Александр Насибов - Безумцы [Роман]

- Ниже тридцати не ходил, - басит рыжебородый. - Слышал, будто некоторым удается погружаться на сорок метров. Но я не могу. Однажды попробовал, едва не оказался на том свете. Вот Вальтер меня и вытаскивал.

- Ну, так знайте: Пелла нырял на сто пять метров!

- С кислородным прибором?

- На нем был респиратор трехчасового действия. По виду - обычный…

- Брехня! - машет рукой Глюк. - Тот, кто рассказал вам об этом, бессовестный лжец!

- Глюк прав, шеф, - торопливо поддакивает радист. - Ставлю бочку лучшего баварского пива против одной вашей кружки, что вас ввели в заблуждение.

- Но я все видел своими глазами, - улыбается Абст. - И он сказал, что может спуститься еще глубже, метров на полтораста.

- Как ему удалось? - бормочет Глюк.

- Не знаю, хотя и догадываюсь. - Абст задумывается. - Это не всё. Послушайте, что было дальше. Пробыв под водой минут двадцать, он быстро всплыл. Понимаете: всплыл без остановок для декомпрессии!

Глюк стоит, раскрыв рот, растерянно шевеля пальцами.

Радист, дернув плечом, подскакивает к Абсту:

- Как же он мог? Глубина сто метров… Да еще пробыл там двадцать минут. Тяжелый водолаз поднимается с такой глубины очень долго. Несколько часов!

- Пелла всплыл за четверть часа. После подъема он улыбался, сыпал шутками. Потом привязал к своему респиратору динамитный патрон и зашвырнул аппарат далеко в море. Взрыв - и респиратора как не бывало!

- Выходит, все дело в приборе: какой он конструкции, чем начинен? - спрашивает Глюк.

- Полагаю, не только в этом. Но скоро мы всё узнаем. И если будет удача… Словом, наконец-то Пелла у меня в руках!

- Мы-то выжмем из него всё, - ухмыляется рыжебородый. - Не он первый!

- Теперь о Ришер, - говорит Абст. - Она в тяжелом состоянии… Насколько я мог определить, паралич обеих ног. В этих обстоятельствах я вижу единственный выход. Вы, Глюк, принимаете обязанности по контролю над пловцами, превратившись в бдительную няньку.

- Но…

- Вы перебиваете меня. Глюк!

- Простите, шеф.

- Я понимаю всю трудность задачи, - продолжает Абст. - Только опытный врач может справиться с двумя дюжинами существ, в каждом из которых дремлет зверь, готовый вцепиться тебе в глотку.

- Именно так, шеф! В этом вся суть.

- Как видите, я ничего не скрываю. Вы должны знать, какой груз взваливаете себе на плечи. Но думаю, все обойдется. Первые дни я буду неотлучно с вами, обучу контролю за ними, и дело пойдет. Главное - не зевать, быть начеку.

Абст вопросительно глядит на помощника. Тот нервно ходит из угла в угол.

- Ну, - спрашивает Абст, - как вы решили?

- Не могу, шеф. - Глюк не скрывает страха. - Кормить их и понукать - самое легкое. Главное же, вы знаете, не это… Главное, чтобы они не взбесились. Ришер пыталась учить меня, как вы и приказывали. Куда там! Боюсь, шеф. Боюсь оплошать, просчитаться. А вы знаете, чем это пахнет!

- М-да. - Абст морщится, будто у него болит голова. - Значит, отказываетесь? Хорошо, тогда ими займусь я.

- Это не выход. Надо радировать, чтобы прислали замену.

- Конечно, врача мы затребуем. Но придется ждать месяц, если не больше. Месяц я буду в бездействии… Глюк, вы должны согласиться!

- Не настаивайте, шеф. Я заглядываю им в глаза, и душа у меня леденеет. Что угодно, только не это!

- Но даю слово: я не покину вас ни на день.

Глюк угрюмо молчит.

