Олег Волков - Цена власти [СИ]

Яма, в которой Дриру суждено провести остаток жизни, удобствами не отличается. Стенки выкопаны под небольшим углом и обложены толстым слоем дёрна. Зелёная трава быстро засохла. Ковёр из ломких стебельков топорщится колючей щёткой. Сверху яма прикрыта двумя накатами. Верхний слой из четырёх толстых брёвен прижимает нижний из более тонких молодых берёзок. Капелька тёмно-жёлтой смолы застыла крошечным шариком на опушенной вниз веточке.

В первую же ночь Дрир измерил жизненное пространство: четыре на четыре шага. Вполне достаточно для сносного существования. Можно вытянутся в полный рост, а вот встать не получится. От пола до решётки не будет и полутора метров. Уже самостоятельно, прямо руками, Дрир выкопал узкую глубокую ямку под отхожее место. Чтобы шкуры не валялись на голом полу, соорудил небольшое возвышение у противоположной стены.

Так, предоставленный сам себе, Дрир просидел в яме четыре дня. Утром и вечером один из надсмотрщиков спускал в яму всё тот же кувшин с водой и что-нибудь покушать. Мясо, реже рыба, иногда какие-то корешки, грибы или орехи. Утро пятого дня началось не совсем обычно.

Ночных надсмотрщиков давно сменила незнакомая пара молодых дикарей, только традиционного кувшина с водой и куска мяса так и не последовало. Как ни в чём не бывало молодые дикари глянули на него сверху вниз и уселись возле костра. Голод и жажда взяли за горло. Дрир недовольно заёрзал на старых шкурах. Неужели о нём забыли? А какая разница? Кричать и требовать бесполезно. Его просто не поймут.

Прошло утро, наступил день. Пятно света из дырки в потолке спустилось по закопчённому своду и скрылось за пределами края ямы. Равнодушные надсмотрщики несколько раз заглядывали к нему, но поесть так и не дали. Наконец, в полдень в шалаш вошёл вожак дикарей. Пусть из ямы не видно, кого чёрт принёс, но не узнать главаря невозможно: так спокойно, так властно и так решительно говорить умеет только он.

Сверху посыпались песок и сухие комочки земли. Вожак дикарей вступил на бревенчатую решётку. Широкая дощечка легла поверх толстых брёвен, вожак уселся на импровизированную скамейку. Дрир даже не пошевелился. Вожак пристально глянул сверху вниз, ткнул себя пальцем в грудь и громко, тщательно проговаривая каждый звук, произнёс:

— Саян!

А потом повторил ещё раз:

— Саян!

Вожак выразительно ткнул пальцем в его сторону и что-то прогоготал. Дрир никак не отреагировал на словесные изъявления дикаря и не стал отвечать на вполне очевидный вопрос.

Молчание ни чуть не смутило дикаря. Из-за края ямы вожак вытащил тот самый кувшин с водой. Слегка изогнутый носик наклонился. Вода! Дрир приподнялся на облезлой шкуре. Ослепительная струйка чистейшей воды полилась сквозь решётку. Большие прозрачные капли падают на пол и оставляют после себя тёмные пятна.

Господи, как же хочется пить. Но, едва Дрир сорвался с места и протянул под звенящую струю руку, как вожак тут же убрал кувшин. Последняя капля соскользнула с толстого бревна и упала на сухую ладонь.

Вожак вновь ткнул себя пальцем в грудь и громко произнёс:

— Саян! Саян!

Дрир не стал дожидаться вопроса, а громко крикнул в ответ:

— Дрир! Меня зовут Дрир! Чёртова морда. Дай мне воды!

— Дрир, — повторил вожак.

— Да! Дрир! Дрир! Дрир!

Вожак улыбнулся и снова протянул руку за край ямы. Дрир едва успел поймать кувшин с водой. Обворожительная влага растеклась по сухому языку и смазала горло. Господи! Как вкусно! Но мало. Буквально через пару глотков кувшин иссяк.

— Ещё! — Дрир протянул пустой кувшин.

Вожак удовлетворённо кивнул и кончиками пальцев подцепил пустой кувшин. Когда он привстал с импровизированной скамейки, то… Дрир от удивления потёр глаза. Не, не показалось. На коленях вожака и в самом деле широкая дощечка, а на ней… прямоугольный лист берёзовой коры с короткой записью у верхнего края.

Быть того не может! Дрир бухнулся на пятую точку. Не примитивные рисунки животных, рыб или растений, а самые настоящие буквы: округлые и прямые, с завитушками и чёрточками. Великий Создатель, вожак людей владеет искусством письма. Дрир тряхнул головой, рот с щелчком захлопнулся. В его родной деревне никто не умеет писать и читать. Никто. Только благородный Девиго умеет.

— Превеликий Создатель, — очумело выдохнул Дрир.

Если приглядеться, то… И как только раньше не заметил? Лицо вожака дикарей гладкое, тщательно выбритое. Ровный загар покрывает не только лоб, но и щёки с подбородком. Да, руки как у крестьянина, но на удивление чистые. Ногти не обгрызены, а аккуратно подстрижены. Куртка из волчьей шкуры сшита тонкими почти невидимыми стежками. В руке вожак держит самую настоящую палочку для письма с изящным золотым наконечником. Маленькая квадратная чернильница стоит рядом на толстом бревне.

— Благородный, — только и сумел прошептать Дрир.

Себя и только себя менги считают цивилизованным народом. На людей смотрят как на диких животных, которые умеют говорить и носить шкуры других диких животных. Невероятные открытия, особенно лист берёзовой коры, палочка для письма и чернильница, разом перевернули миропонимание Дрира. Оказывается, среди людей тоже есть благородные. Этот Саян самый настоящий благородный. И как только сразу не догадался?

Дрир протёр глаза. Теперь понятно, почему остальные дикари подчиняются Саяну без малейшего писка. Теперь понятно, зачем он пришёл сегодня и спросил, как его зовут. Витус Саян хочет выучить иссари, только настоящему благородному под силу такая задача. Бунт и прочие попытки досадить благородному остались в прошлом, теперь Дрир старательно отвечает на вопросы витуса Саяна.

Благородный то показывал ножи, камни, ложки, миски и прочие предметы, то делал схематичные рисунки углём на широкой дощечке. До позднего вечер витус Саян всё спрашивал и спрашивал, как звучат на иссари те или иные слова. Лишь когда сквозь дыру в потолке в шалаш заглянули звёзды, витус Саян, наконец, произнёс:

— Дрир спать ночь. Саян ходить день.

— До завтра, витус, — Дрир с почтением склонил голову.

Витус Саян поражает быстротой в познание благородного иссари, но и гоняет каждый день до полного изнеможения. Спустя всего неделю благородный научился более-менее внятно говорить. А через месяц продвинулся настолько, что научился обходиться без каких-либо предметов, рисунков или жестов руками.

Едва языковой барьер остался позади, как витус Саян буквально утопил Дрира в море вопросов. Его интересует буквально всё. Всё, начиная с того, когда Дрир впервые поцеловал девушку и до тонкостей выращивания картошки, ячменя и ловли рыбы. Благородный старательно записывает ответы и по десять раз спрашивает об одном и том же всё с новыми и новыми уточняющими вопросами.