приглянулась волколаку. Но он — то… И сразу в начальники. И Игнат не отказался.

— Одна она не могла… — задумчиво протянул Давид.

— С ней был жрец.

Бес прикрыл глаза, обернулся вокруг себя, ловя в воздухе след.

— Несостоявшийся… А силу ему жрица разбудила. Настоящая, древняя… Я бы даже мог предположить, Верховная. Жалко только, давно все они вымерли. Однако готов поверить в воскрешение. Никому такое не под силу. Уже здесь обратился бы поглощенным. — Он открыл глаза и посмотрел на Игната. — Китар будет недоволен.

Игнат кивнул.

— Я могу догнать их, — продолжил Давид. — Сил у меня поболя, чем у несостоявшегося жреца. А ведьма… — Он смолк, вопросительно посмотрел на Игната.

— Это мое дело. Я найду их сам и верну ее, — не терпящим возражений голосом произнес Игнат и сильным взмахом крыльев вознесся в темное небо.

А Давид поежился. Как и в первую их встречу он заметил то странное, что шло от Игната. И то была не просто сила. А нечто большее, заставляющее старого беса побаиваться нового начальника.

— Вот и лети. Чем ты дальше, тем мне спокойнее.

Он уже покинул особняк, крылья гнали вперед, когда услышал зов. Далекий, на который ни один, будь то бес или иной нечистый не ответить не мог. Зов, от которого кровь стынет в жилах, потому как понимаешь, кто его издает. Никто из жителей Велимира бы не противостоял. Игнат не принадлежал Велимиру. Но он свернул с пути и устремился на зов. Не касаясь веток, опустился на землю. Зовущая стояла у сосны. Рваный плащ развевался на ветру. Бледное лицо и давно выцветшие от времени пустые глаза.

— Чего тебе нужно, поглощенная? Ты в курсе, кого призвала? — Смотрел на нее с интересом, однако ладонь все же легла на рукоять меча.

— Она понимает, кого призвала, — сказали рядом. Игнат обернулся и тут же усмехнулся узнав. — Советница Нейла. Далеко ли путь держите? Да еще в таком странном, если не сказать, отнюдь не доброжелательном сопровождении.

— Туда же, куда и вы, капитан! — улыбалась Нейла. И все таки он хорош, молод, красив, уверен в себе. Даже сейчас, прекрасно понимая, что Нейла знает о нем больше, чем хотелось бы, держит лицо, ухмыляется нагло.

— Неужели? — брови театрально взметнулись. — А вы наслышаны о моем деле?

— Мало того, я даже знаю, куда отправится ваша так и не состоявшаяся жена.

Игнат смерил советницу взглядом бесовских глаз. Потом растянул губы в тонкой ухмылке.

— Мне нужна подмога. А вам — ваша девчонка! — улыбнулась в ответ Нейла.

Слуга, молодой паренек, шарахнулся в сторону, когда из леса выскочили четверо волков, один огромный черный, на спине изнеможденная девушка и испуганый, таращащий глаза по сторонам мужичок. На голове волка, бегущего следом, воседал хорь.

Процессия пронеслась по двору усадьбы и, выбив ворота, вылетела в ночь.

Слуга перекрестился. Успел пройти до коновязи и снова упал на землю, прикрывая глаза, потому как над самой головой прошелестели крылья главнокомандующего беса.

— Чур, чур! Ну и ночка заполошная, — прошептал, когда и этот исчез. Слуга поднялся, отряхнулся. — Чтоб вас, нечистые!

— А что, не осталось ли в подвалах хорошего ведовского винца?

Слуга покрылся испариной. Вальяжно, неторопливо подходил к нему древний бес.

— Найдем, господин Давид. Для вас все найдем.

— Не торопись, мальчик. — Бес цыкнул. Остановился рядом со слугой. Наклонил голову, рассматривая паренька. — Неудачная нынче охота вышла, грустная, — проговорил, растягивая слова. Слуга под взглядом беса затрясся. Витор успокаивающе похлопал его по плечу. — Не бойся, ступай за вином.

И направился к особняку. Служка перекрестился. Опрометью бросился к подвалу, достал вина и так же бегом в залу, где сидел, поигрывая на пианино, Давид. Рядом лежали растерзанные тела трех музыкантов. Трясясь, слуга откупорил бутылку и налил в высокий бокал.

— Вино, господин Давид, — начал отступать к дверям.

— Вино — это хорошо, — протянул бес, оглянулся. — Но и ты не торопись, — встал из — за пианино и обернулся к пареньку, тот задрожал. Давид преобразился и усмехнулся во всю бесовскую морду.

Иван Царевич и Серый волк. Немного не та сказка. Царевна и Черный волк.