Касым Кайсенов - Партизанской тропой

Июль был особенно жарким.

Командир партизанского соединения сегодня поднялся рано, хотя и лег, как обычно, в три часа ночи. В лесной землянке было душно. Хотелось на свежий воздух.

Лагерь спал. Одни караульные бодрствовали на своих постах. Задумавшись, тихо бродил командир, стараясь не разбудить своих ребят.

Не спалось в эту жаркую ночь и Болатову. Вспоминались недавние события, операции последних дней.

Послышались тихие, но твердые шаги. Он приподнялся и улыбнулся, когда увидел в дверях своей землянки грузную фигуру Примака.

— Не спится, Васек, и тебе? — спросил командир. Он всегда называл его этим русским именем. — И мне не спится что-то. Давай побродим по воздуху, погутарим.

Когда вышли из землянки, командир соединения сказал:

— Вот о чем я хотел поговорить с тобой, Васек: я думаю, пора нам переменить место лагеря. Уж больно много проторенных дорожек ведет к нам. Рискуем, Васек, правда?

Болатов в знак согласия кивнул головой.

— Надо нам и смолокурню проведать. Небось у Вячеслава Владимировича немало новостей набралось для нас, — продолжал Примак. — Давай после завтрака сядем на коней и вдвоем проедем туда. Согласен?

— Конечно, товарищ командир, — ответил Болатов.

Смолокурней назывался небольшой завод по выгонке смолы. Располагался он в левом крыле Хоцкого леса, тянувшегося к Полтавщине.

Заводик состоял из большого сарая и трех хат. Здесь жили несколько рабочих с семьями. У них укрывался и пожилой подполковник Советской Армии Вячеслав Владимирович Иванов, который, попав в окружение, простудился, продолжительное время болел и как-то прижился на смолокурне.

После выздоровления Вячеслав Владимирович связался с местными подпольщиками, а через них — с партизанами.

В крестьянском платье, с роскошной седой шевелюрой, пышной, совсем белой бородой подполковник был похож на патриарха.

Немцы при встрече с ним обращали внимание прежде всего на бороду и не подозревали, кто скрывается под видом этого старца. Строго засекреченный подпольщик, Вячеслав Владимирович раздобывал ценные сведения о противнике и передавал их партизанам.

Партизаны часто посещали смолокурню. Немцев не было. Вот и сегодня на сытых племенных жеребцах, захваченных партизанами у врагов, командир соединения Примак и Болатов направились к заводу.

Ехали рядом, стремя в стремя, без всякой предосторожности. Тихо вели разговор. Никому из них и в голову не приходила мысль об опасности. Не в первый раз совершают они этот путь.

Спокойно подъехав к дверям большого сарая, где обычно партизаны укрывали своих лошадей, они на этот раз вдруг увидели из полуоткрытой двери направленные на них дула винтовок и услышали хриплый голос:

— Въезжайте сейчас же в сарай, или смерть вам!

Примак и Болатов остановились, переглянулись и поняли, что попали в засаду. Защищаться было трудно. Пистолеты в кобурах, и, сделай они попытку достать оружие, бандиты немедленно покончат с ними. Нужно было, не медля ни одной секунды, поворачивать лошадей и скакать в лагерь. Но враги не дремали. Человек десять полицаев уже выскочили на дорогу, загородили путь. Раздалось несколько выстрелов. Лошади испугались и вздыбились. Открылась беспорядочная стрельба. Стреляли и партизаны, и полицаи. Не прошло и двух минут, как Примак и Болатов, прорвавшись через засаду, скакали по дороге. Когда же выстрелы прекратились, Болатов оглянулся — командира не было видно.

Екнуло сердце. Где командир? Где его искать? Жив ли? Ранен или в плену? Болатов обыскал лес вокруг, насколько это было возможно, но командира нигде не было.

«Если он попал в плен, нужно немедленно принять меры к его освобождению, — думал Болатов. — Если же убит, то надо отомстить бандитам, расплатиться с ними! А может, он ускользнул от врагов и мы встретимся с ним в лагере?»

С этими мыслями помчался Болатов в лагерь. Командира там не оказалось. Значит убит? — подумал партизан.

Взяв с собой тридцать бойцов с двумя пулеметами, Болатов направился наперерез врагам к Гильмязовской дороге.

В числе бойцов были Илько и Михаил.

Командир расположил партизан по обочинам дороги. Они залегли в густых зарослях, установили пулеметы. Илька с Михаилом он направил по дороге к смолокурне, чтобы разведать продвижение полицаев. Условились так: если ребята встретят несколько врагов, Илько подает один сигнал. Заметив большой отряд, Илько сигналит многократно.

Нужно сказать, что свисток из дерева у Илька был замечательный. В его руках он имитировал натуральное кукование кукушки.

Правда, такими же сигналами пользовались и немцы. Но их кукование всегда можно было узнать, — оно не походило на естественное.

В укрытии партизаны лежали долго. Время тянулось медленно, людьми овладело нетерпение. А если враги уже успели проехать?

Вдруг до слуха партизан долетело знакомое, четкое ку-ку! Бойцы встрепенулись.

— Понятно! Передовой вражеский отряд разведывает дорогу, — сказал Болатов и распорядился пропустить его, а пятерых направил вдоль дороги опередить противника, встретить его и уничтожить, когда остальные партизаны нападут на главный отряд.

Через некоторое время партизаны увидели трех полицаев верхом на лошадях, с винтовками на изготовку. Тревожно оглядываясь по сторонам, они проехали мимо, на Гильмязово.

И тут снова до слуха партизан донеслось четкое кукование, на этот раз многократное.

— Приготовиться, ребята! — шепотом распорядился Болатов.

Через четверть часа после сигнала показался запряженный парой сытых коней фургон, который сопровождало до шестидесяти вооруженных полицаев. Немцев не было видно.

Болатов все отмечал.

«Командир наш, видимо, ранен, и его везут в фургоне под усиленной охраной», — подумал он и отдал приказ бить по лошадям пониже, не попадая в фургон. Полицаев же уничтожать без разбора.

Бойцы приготовились, и как только бандиты поравнялись с ними, застрочили пулеметы и автоматы. Полицаи кинулись врассыпную, но пули партизан догоняли их.

Все было быстро кончено. Полицаи перебиты. Болатов и несколько человек партизан стремглав кинулись к остановившемуся фургону, надеясь увидеть там своего командира.

Но его там не оказалось. В фургоне сидели гильмязовский староста, организатор засады на партизан, и начальник районной полиции. Оба они были тяжело ранены. Около пятидесяти человек полицаев были убиты наповал. В живых осталось девять, но и те были ранены.

Были уничтожены и те три полицая, которых пропустили партизаны по дороге к Гильмязову.

Но двух врагов чуть было не упустили из рук. Как-то незаметно в суматохе они ускользнули и направились к смолокурне, но там их встретили Илько с Михаилом.