Веда Корнилова - Синий цвет надежды

Правда, у рыжей девицы насчет Квеза были совсем иные планы, куда более жесткие – она мечтала избавиться от шантажиста, который свалился невесть откуда на ее шею, однако сделать это нужно было так, чтоб даже следов от наглеца не осталось. Наверное, ей пришлось хорошо постараться (вернее, даже очень хорошо), чтоб уговорить Квеза отправиться в далекую страну, и каким образом ей удалось добиться желаемого – это отдельный вопрос, но понятно, что рыжей красотке пришлось приложить для этого немало сил и умения. Как говорила Тирла, Квезу нужно было привезти из той заморской страны деньги, которые к этому времени наверняка должны быть получены за продажу колье, а заодно доставить туда письмо, без которого, мол, деньги нам никто не отдаст. Конечно, отправляться за море Квезу совсем не хотелось, но Тирла оказалась настойчивой и убедительной, а еще пообещала, что будет ждать возвращения своего нового ухажера, и за то время, пока Квез будет отсутствовать, она расстанется с Воганом.

Все так, но, похоже, Квез склонился на эту рисковую поездку только потому, что он должен был привезти из той поездки кучу золота: что ни говори, но им с Тирлой без денег придется нелегко, ведь у Квеза в кармане всегда было пусто, а красавица привыкла к обеспеченной жизни.

Ну, то, что Квез очень скоро раскаялся в своем согласии – это мы уже поняли, а уж когда он оказался в этом городе, то совсем упал духом. То место, куда молодой человек принес письмо от Тирлы, Квез назвал бандитским притоном, где отношение к нему было крайне неуважительным, а на требование отдать ему деньги за колье там только посмеялись. Как сообщил Квез, на ломаном языке ему было сказано следующее: мол, запомни – продано украшение кому-то, или нет, но тебя это не должно касаться никоим образом, и уж тем более мы не собираемся тебе, незнакомому нам человеку, отваливать целую кучу золота. Ты свое дело сделал, привез письмо, за что прими от нас благодарность, а остальное тебя не касается, так что иди отсюда, и не оглядывайся. Когда понадобишься, найдем тебя сами, а пока что тихо сиди в своей гостинице, вернее, в той комнатенке, которую ты снял, и не высовывайся наружу, потому как подобное для здоровья вредно, усек? Понятно, что Квез рассчитывал на совершенно иной прием, и потому уходить с пустыми руками не пожелал, потребовал, чтоб ему заплатили хотя бы часть денег от продажи колье, а заодно вернули все то, что вытащили из его карманов, когда обыскивали при встрече. Чем закончились эти требования? Синяком под глазом, короткой зуботычиной, и советом убираться как можно дальше отсюда, причем было понятно, что эти люди не шутили. Естественно, Квез поспешил удалиться, просто-таки мечтая о том, что более к этому дому он и близко не подойдет.

На следующий день в «Веселую устрицу» пришел один из тех, с кем Квез разговаривал вчера в том доме, куда привез письмо. Гость задал кое-какие вопросы, а перед уходом вновь велел Квезу никуда не уходить из комнаты – мол, вечером к тебе еще разок заглянем, денег на проживание принесем. Впрочем, к тому времени Квезу уже и деньги были не нужны, и уж тем более он не хотел встречаться с новым гостем – молодого человека стали одолевать дурные предчувствия. Конечно, в дороге он прочитал письма Тирлы, и ему очень не понравилось то, что рыжая подружка написала о нем – дескать, прошу оказать подателю сего письма знак благодарности за услугу, оказанную мне этим человеком. Непонятно по какой причине, но Квезу очень не понравилось это выражение, какое-то оно странное, да и, положа руку на сердце, следует признать, что никакой доброй услуги красотке он не оказывал, все было с точностью до наоборот. Будь на то его воля – удрал бы из этого города на первом же корабле, только вот если у тебя в кармане нет ни единой монетки, то совершить подобное весьма проблематично.

А еще он осознавал – как это ни печально, но никто не собирается возвращать его на родину, и уж тем более никто не намерен отдавать деньги малознакомому человеку. В этих местах куда проще, быстрей и надежней расправиться с неугодным человеком, чем отсыпать ему хоть пяток монет. Тут его никто не знает, и если пропадет какой-то иноземец, то этого никто и не заметит. Ох, и зачем он вздумал пугать Тирлу тем, что раскроет перед всеми ее темные делишки? Вот и доигрался... Верно говорят: не стоит лезть в чужие дела – чревато. Ох, и не буди лихо, пока оно тихо...

Что же касается сапфирового колье... Когда Квез, еще находясь в том доме, куда привез письмо Тирлы, все же заикнулся об этом украшении, то мужчина, который читал привезенное письмо, между делом бросил ему в ответ нечто вроде того, что, де, эта вещь уже ушла с торгов. На вполне обоснованное опасение Квеза – как же, мол, выставлять прилюдно, колье-то ищут!, ему велели заткнуться и не совать свой нос в чужие дела. Что же касаемо сложностей, то с ними мы разберемся сами, да и опасаться нам нечего, потому как торги были только для своих...

Вот и все, что мы сумели узнать у Квеза. Конечно, это не так и много, но все же лучше, чем совсем ничего.

– Если я правильно понял, то твоя фамильная драгоценность ушла с молотка... – сделал вывод Дорен.

– Похоже на то... – мне только и оставалось, что вздохнуть. – Однако в главном Квез был прав – колье краденое... Конечно, наша страна находится далеко отсюда, но сапфировое колье – вещь слишком приметная, и потому, несмотря ни на что, его вряд ли рискнули выставить в открытую.

– Тут ты не совсем права... – Винсент покачал головой. – Существуют разные торги, в том числе и, так называемые, «для своих». На таких хм... аукционах всем изначально известно, что товары, которые там выставляются, приобретены, скажем так, не совсем законным путем, и потому покупатель осознанно берет на себя некие риски, а уж как он потом будет бороться с возможными щекотливыми ситуациями – это его заботы.

– Например?

– Есть разные способы, но вот что касается драгоценностей... – Винсент на секунду задумался. – Ну, такую приметную вещь могут увезти в еще более дальние страны, или же продать кому-либо из тех, кто прячет драгоценности в тайники, никому их не показывая – на свете существует немало богачей, которые коллекционируют уникальные украшения. И, наконец, следует сказать о самом неприятном исходе: некоторые драгоценности, вроде броши, ожерелья или того же колье – впоследствии они могут быть просто разобраны на отдельные камни, и тогда уже не будет никакой возможности хоть что-то доказать.

Ой, неужели у кого-то поднимется рука, чтоб разломать такое поразительно красивое украшение?! От восхитительного колье, когда-то изготовленного для любимой девушки, останется только кучка сапфиров, горстка бриллиантов, и слиток белого золота... Хотя исключать ничего нельзя, в том числе и столь печального итога.