Георгий Осипов - Что там, за линией фронта?

Газетный поиск, опубликование фотографий и энтузиазм оставшегося в живых зенитчика корабля Петра Виссарионовича Дадиани дали возможность родным узнать некоторые подробности героической гибели отважных черноморцев.

Письмо из станицы Степная Приморско-Ахтарского района Краснодарского края:

«Уважаемый тов. Осипов!

Я была пятилетней девочкой, но помню тот день, когда в наш дом принесли страшную бумажку: «Пропал без вести». Это о моем отце комсомольце Григории Кузьмиче Данько, комендоре с тральщика № 67. Среди реликвий нашей семьи хранится точно такой же фотоснимок пяти краснофлотцев, какой опубликован в вашей газете.

Многое передумано за эти годы. Как и где погиб отец? Не дрогнуло ли его сердце в жестоком бою? Не в плену ли он? А может быть, судьба забросила его куда-нибудь на задворки Европы или еще дальше? И вот через тридцать два года узнаем из газетного очерка о нашем дорогом человеке, погибшем со славой за Родину. Спасибо вам за открытие, за правду! Любовь Григорьевна Сухенко, дочь комендора».

Почти то же автор этого очерка услышал из уст дочери черноморца-пулеметчика, коммуниста Александра Бажана, которая, узнав из публикации о судьбе отца, сразу же приехала в редакцию из Подмосковья, где она живет со своей семьей.

Письмо из Ровно:

«Среди моряков «Мстителя», изображенных на фотоснимке, я узнала родного дядю Епихина Александра Семеновича, радиста, ушедшего с тральщика на последней шлюпке, чтобы сражаться у стен Новороссийска. Ваш очерк разбередил старые раны. В городе Лабинске на Кубани живет с младшим сыном старая мать Саши Епихина, моя бабушка, ей сейчас восемьдесят лет. В 1943 году мы получили «похоронку», но до сих пор не можем поверить, что нет нашего Саши. Море — не суша, но если он ушел на шлюпке на «Малую землю», значит, где-то есть и могила! Как хотелось бы навестить ее и возложить живые цветы к изголовью героя… Тамара Михайловна Бахмутская».

Взволнованная телеграмма пришла из Оренбурга.

«Сегодня прочла ваш очерк о «Мстителе», комиссаром которого был мой отец — Куцо Евгений Васильевич. Я старшая его дочь, не раз бывала на его корабле. Отец — военный моряк из Одессы. Рада быть вам полезной своими воспоминаниями, приезжайте к нам в Оренбург. Свиридова-Куцо Лариса Евгеньевна».

Из разговора и переписки с дочерью Евгения Васильевича Куцо я узнал подробности его гибели. Комиссар «Мстителя», который возглавил десант на первой шлюпке, удачно высадился на берег и героически сражался на огненном пятачке «Малой земли», ведя в атаку горстку краснофлотцев. В одном из боев, будучи сражен пулеметной очередью, он еще с десяток шагов двигался впереди отряда со знаменем и гранатой в руках.

Так сражались черноморцы.

Новороссийск — Феодосия — Туапсе.

Имя этого высокого, подтянутого человека с преждевременно поредевшими и поседевшими волосами, с багровыми шрамами на мужественном лице не прогремело в истории минувшей войны. Но и его подвиг, яркий, как вспышка молнии, влился в ратный военный труд миллионов и привел к нашей победе.

Советским воинам не занимать храбрости у других. И если бы не был одним из таких храбрецов бывший фронтовой летчик Аббас Рзаев, не быть бы сейчас этой встрече и этому разговору.

Мы сидим с Аббасом Рзаевым в его садике на берегу моря в бакинском пригороде Мардакяны. Здесь, у ворот Востока, Сергей Есенин некогда писал свои знаменитые «Персидские мотивы» (помните «Шаганэ ты моя, Шаганэ…»?) Над беседкой повисли тяжелые гроздья винограда, черно-янтарные плоды инжира, кругом алел гранатник, и кажется, все селение было объято пламенем.

Мы говорим о войне, и цвет граната напоминает кровь бойцов, отдавших жизнь за Родину. Южный ветер «моряна» гонит к берегу зеленые волны Каспия, и они, сердито ударяясь о могучие скалы, тоже напоминают залпы великой битвы с фашизмом.

Уже много лет прошло со дня окончания второй мировой войны и Аббасу Рзаеву сегодня за шестьдесят. Нелегкая судьба выпала тогда на долю двадцатилетних. На многих фронтах дрался с врагом молодой летчик-истребитель, сбивая со своими боевыми соратниками вражеские самолеты. Но и их сбивали — война не щадит никого.

Его последний и роковой воздушный бой произошел под небом Румынии почти за год до конца войны. Он был подбит в дерзкой схватке с тремя вражескими истребителями. Но он выжил. Выжил благодаря одной романтической встрече, благодаря добрым людям, с которыми свела его военная судьба. Старые фронтовики знают: чего только не случается на войне!

— Если вы помните «Повесть о настоящем человеке», — не спеша говорит Аббас Рзаев, закуривая, — то судьбу летчика Алексея Маресьева предопределила его случайная встреча в госпитале с несгибаемым большевиком комиссаром Воробьевым. Человека, который в моем отчаянном положении вдохнул в меня веру и заставил жить, звали… Нелли, грузинская девушка Нелли. Были и другие встречи. Впрочем, расскажу все по порядку…

Еще со школьной скамьи я думал о профессии востоковеда, с увлечением изучал жизнь народов Афганистана, Ирана, Турции, Кипра, арабских стран, следил за их борьбой. А когда закончил среднюю школу и подал заявление в Азербайджанский государственный университет, немецкие фашисты уже топтали Европу, нависли над границами СССР.

Выбор был один.

Весной 1941 года я поступил добровольцем в Московскую школу пилотов, а затем был направлен в истребительное училище. Первое боевое крещение получил над Мелитополем. Потом были бои за Южную Украину, Крым, Кавказ. Сражался на Первом, Третьем, Четвертом Украинских фронтах, знал радость побед и горечь неудач. Все было, всего не перескажешь… Война принесла много смертей, разрушила города и села, разметала семьи, внесла жестокие коррективы в планы и мечты людей.

22 августа 1944 года наша эскадрилья получила приказ сопровождать штурмовики, идущие на разгром танковых скоплений фашистов под румынским городом Яссы. Утром я написал заявление в партийное бюро. «Прошу принять меня в Коммунистическую партию, если считаете достойным…» Товарищи сказали, что достоин, так я стал коммунистом.

Вскоре мы поднялись в воздух. Над танковыми колоннами врага стояли столбы черною дыма — там уже поработали наши бомбардировщики. Жаркие схватки на земле и в небе Румынии не прекращались. Едва мне удалось поджечь в поединке один самолет, как на меня ринулись еще два истребителя. Атаковали сверху и снизу. Вдребезги разлетались стекла кабины, пули изрешетили руку, дико заныло все тело.

Я пытался маневрировать, уйти в облака, радируя: «Помогите, ранен!» На помощь пришли мой друг летчик Юрий Аллахвердиев и наш командир эскадрильи Роман Волков. Еще один вражеский самолет был сбит, второй ретировался. Я уже шел на посадку, как вдруг слышу свои позывные: