Веда Корнилова - Скользящие по грани

Ну, а в таких шумных местах как окраина, куда мы пришли – здесь люди более замкнуты, в первую очередь следят за происходящим на самой улице и за безопасностью собственного дома, обзаводятся грозными собаками, охраняющими жилища от излишне настырных и любопытствующих людишек, а за соседями наблюдают далеко не столь внимательно. К тому же многие из здешних обитателей наверняка предлагают в своих домах жилье на постой для приезжих. Конечно, здесь хватает постоялых дворов, но далеко не каждый любит шум и гам придорожных гостиниц, кое-кто предпочитает скоротать пару ночей в более спокойном месте, а пара лишних монеток, упавшая в кошелек небогатого человека, вынуждено сдающего комнаты в своем доме, никогда не будет лишней.

Так что к посторонним людям, замеченным в соседском доме, тут относятся как к вполне обычному делу – просто очередной приезжий снял себе комнатенку на денек, или несколько дней. Более того – такие вот постоянно меняющиеся временные обитатели (если они, разумеется, ничем особо не выделяются) для соседей вообще идут на одно лицо, так что никто их особо не запоминает.

Тот человек, к которому любящий дядюшка направил племянника, оказался немолодым мужчиной, который давно знал Криса – оказывается, это был старый слуга, проживший в доме дядюшки Криса долгие годы. Овет (так звали этого человека) ранее был камердинером дядюшки, причем хозяева доверяли ему во всем. Он и далее бы не покинул дом графа, только вот жена Овета в один далеко не прекрасный момент заявила супругу, что она более не может жить в провинции – мол, хватит обитать в глуши, надоело! Дескать, я родилась в столице, и хочу туда вернуться! Да и денег, дескать, ты заработал вполне достаточно, во всяком случае, отныне мы в состоянии купить себе дом в столице, пусть даже и не ахти какой большой! Ну, семья есть семья, так что камердинеру поневоле пришлось оставить хозяина, к которому он был искренне привязан, и отправиться в столицу. Правда, немногим позже значительная часть накоплений Овета ушла на приданое дочери, и оставшихся денег бывшему камердинеру хватило только на домик, расположенный на окраине столицы.

Обо всем этом в свое время Овет писал бывшему хозяину, вновь и вновь сожалея о том, что покинул свое прежнее место службы, потому как, увы, в шумной столице мужчине было неуютно, да и толковой работы он так и не смог себе найти.

Именно о своем бывшем камердинере и вспомнил дядюшка, когда приезжие актеры привезли ему письмо от племянника, сбежавшего с каторги. Граф правильно рассудил: в нынешнем непростом положении Овет – как раз тот человек, на кого можно положиться, и кто вряд ли привлечет к себе внимание тех, кто ищет его племянника. Бывший камердинер ранее ни в чем не подводил своего хозяина, хорошо знал Криса, и с должным уважением относился к молодому человеку. Впрочем, Овет даже не думал отказывать бывшему хозяину в его рискованной просьбе, и сразу же стал действовать. Первым делом мужчина отправил жену к дальним родственникам: мол, тебе давно пора навестить родню, и дочь с зятем с собой прихвати – надо же представить родственникам этого молодого человека, вошедшего в нашу семью! Дескать, ради такого хорошего дела не жаль никаких денег, то есть золота по это путешествие я вам выделю – припрятано у меня немного в загашнике... Никто против подобной поездки не возражал, семья уехала, и Овету оставалось только ждать появления Криса.

Хм, вот кто бы еще пояснил мне, отчего мужчины так любят рисковать? Вроде никто никого в наши дела насильно влезать не заставляет, но, тем не менее, в помощи нам никто не отказывает, хотя все понимают, что для них все может закончиться совсем невесело.

То, что мы появились втроем, ничуть не удивило хозяина здешнего дома, и даже более того – по его словам, он уже давно ждал появления Криса, и уже стал всерьез беспокоиться его долгим отсутствием. Здесь же, в доме бывшего камердинера, Криса ожидало и письмо от дядюшки. Трудно сказать, что именно родственник написал дорогому племяннику – письмо Крис никому не стал показывать, но после прочтения этого послания настроение у парня заметно повысилось. Думаю, в том письме были просто слова поддержки, но, на мой взгляд, именно это сейчас нужно каждому из нас.

Мне невольно вспомнилась бабушка. Все последнее время я старалась не думать о ней, но была уверена, что она думает обо мне постоянно. Ох, как бы мне хотелось написать ей хотя бы короткую записку, сообщить, что я жива и здорова, и не забываю о ней... Увы, было понятно, что сейчас бабушка находится под негласным присмотром людей семейства ди Роминели, да и стража не выпускает ее из виду, так что любая попытка связаться с ней может привести к беде. Обвинят еще мою бедную бабушку в том, что она поддерживает отношения с беглой преступницей, осужденной на смерть, и в этом случае моя бабуля вряд ли избежит тюрьмы. Нет уж, пока что пусть лучше все остается как есть, а потом видно будет.

Беда в том, что ди Роминели – люди неглупые, и кто-то из них тоже мог додуматься насчет того, что следует приглядывать за теми, кто ранее служил дядюшке Криса, а затем переселился в другие места. Вполне возможно, что Крис, то есть виконт Герсли, может обратиться к ним за помощью. Таких бывших работников наберется немало, за всеми постоянно следить не станешь – для этого дела следует нанимать невесть сколько служивых, причем только для того, чтоб они днями и ночами не сводили глаз с бывших слуг Криса. Этим заниматься никто не станет, но можно поступить по-иному – иногда, как бы невзначай, люди, посланные ди Роминели, могут заглядывать к тем, кого когда-то знал Крис. Во всяком случае, Овет упоминал о том, что в его дом несколько раз забредали посторонние, причем под явно надуманными предлогами. В общем, нам всем надо было сидеть тихо, стараясь лишний раз не высовываться на улицу.

Ну, раз дела обстоят таким образом, то все это время мы с Крисом безвылазно сидели в доме, а вот Летун еще вчера вечером сходил в условленное место – в лавочку продавщицы цветов. Дело в том, что при последней встрече Крис и Тео договорились – отныне им встречаться не стоит, это слишком опасно. Связываться друг с другом можно иным путем – оставлять короткие послания знакомой продавщице цветов, чтоб она отдавала их нужному человеку. Что ж, предложение не лишено здравого смысла, и к тому же в этом нет ничего необычного – у многих из нас, грешных, имеются сердечные дела, о которых ни в коем случае не стоит знать посторонним! В конце концов, мало ли кто и с кем крутит шуры-муры, причем частенько эти любовные игры могут выйти боком любителям приключений на стороне! Более того: женщина, продающая цветы, будет уверена, что через нее пересылаются любовные письма, а за подобные услуги, как правило, неплохо платят, так что дама будет помалкивать. Единственная проблема была в том, как бы продавщица не сунула свой любопытный нос в эти письма, но хочется надеяться, что у женщины хватит ума не ввязываться в чужие сложности, а для этого, на всякий случай, послания нужно запечатывать покрепче и понадежней.