Веда Корнилова - Стылая

Ничего себе! – ахнула я про себя. Оказывается, там, на палубе, был обычный розыгрыш, устроенный матросами! Скучно им, видишь ли, стало, вот и развлекаются, как могут! Нашли себе потеху, паразиты! Я, между прочим, от страха еле жива осталась!

Ранее мне уже не единожды доводилось слышать рассказы о том, как моряки частенько устраивают розыгрыши людям, впервые ступившим на борт корабля, но чтобы так жестоко шутить... Да я чуть от страха не умерла! Вообще-то подобные... шуточки обычно проделывают с новыми членами экипажа, но уж никак не с пассажирами! Остряки недоделанные! Хм, если вдуматься, то можно предположить, что автором этого «милого» розыгрыша был, скорей всего, сам Артист – таким необычным образом обиженный мужик решил поквитаться со мной. М-да, ну что тут скажешь – творческая личность, что с него взять...

Интересней другое: раз в кубрике бились на пари (похоже, ставили на то, испугаюсь я или нет), то, значит, об этом должен был знать и Павлен. Почему же он тогда меня не предупредил о возможном розыгрыше? Вот паразит! Да уж, логику инквизитора не понять...

Меж тем в кубрике продолжался оживленный разговор:

– Если бы у этой бабы нервов не было, она б своего мужика с его подружкой на улицу не выкинула!

– Да кто их, этих баб, разберет!.. – хмыкнул еще чей-то голос. – Может, в тот день у нее чувства какие-то появились! Так сказать, оттаяли на солнце! Слышь, Якуб, а та девица, которую Стылая выкинула из окошка... Она красивая?

– А то! Такая, скажу я вам, киса... – в голосе Якуба было слышно восхищение. – Все при ней, посмотреть есть на что!.. Хотя, вообще-то они очень похожи между собой.

– Кто?

– Ройзи, та самая девчонка, и моя бывшая хозяйка. Они все же родня, причем близкая. У обоих волосы одинаковые, глаза схожие, да и на лицо, пожалуй, особой разницы нет.

– Так и нет?

– Рядом поставь – их легко можно за сестер принять, только вот Ройзи молодая, веселая, голова в кудряшках, улыбается вечно, посмеяться не прочь... Заводная девка, пообщаться с ней – одно удовольствие! И цену себе знает, абы с кем шашни крутить не станет! На нее уже такие мужики западали!.. А вот от хозяйки моей бывшей хрен улыбки дождешься, или доброго слова. Прямо как замороженная, а холодом от нее так и веет! Всех своих работников в кулаке держит, продохнуть не дает... Хотя на лицо баба очень даже ничего, да и фигура у нее не из худших! Пожалуй, Ройзи с возрастом внешне станет очень похожа на Стылую, только все одно будет повеселее да пообщительней...

– Тогда понятно, отчего муж этой ледышки баб местами поменял! – вступил в разговор еще кто-то из матросов. – Уж если они так похожи, то мужик из двух одинаковых просто выбрал себе ту, что помоложе да поживей, а то рядом с этой замерзнуть можно!

– Так ведь лед топить надо!.. – вновь раздался голос Артиста. – Тем более что эта баба в моем вкусе! Я как гляну на ее грудь, так у меня в ладонях сразу зуд начитается!

– Не у тебя одного! Я тоже согласен бросать свой якорь у нее на койке и при бортовой, и при килевой качке...

Больше я слушать не стала, потому как подобных разговоров о себе за последние дни наслушалась уже предостаточно. Меня распирала злость – надо же, как лихо меня разыграли! Вопрос: что мне делать с этими шутниками? Хотя, если вдуматься, то делать ничего не следует. Уж если они мое онемение от страха восприняли как железную выдержку, то пусть и впредь так считают – может, утихомирятся со своими неумными шуточками.

Правда, во всей этой мужской трепотне меня приятно удивили и даже (чего там скрывать!) немного порадовали слова Якуба насчет моего внешнего сходства с Ройзи. Ранее об этом я совсем не задумывалась, тем более что дед всегда утверждал, будто внучка – едва ли не точная копия его умершей красавицы-дочери. Возможно, именно потому старик настолько любил Ройзи. Правда, насчет меня дедуля не говорил ничего подобного, твердил вечно что-то вроде того, мол, невесть в кого уродилось такое наказание на нашу голову!, зато красотой внучки восхищался постоянно. Что ж, спасибо тебе, Якуб, за комплимент.

Утром, когда я пришла на завтрак в кают-компанию, и посмотрела на лица мужчин, то поняла – им каким-то образом стало известно о том, что произошло на палубе вчера вечером. Ну-ну, послушаем, что вы мне скажете, потому как я не собираюсь первой говорить об этом.

Когда мы уже сидели за столом, то капитан, поняв, что у меня нет ни малейших намерений обсуждать ночное происшествие, заговорил первым:

– Госпожа Арлейн, вчера вечером, когда я увидел вас на палубе... Что тогда произошло?

– Ничего особенного... – я пожала плечами. – Или вы имеете в виду тот призрак?

– Хм, да...

– Дело в том, что ранее один из матросов уже предупредил меня о том, что вскоре мы достигнем мест, где начинаются... скажем так, разные странности. Так что вчера меня особо ничего не удивило. Как я понимаю, не случилось ничего необычного, все в порядке вещей.

Кажется, капитан Маркус не нашелся, что можно ответить на это мое заявление, а остальные мужчины обменялись взглядами. Уж не знаю, кто и что подумал, но у брата Витора по губам скользнула чуть заметная улыбка.

Больше на эту тему разговоров не было.

Прошло несколько дней, и я заметила, что моряки уже не провожали меня ухмылками или неприязненными взглядами. Скорее, в глазах мужчин читалась заинтересованность. Что ж, уже неплохо, а уж если учесть, что некоторые из матросов даже почтительно здороваются со мной, то можно считать, что мои дела обстоят не так и плохо.

Все эти дни я по-прежнему старалась проводить больше времени в своей каюте, а если выходила на палубу, то, как правило, при этом старалась быть не одна, а с нашими святыми отцами. Вернее, у меня вошло едва ли не в привычку ежедневно разговаривать с ними. Почему? Ну, прежде всего мне не хотелось подвергнуться еще одному розыгрышу, а еще... Просто я уже успела покрыть цифрами и расчетами едва ли не всю чистую бумагу, что взяла с собой, и, честно говоря, это занятие мне уже поднадоело. К этому времени я обсчитала все возможные варианты будущих вложений денежных средств, новые идеи в голову не лезли, а одиночество и бездействие стали угнетать, снова вспомнился Евгар, суд, развод...

Нет, уж лучше со священниками разговаривать, чем сама с собой, или же рвать сердце ненужными воспоминаниями. Будем считать, что во время морского путешествия я, наконец-то, решила подумать о своей душе. Вообще-то давно пора этим заняться... Пусть большей частью наши беседы касаются богословских тем, но разговор то и дело переходит на мирские интересы. Надо сказать, что отец Витор оказался весьма образованным человеком, поговорить с ним – одно удовольствие, а вот брат Арн больше отмалчивался, или же сыпал цитатами из священных книг.