Анастасия Анфимова - Отважная лягушка. Часть 2 (СИ)

Но град камней в ворота оказался для девушки полной неожиданностью. Сгрудившиеся перепуганной стайкой у заднего входа в храм помощницы жриц испуганно завизжали. Выглянувшая из "мастерской" Клио нырнула обратно, торопливо прикрыв массивную дверь.

Выскочившая из своей квартиры на лестничную площадку Маммея на миг растерялась, но, быстро придя в себя, закричала, потрясая сжатыми кулаками:

– Богохульники! Святотатцы! О, луноликая Рибила, обрушь на них всю силу своего гнева! О, владычица ночного светила, покарай негодяев, осмелившихся поднять руки на твоё святилище.

Однако, на этот раз возмущённую речь служительницы богини Луны толпа на улице встретила глумливым смехом и новыми ударами в ворота.

На какой-то миг Нике показалось, что негодующие манифестанты вот-вот ворвутся на территорию храма, и она даже огляделась, подыскивая пути для бегства.

Но тут кто-то предупреждающе завопил:

– Стража!

Обстрел ворот моментально прекратился, зато послышался удалявшийся топот, а также звон щитов и бряцание доспехов.

Судя по скорости бегства демонстрантов, жители Этригии предпочитали не связываться с городскими правоохранителями.

– Чего встали? – рявкнула Маммея, окинув двор растерянно-затравленным взглядом. – Вам что, делать нечего? Подумаешь, пара пьяниц дебош устроили. Идите работайте.

Ника подумала, что здесь пахнет совсем не парой, но предпочла сохранить своё мнение при себе и благоразумно поспешила скрыться с начальственных глаз.

Судя по всему, манифестация произвела большое впечатление на служительниц Рибилы. Верховная жрица скоро ушла, прихватив двух помощниц.

Служанка святилища решила, что та отправилась в базилику жаловаться магистратам на хулиганов. Однако оказалось, что они ходили на скотный рынок, где Маммея приобрела чёрную тёлочку с белыми чулочками на передних и задних ногах. Приста Фабия и Тейса Вверга отвели животное на птичник, предоставив заботам рабынь.

Вечером Ника узнала, что жрицы собираются провести большое жертвоприношение, надеясь умилостивить Рибилу.

Путешественница сразу вспомнила восхитительный вкус анимади. Надеясь, что и на этот раз часть жертвенной говядины попадёт на стол помощницам, девушка посчитала эту новость лучшей за сегодняшний день.

Пока служительницы богини Луны проводили вечернюю церемонию, Ника секретничала со своей рабыней. По приказу госпожи та смогла тайком выбраться в город, приобрела на рынке кое-какие мелочи и послушала разговоры.

Выяснилось, что среди горожанок начали циркулировать слухи о том, что Маммея в молодости якобы прижила ребёночка, которого то ли задушила, то ли выбросила на свалку. Этому пока мало кто верит. Но распространители клеветы утверждают, что обрушившееся на святилище Рибилы проклятие связано не столько с богохульницей-чужачкой, сколько с самой верховной жрицей.

– Ого! – вскинула брови девушка. – Кажется, за Маммею взялись всерьёз.

– Так оно и есть, госпожа, – важно кивнула Риата.

– Но зачем? – пожала плечами озадаченная Ника. – Храм не богат. Да и Рибила...

Оглядевшись на всякий случай по сторонам, она понизила голос:

– Богиня не из важных.

– Это как сказать, госпожа, – многозначительно поджала губы невольница. – Сколько женщин ей молится? Кто просит деток послать, а кто от них уберечь. Муж в семье главный, да только дом жена ведёт. Супруга встречает, кормит, поит, ублажает, да и утешает порой. Сама не раз такое видела.

– Ночная... птичка всегда дневную перепоёт, – усмехнулась попаданка, слегка переиначив русскую пословицу.

На какой-то миг собеседница замерла, удивлённо хлопая ресницами, потом понимающе улыбнулась.

– Как это вы хорошо сказали, госпожа! Сколько мудрости вложили бессмертные боги в вашу голову...

Нетерпеливым жестом хозяйка прервала льстивую речь рабыни.

Вновь пригодился опыт двадцать первого века и когда-то запоем читанные криминальные романы, в том числе и такие, где сюжет в той или иной степени касался разного рода политических интриг. Прибавив к этим знаниям полученную от Олкада информацию, Ника резонно предположила, что Клеар, проталкивая в магистраты своего кандидата, решил действовать ещё и через жён потенциальных избирателей. Этакое ноу-хау в местных предвыборных технологиях. А она лишь случайная жертва сих наполеоновских планов.

Хотя, возможно, всё как раз наоборот, и именно желание достать увёртливую богохульницу подсказало верховному жрецу Дрина столь тонкий политический ход? Поскольку, если он решил спихнуть с должности Маммею столь радикальным методом, вряд ли дело только в одной Нике Юлисе Террине.

Как бы то ни было, это не принесёт ей ничего, кроме неприятностей. Придя к столь неутешительному, но вполне закономерному выводу, девушка поплелась в храм. Возможно, всё-таки стоит помолиться Рибиле, чтобы та помогла Олкаду получить для неё помилование?

Видимо, сегодня "сестра хранительница добра" пожалела масла, потому что светильник еле горел, да и к тому же коптил больше обычного.

Верховная жрица появилась неожиданно рано. Мимоходом окинув взглядом погружённый во мрак зал, она быстро подошла к насторожившейся служанке святилища.

– Почему ты решила, что священный камень подменили?

– Я видела, как кое-кто ночью тайком ходил в храм с небольшим, но тяжёлым мешком, – полушёпотом ответила девушка, не желая демонстрировать своё категорическое неверие в "божественное вмешательство".

– И ты готова подтвердить это на суде? – продолжала допытываться собеседница. – Поклясться именем бессмертных богов?

– Могла бы, – кивнула Ника. – Только кто же поверит осуждённой за святотатство чужачке?

– Кто это был? – вопрос прозвучал резко и требовательно.

– Вам я имени не скажу, госпожа Маммея, – усмехнулась невольно вздрогнувшая девушка. – Вы его и без меня знаете.

– Тогда твои слова ничего не стоят! – презрительно фыркнула верховная жрица.

– А я ими не торгую, – спокойно возразила путешественница. – Просто хочу сказать, что у вас есть враг, госпожа Маммея. Который, так уж распорядились боги, угрожает и мне.

Брезгливо скривив бледные губы, женщина окинула собеседницу насмешливо-надменным взглядом.

– Я не верю, что кто-то способен на подобное святотатство. Но даже если это сумасшедший, который решился подменить священный камень, тебе бояться нечего. Клянусь Рибилой, такого никогда больше не повторится.

– Вряд ли стоит давать такую опрометчивую клятву, госпожа Маммея, – заметила Ника, чувствуя нарастающее раздражение от тупого самомнения верховной жрицы. – Но даже если этого не случится, произойдёт что-нибудь другое. Враг не остановится. Он будет следить за каждым вашим шагом, пойдёт на любую подлость, чтобы изгнать вас из храма, а меня отправить на рудники.