Александр Линевский - Всемирный следопыт, 1930 № 03

Раз я полюбопытствовал и сунул руку в рачью нору; за это вторжение я был награжден таким щипком, что мгновенно вытащил руку. До крови прокусил, мошенник!

Интересно наблюдать раков при ловле. Словно железо к магниту, тянутся они к ободранной лягушке и густо облепляют ее. Топорща усы и защемив добычу в крепкие клешни, рвут ее на куски. Меня они словно не замечают. Приподняв «щемелку» (так называется расщепленная на конце палка, куда зажимают ногу лягушки), я подвожу под нее сачок. Раки повисают на лягушке, жадно вцепившись в ускользающее мясо, и поднимаются с ним вверх: сами лезут в сачок.

Бесстрашное поведение раков всегда казалось мне очень странным — имея дело с рыбами, я привык к чрезвычайной пугливости обитателей подводного мира. Но раку нечего бояться. Мне удалось однажды поймать почтенного старичка с гигантскими клешнями — около десяти сантиметров. Немудрено, что такой «дядя» перекусывает попавшую к нему рыбу.

Однажды мне пришлось наблюдать следующее интересное явление.

Я уже подходил к ручью с намерением половить раков, как передо мной из травы выбежала водяная крыса. Она была тут же накрыта сачком, но заполучить ее мне так и не удалось: крыса пищала, отбивалась лапками, кусалась. В конце концов я был вынужден ее выпустить. Крыса с разбегу плюхнулась в воду и попала под корягу, прямо на кучу раков, облепивших мертвую лягушку. Сначала я даже не разобрал, что случилось; раки разбежались кто куда, но один из них захватил клешнями хвост крысы. Она кусалась, стараясь отбиться и сбросить врага. Тогда другой рак вцепился ей в брюхо и лапу. Вскоре подоспел на помощь третий.

Но и крыса не дремала. Она вцепилась в одного из противников зубами, разрывая его когтями; броня затрещала, клешни беспомощно разжались. Вода замутилась, брызги летели во все стороны; крыса в поисках спасения всплыла, пытаясь выбраться на берег.

Меня осенила мысль: я схватил сачок, подвел под дерущихся и вытащил всю теплую компанию на берег. Раки, зашлепав хвостами, отпустили изрядно потрепанную крысу, которая быстро скрылась в траве. Скандалистов я забрал с собой. У одного из них в клешне был зажат кончик крысиного хвоста.

Я видел много рачьих драк. Нередко попадались раки без одной клешни, и даже совсем без клешней. Но в данном случае это была не семейная драка, а организованное нападение, вызванное враждебной интервенцией.

По крутым склонам величественных гор Осетии, увенчанных блестящими шапками вечных снегов и ледников, живописно раскинулись пастбища и аулы горцев. Убого живут осетины, занимаясь главным образом скотоводством. Немало опасностей и бед готовит жителям Закавказья окружающая дикая природа. То горные волки растерзают пасущегося коня, то огромнейшие грифы и орлы утащат овцу, либо ударами крыльев сбросят ее в ущелье, то рысь коварно подстерегает добычу, притаившись на ветке дерева, а иногда и шатун-медведь из ближайшего леса напроказит в овечьих стадах. Но смел и вынослив горец, закаленный в борьбе с суровой природой.

Если путешественник попадет в сумерках в осетинскую саклю, то сразу, пожалуй, не обнаружит внутри ничего особенного. Однако с наступлением утра велико бывает удивление гостя, когда он видит десятки змей, свисающих словно плети с потолка сакли. Только бывалый человек спокойно отнесется к такому соседству.

Среди местного населения эта змея известна под названием «дамилян», что значит домашняя змея. Ученые называют ее кошачьей змеей. Она серого цвета, а на спине у нее два ряда квадратных пятен; считается ядовитой, хотя для человека укус ее, повидимому, не смертелен.

Для мелких зверьков и птиц яд домашней змеи оказывается гибельным. Охотится она за птицами, гнездящимися на плоских крышах саклей, употребляя в пищу птенцов ласточек, воробьев, голубей и т. д. Осетины вполне свыклись с присутствием змей внутри своих жилищ и считают их полноправными домашними животными.

Безграничное приволье степных просторов Советского Союза, протянувшихся от границ Молдавии, через степи Украины, Крыма, Дона, предгорья Северного Кавказа и далее на восток по равнинам Казакстана и Южной Сибири, является районом обитания дрофы, одной из самых ценных пород степной дичи. Действительно, дрофа вполне может считаться завидной дичью, если отдельные экземпляры этой птицы достигают веса свыше 16 килограммов! Прежде дрофы гнездились среди ковыльных степей вместе с очень редкой теперь птицей — стрепетом. В настоящее время эти птицы-великаны несколько примирились с распаханными степями, и гнезда их можно встретить даже на кукурузных полях, где неугомонно шныряют остроухие зайцы.

Существует несколько способов охоты на дрофу, основанных на хитрости, — охотники, например, объезжают на лошадях вокруг того места, где стоит дрофа, постепенно сужая круги. Только (исключительная осторожность и недоверчивый нрав спасают птиц-великанов от окончательного истребления. Интересно, что, благодаря большому весу, дрофы поднимаются на воздух с разбега на манер самолетов. Однако у дроф отсутствует копчиковая железа, присущая другим птицам и позволяющая им смазывать оперение предохраняющим от намокания жировым веществом. Во время продолжительных дождей перья у дроф становятся мокрыми и сильно мешают полету. Глубокой осенью, когда сначала целыми днями моросит мелкий дождь, а потом ударит мороз, намокшие перья дроф смерзаются, и птицы теряют способность летать.

Однажды утром, с восходом солнца степной дорогой ехал крестьянин. Накануне шел дождь, ночью ударил мороз, образовалась гололедица. Вдруг на озимом поле крестьянин увидел огромнейшее «стадо» беспомощных обмерзших дроф. Обрадованный крестьянин погнал стадо к селу. Здесь он оставил птиц во дворе, а сам пошел в комнату позвать хозяйку. В это время пригрело солнце, высушило оперение дроф, и птицы взмахнули крыльями на глазах оторопевших от неожиданности крестьян. Стадо неожиданно превратилось в стаю и взлетело к небу.

В 45 километрах от Боровичей (город в Ленинградской области) находится исключительно интересный феномен природы — озеро Ямное.

Интересно озеро тем, что оно регулярно каждый год «уходит» через яму, находящуюся приблизительно в центре озера, превращаясь в незначительный пруд, метров 100 в поперечнике. Дно обнажается и высыхает. Получается безрадостная голая плешь на земле, которую кое-где скрашивают густо заросшие травой и деревьями острова. В бочагах остается вода, кишащая рыбой и раками. Легкую добычу быстро вылавливают неугомонные мальчуганы, пускающие в ход сачки и даже простыни.