Людмила Гурламская - Богиня под прикрытием

— Ладно, — сдался Матей, глядя на мои безуспешные попытки отковырять с него лист. — Черные кожаные брюки и белая шелковая рубашка свободного кроя.

— Ммм? — я подняла на него глаза, не сразу сообразив, о чем он говорит. — А-а, сейчас попробую! — в очередной раз зажмурившись я легко представила Матея в выбранной им одежде. Надо сказать, на Адельтерре он часто так одевался, так что проблем с образом не возникло. Разве что… мне захотелось добавить вышивку серебром по воротнику и манжетам рубашки. Все-таки случай торжественный!

Когда я открыла глаза, Матей удивленно себя разглядывал.

— Я был согласен и на что-то попроще, — наконец сказал он. — Это просто великолепно.

— Так… кто выбирал, — я скромно опустила ресницы.

— Спасибо, — меня мягко привлекли к себе и одарили благодарным поцелуем. — Какое ты хочешь платье?

— Ммм… — я мечтательно возвела глаза к небу и принялась описывать: — Белое. Длинное, но короткое. Со шлейфом. Умеренно пышное, легкое. Такое, чтобы красиво колыхалось при движении. Да, и чтобы не стесняло эти самые движения. С открытыми плечами…

— Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа, — на полном серьезе произнес Матей и, взяв меня за руку, заставил крутиться на месте. И пока я крутилась, вокруг меня белым вихрем летали невесть откуда взявшиеся белые лепестки каких-то цветов и буквально собирались в платье. Я чувствовала их нежные прикосновения к своей коже и предвкушала, что же получится в итоге. Наконец, меня остановили. Лепестки плотно облегали грудь, талию и бедра, повторяя изгибы моего тела, а вот дальше переходили в пышную юбку и совсем непонятно на чем держались. Спереди платье едва закрывало колени, а сзади плавно переходило в шлейф. Я попыталась приподнять подол и лепестки послушно последовали за моей рукой. Где-то минут на двадцать я просто выпала из реальности, играя с платьем. Такого у меня еще точно не было! Я кружилась и прыгала по поляне, каждый раз визжа от восторга, когда платье взметалось от моих движений.

— Нравится? — Матей поймал меня после очередного прыжка.

— Очень, — прошептала я, медленно сползая вниз по его телу.

— Кстати, я знаю как его снимать… — он склонился к моей шее и легонько подул на одинокий лепесток, задержавшийся на ключице, как я наивно полагала, случайно. А оказалось, он там для демонстрации. Кожи коснулось горячее дыхание, а затем и губы Матея. Лепесток улетел, а поцелуи продолжились. Я запрокинула голову и прикрыла глаза от удовольствия…

— Но это чуть позже, — с сожалением сказал Матей, прервав ласку.

— Ммм? Почему? — я посмотрела на него замутненным от желания взглядом.

— Церемония, — с улыбкой напомнил он.

Ах, да. Я страдальчески вздохнула и, отступив на шаг, взяла его за руку.

— Тогда пойдем?

— Пошли, — согласился он.

Правда, куда идти было не очень понятно. Поляна была абсолютно круглой, никаких дорожек, равно как и просветов в чаще деревьев, не наблюдалось. Недолго посовещавшись, мы решили, что направление особого значения не имеет, и сделали вместе первый шаг, потом второй… На третьем под нашими ногами начала проявляться брусчатка. Гладкие, приятные на ощупь камушки словно прорастали из земли и, складываясь в витиеватые узоры, так и манили пройтись по ним. С каждым нашим новым совместным шагом дорожка ширилась и удлинялась. Но стоило кому-то из нас сбиться с шага, она тут же съеживалась, камушки становились мельче и острее, нам с Матеем приходилось жаться друг к другу и на цыпочках проходить опасный участок. Не скажу, что это было сильно обременительно, скорее весело. Так, относительно легко и беззаботно мы пересекли лесную чащу и вышли в поле. Бескрайнее ромашковое поле… Ромашки вообще моя слабость, а тут целое поле! Выпустив руку Матея, я побежала вперед, попутно касаясь пальцами верхушек цветов. Опомнилась только когда собрала целый букет и сплела два веночка — себе и Матею. Обернувшись, я поискала его взглядом. Матей уютно расположился в тенечке на границе леса, сидел, жевал какую-то травинку и наблюдал за мной. Я помахала ему рукой и пошла навстречу. Точнее, попыталась. Стоило мне сделать шаг, как в ступню немилосердно впилась какая-то колючка! Я взвизгнула от боли и отпрыгнула назад. Матей тут же вскочил с места и ринулся ко мне. Но не тут-то было! Гладкие камушки на дорожке между нами превратились в натуральные кактусы! Пока я потрясенно взирала на это безобразие и баюкала пострадавшую ногу, Матей добирался ко мне… По кактусам! Босиком! Да, это было ошибкой не пожелать друг другу какую-нибудь обувь. Но там, на поляне, среди травы-муравы такая мысль даже в голову не пришла! Я запоздало вспомнила, что все еще могу это сделать и спешно зажмурилась, представляя ботинки на ногах Матея. Или лучше сапоги? Нет, все-таки туфли! Я нетерпеливо тряхнула головой, какой у него размер ноги? 42 или 43? А это вообще имеет значение?

— Вот уж спасибо! — услышала я голос Матея совсем рядом. Открыла глаза и посмотрела на его ноги. Туфли получились очень даже ничего, но о такой мелочи, как носки, я забыла напрочь. Матей спокойно преодолел разделявшее нас расстояние и присел на корточки у моих ног. — Испугалась? Это же все иллюзия, — он вытащил длинную колючку из моей ступни и показал, как она исчезает на его ладони. Затем провел пальцем по пострадавшему месту: — Смотри, даже крови нет.

Я по инерции ойкнула, но прислушавшись к себе, поняла, что Матей прав. Это все иллюзия. И кактусы, и боль в ступне тоже. С опаской выглянув из-за плеча Матея, я увидела лишь мирно растущие ромашки и ничего более. Иллюзия…

— Тем не менее туфельки тебе все же нужны, — улыбнулся Матей и взялся водить пальцами по моей ноге, как бы прикидывая фасон обуви. Через несколько минут я стала обладательницей пары изящных туфлей-лодочек белого цвета, украшенных серебристыми узорами. Каблук был небольшой и очень удобный.

— Спасибо, — прошептала я и в порыве благодарных чувств водрузила на голову Матея один из ромашковых веночков. Он рассмеялся и переложил его мне на макушку. Я погрозила ему пальцем за такое своеволие и, не долго думая, наградила вторым веночком. Смеясь и подшучивая друг над другом, мы пошли дальше по ромашковому полю. Дорожка из камушков послушно стелилась нам под ноги, кактусы больше не прорастали. Вскоре поле резко закончилось. Дальше был обрыв и… море. Внизу виднелся песчаный пляж, какие-то деревья, но чтобы туда попасть, надо было преодолеть довольно-таки крутой спуск.

— Нам точно туда? — с сомнением протянула я.

— Точно, — хмыкнул Матей и указал на нашу дорожку. Причудливым серпантином камушки стали проявляться на склоне. Я невольно присвистнула, оценив сложность. Да тут без альпинистского снаряжения не обойтись! — Ничего не бойся! — сказал мне Матей и, спустившись на несколько шагов вперед, подал руку.