Абст встает.

- Решено, - заключает он. - До прибытия врача мы прекращаем боевую работу.

И он уходит.

Радист, который в продолжение всего этого разговора проявлял живейшие признаки нетерпения, резко оборачивается к товарищу.

- Дурак! - выпаливает он.

- Кто?

- Кто дурак? - переспрашивает радист. - Да это ясней ясного. Разумеется ты, Густав Глюк. Погоди, шеф припомнит тебе!

- И пусть, - мрачно бормочет рыжебородый, - пусть припомнит. Хуже не будет.

- А, чепуха! - Радист извлекает из кармана штанов плоскую металлическую коробку с карамелью, долго перебирает конфетки пальцем. - Дать тебе, Густав?

- Да провались ты с этой гадостью! - негодует Глюк.

Выбрав зеленую конфету, радист ловко кидает ее в рот, прячет коробку в карман.

- Надо беречь себя, - наставительно говорит он. - А то дымишь и дымишь. Я вот чередую: сигарета - конфета… Может, дать мятную?

Рыжий брезгливо сплевывает.

- Ну, как хочешь. Так слушай. Я опять насчет этих… Ты, Густав, будешь не один. Я всегда рядом. Вдвоем мы сила! Случись что, легко перестреляем все стадо. Я, ежели говорить по чести, сейчас о другом тревожусь. - Вальтер переходит на шепот. - Видишь ли, сегодня улучил минуту и послушал эфир. Захотел узнать, что творится в мире…

- Да не тяни!

- Они снова бомбили Гамбург!

- Кто?

- Американцы, кто же еще! - Радист выплевывает конфету. - Триста «крепостей» висели над городом. Там такое творилось!…

Замолчав, он выжидательно глядит на собеседника. Тот не отвечает.

- Вот и на востоке не очень-то все блестяще… - осторожно добавляет Вальтер.

- Ты зачем говоришь мне это? - Рыжий угрюмо сдвигает брови. - Ты чего хочешь?

- Хочу, чтобы согласился.

- Да ты храбрец, как я погляжу. Ну, а вдруг оплошаем и они выйдут из-под контроля? Ну-ка, прикрой гляделки и вообрази: плывешь на глубине, справа - один из них, слева - другой да еще парочка движется следом. И вдруг у них начинается… Ты только представь такое, Вальтер!

- Представляю! - Вцепившись пальцами в воротник свитера, радист порывисто наклоняется к собеседнику. - Представляю все очень хорошо. Но мы с тобой умные парни и «ошибемся» тогда лишь, когда захотим!… Запрем их покрепче и оставим без снадобья. И пусть у них все начинается. Разумеешь? Пловцов придется прикончить. - Радист ухмыляется. - Жаль бедняг, но что поделаешь, если все так случилось?… - Он хватает Глюка за плечи, заглядывает ему в глаза. - И нас с тобой отправят на материк: пловцов нет, нам здесь уже нечего делать! А денег не занимать ни тебе, ни мне. Денег куча! И еще будут. И чистенькие мы: никто ничего не знает. Вот оно как все получится. Поживем, осмотримся, а там будет видно. Война продлится не вечно. Надо и о себе подумать. Шкура-то у человека одна…

Рыжий неподвижно стоит посреди пещеры. Вот он мотнул головой, ссутулился и, выставив кулаки, двинулся на радиста. Тот пятится.

- Ну, ты, - бормочет Вальтер, вертя шеей, - полегче, дурень… Ведь о тебе забочусь!

- Вот что… - Глюк будто очнулся, шумно выдохнул. - Вот что, этого разговора я не слышал.

- А я ничего и не говорил, - поспешно вставляет радист.

- И еще замечу…

- Тихо! - шепчет радист.

В пещеру стремительно входит Абст.

- Глюк, одеваться! - бросает он.

Рыжий вздрагивает.

- Что еще стряслось, шеф?

- На скале - человек.

- Что?…