Касым Кайсенов - Партизанской тропой

Григорий Алексеенко, бывший тогда начальником штаба моего отряда, и комиссар Алексей Степанович при выброске в Карпатах были отнесены ветром далеко от места приземления основной группы партизан. Целый месяц они скрывались в глухой деревушке, обросли бородами. Дед Пашко первый узнал от местных жителей о двух русских и сообщил о них партизанам. Вернулись они в отряд бородатые и оборванные и потому показались деду Пашко такими страшными.

…И еще одна встреча запомнилась мне в Закарпатье. После лекции в клубе одного из совхозов ко мне подошел полный, еще не старый человек и попросил уделить ему несколько минут для индивидуальной, как он выразился, беседы. Он был чем-то заметно взволнован. Мы устроились с ним на низенькой лавочке у резного крыльца. Он пошарил по карманам, отыскал трубку и долго раскуривал ее.

— Слушаю вас, — сказал я. — О чем вы хотели со мной поговорить?

— Я долго вас не задержу, — ответил он. — Вы помните, как я попал к вам в плен, а потом вы меня отпустили?..

— Не помню, признаться. Вы воевали против нас?

— Нет, не воевал. Я цивильный был, в горах у речки прятался. А парашютисты меня поймали. Потом отпустили…

…И я вспомнил этого человека. Действительно, мы встречались с ним в Карпатах. Нас было в тот раз всего семеро. Мы шныряли вокруг закарпатских сел, захватывали пленных, устанавливали связи с местными подпольщиками. Тогда-то нам и встретился этот человек, показавшийся всем подозрительным. Дело в том, что партизан местные жители обычно не боялись. А этот, увидев нас, пустился наутек. И убегал он как-то странно: не торопился в село под защиту немцев, однако и нас явно опасался. Но от партизан далеко не убежишь. Мы скоро загнали его в ловушку и окружили.

— Не бойся нас, — сказали мы дрожащему пленнику. — Партизаны не делают вреда мирным жителям.

Успокоившись немного, беглец, парень лет двадцати пяти, рассказал, что он скрывается от немцев. Боится, что его вместе с другими угонят в Германию. Партизан, оказывается, он тоже боится. Немцы говорят о них всякие небылицы: партизаны режут людей и солят их в бочках. Странный, забитый, запуганный человек. Мы отпустили его, велели отправляться домой и не верить больше болтовне фашистов.

— Значит, это были вы? — спросил я своего собеседника, отгонявшего рукой табачный дым от своего лица и делавшего вид, что именно от едкого табачного дыма у него вдруг повлажнели глаза. — Сильно вы изменились, сразу я вас и не узнал.

— Я, товарищ командир, — собеседник вздохнул, — очень теперь жалею, что не ушел тогда с вами в партизаны. Очень жалею…

А с дедом Пашко мы простились тепло и трогательно. Он многое сделал для нас, для своего родного Закарпатья. Пятнадцать дней дед Пашко шел тогда с партизанским отрядом через теснины и кручи, брел по быстрым горным рекам с холодной снеговой водой. Когда приходилось туго, дед Пашко брал в руки автомат и отбивался от карателей. Он ушел от нас, когда партизанский десант благополучно собрался в одном месте, оборудовал базу и стал грозой для фашистов.

Потом в Закарпатье появились партизанские отряды из местных жителей. В них мне доводилось встречать и безусых юнцов, и таких стариков, как Пашко. Геройски сражались они с оккупантами, жизни своей не щадили. Без таких самоотверженных патриотов наш маленький отряд партизан-парашютистов не сумел бы полностью выполнить своих боевых задач.

…В Закарпатье я провел много времени, многое увидел. Не знаю, доведется ли еще когда побывать там, встретиться с дедом Пашко, с другими партизанами. Верится, что встречи еще будут. Хорошие, радостные встречи боевых друзей-соратников по долгой, суровой и мужественной борьбе нашего народа с фашизмом.

Давно я ждал этой встречи, очень давно. Более двадцати лет назад на берегах Днепра расстался с другом-партизаном Анатолием Янцелевичем. Тогда мы дали друг другу обещание встретиться в мирное время, познакомиться семьями, с местами, где каждый из нас родился и вырос. Конечно, мы стремились исполнить задуманное как можно скорее, и не наша вина в том, что только через двадцать лет я смог приветствовать друга на казахстанской земле. Правда, мы встречались с Анатолием Янцелевичем после войны в Киеве, но это, как говорится, в счет не идет.

Он должен был побывать у меня на родине, в Казахстане, в Алма-Ате.

…И вот я обнимаю друга, желанного, долгожданного гостя. Он возмужал, время несколько изменило его внешность. Но я узнал бы его из тысяч и тысяч людей. Да и как не узнать? Ведь он был моим побратимом, наша дружба родилась в огне партизанских боев, в тяжелое и жестокое время на оккупированной немецко-фашистскими захватчиками многострадальной земле Украины.

— Здравствуй, Вася, — сказал он мне, и мы крепко обнялись.

Меня давно уже не зовут Васей. Это партизанское имя знают только мои друзья давних военных лет. И сам я, признаться, уже отвык от этого имени, но когда встречаюсь с друзьями-партизанами, перестаю быть Касымом и становлюсь Васей.

Анатолий называет меня Васей, и я сразу мысленно переношусь в те далекие, но памятные обоим нам дни, когда нас впервые свела суровая военная судьба.

Анатолий снимает форменную капитанскую фуражку. Короткие волнистые волосы стали белыми, розоватую кожу лба изрезали морщины… Постарел, товарищ, постарел. Помнится, когда мы расставались, он был не таким. Думаю я об этом, а сам невольно упрекаю себя: вспомни, прошло двадцать лет, и каждый из нас изменился. Узнаю, что и послевоенная жизнь Анатолия сложилась нелегко. Старый моряк Анатолий Савельевич Янцелевич, как только закончилась война, вернулся к своей мужественной романтической профессии. Теперь он — капитан дальнего плавания, морской волк.

…Читатель, конечно, знает, что в одну из первых экспедиций к Южному полюсу в Антарктику ходил старый, видавший виды теплоход «Кооперация». Помнит, может быть, читатель и о том, что на борту теплохода вместе с зимовщиками плыл тогда писатель Юхан Смуул, автор знаменитой «Ледовой книги», Лауреат Ленинской премии. Однако вряд ли кто помнит несколько скупых и теплых строк, которые посвятил Юхан Смуул капитану теплохода «Кооперация» Анатолию Савельевичу Янцелевичу — бывшему украинскому партизану. Капитан смело вел свой маленький корабль по неизведанному пути, мужественно сражался с непогодой. Словом, он вел себя так же, как и в трудных партизанских рейдах по тылам врага.

Янцелевич Анатолий Савельевич — командир отдельной партизанской группы.

За первым походом к Южному полюсу последовали другие плавания. Когда русские прочно обосновались на ледяном континенте, западная пропаганда стала кричать о том, что Советский Союз «оккупировал» Антарктиду, что он намерен там проводить испытания атомных бомб. В это время Анатолий Савельевич по просьбе американцев перевозил к берегам Австралии видного ученого Америки. Тот побывал на советских базах, во время долгого плавания много времени провел в капитанской каюте беседовал с моряками.