Михаил Смирнов - Операция «Призрак»

Неожиданно рано вышел из-за стола Норейко. Ермолай заметил, как поднялся вскоре и вышел из комнаты и Истомин.

«Куда это они?» — налегая на пищу, подумал Сергеев.

Через некоторое время к нему подошел майор Ноздрин и тихо шепнул:

— Выйди, пожалуйста, там тебя приглашают, — и направился к выходу.

Они вышли в узкий коридор, майор кивнул на одну дверь. Ермолай прошел к ней, открыл и оказался в небольшой комнате без окон. Он стал осматривать ее: у стены большая кушетка, рядом два стула, настенная лампа, будильник…

Внезапно за спиной дверь распахнулась и снова быстро закрылась. Тотчас Ермолай ощутил крепкие объятия. Первым желанием было вырваться из объятий…

— Любый мой мужчина, подари мне щепотку счастья, — раздался бархатный, завораживающе-странный женский голосок.

Перед взором Ермолая возникло незнакомое округлое молодое женское лицо с карими глазами. Он внутренне возмутился и открыл было рот, чтобы выразить это…

— Пожалей ты меня, — завораживающе ворковали пухлые губки, — если ты меня сейчас выгонишь, то бросят меня в лагерь. И сгнию я там, быстро стану беззубой и больной бабкой, пожалей, любый. Ведь я только что кончила медучилище и хочу жить и работать, — густые темные ее волосы ниспадали на плечи.

Мозг Ермолая лихорадочно работал:

«Ее направил Норейко, дабы что-то выведать…».

— …я тебя ни о чем не буду спрашивать, нигде худого слова не скажу. Пожалей! — просил бархатный, необычный голосок, а мягкие руки блуждали по мужской груди.

«Норейке нужен некий компромат на меня… Но, зачем?.. Что я?.. Кто я?..».

— …страсть как хочется мужской ласки и внимания. Ну, иди же, любый, ко мне, молодой и сильный. Все для тебя сделаю, — в девичьих глазах одновременно отражались и страх, и жалость, и неуверенность, и страсть.

«Или… нет… нет…».

Огненные губы жадно впились в его шею, женские руки тянули молодого человека на кушетку. Ермолай слабо сопротивлялся.

— Любый, ведь это тебе ничего не стоит, а для меня счастье и радость на всю жизнь…

Сердце Ермолая заколотилось сильнее, возбуждение нарастало. Он стал обнимать и целовать мягкое, податливое женское тело, лицо…

Москва, конспиративная квартира резидента Абвера…

Хейдес прекрасно понимал, что операция «Эшелон» необычная и очень важная для Абвера. На кону стояло очень многое…

В последнем донесении из центра Хейдес получил указание в рамках операции выйти на законсервированного агента под кличкой Бухгалтер.

«Вместо реальных помощников и ценной информации, шеф хочет мне подсунуть древнего и бесполезного старичка!» — воскликнул Хейдес, ладонью провел по гладко зачесанным назад темными волосам.

Операция с самого начала пошла не совсем удачно. Банковский транспортник Соколов ничего не сказал ценного, и его пришлось ликвидировать. Малополезного агента Балеро, переданного за деньги англичанами, он, дабы обрубить концы и англичанам, и русским, пустил в расход…

Бухгалтер!.. Правда, в донесении было сказало, что до войны агент Бухгалтер работал в системе Госбанка. Хейдес задумался, как это можно будет использовать в рамках новой операции?..

В шифровке также рекомендовалось выйти на банковского работника Ермолая Сергеева. Он активно участвовал в недавней вывозке золота из осажденного Ленинграда. И, как предполагал центр, вероятно, будет участвовать и в предстоящих перевозках, являясь при этом одной из ключевых фигур.

«Как мало конкретики и ясности по операции «Эшелон»? — восклицал уже в который раз Хейдес. — Как можно в этой ситуации успешно работать? Как я выйду на этого Сергеева?..».

Хейдес поставил соответствующие задачи своим агентам в Свердловске и Перми…

В самолете Ермолай попытался уснуть, но это плохо получалось. Снова давали о себе знать раненые плечо и нога, стучало в висках. Тогда он попытался размышлять, что ждет его впереди, в Москве… Но и это тоже плохо получалось, мысли постоянно возвращались к произошедшим событиям в уральской командировке. Перед глазами возникала мама, постаревшая и уставшая, но радостно-счастливая… Хозяева дома в Ирбите, где она жила, с хитринкой в глазах хозяйка Маргарита Тимофеевна и ее дочь, молоденькая, непосредственная Наташа…

Возникало и недавнее округлое женское лицо с карими глазами, бархатный голосок. После любовных игр, прощаясь, она назвала свое имя — Онись, и добавила:

— Я удмуртка, Онись Христолюбова. Безмерно благодарна тебе, Ермолай, за любовь и ласку. За то, что не выгнал меня, спас жизнь. Ты очень хороший, добрый. Если будешь в наших краях, то сможешь легко найти меня. Я работаю медсестрой в 3-м Пермском эвакуационном госпитале. Буду очень-очень рада новой встрече, любый…

«Несомненно, она девушка с непростой судьбой», — раздумывал о секс-партнерше Ермолай.

Имени такого, Онись, он раньше вовсе не встречал. Хотя его родной Ленинград — город многонациональный…

Вспоминались, конечно, правда не так ярко и как-то скоротечно, и деловые встречи, увиденные хранилища «Каменная гора» и «Капля». Ермолаю было жаль больного Сапегу, он хороший специалист и в принципе неплохой, достаточно волевой человек…

Самолет приземлился на военный подмосковный аэродром. Стоял теплый летний вечер.

Как только члены группы ступили на землю, Норейко отвел Сергеева в сторону и тихо спросил:

— По поездке у тебя есть какие-нибудь замечания, сомнения или некие подозрения по членам нашей группы или к людям в хранилищах, в местах проживания?

На некоторое время Ермолай задумался.

Затем ответил:

— Нет, товарищ полковник.

— Хорошо, так везде и говори. Мы на все сто процентов выполнили задание.

Полковник быстро ушел к поджидавшей его машине. Ермолай направился за Истоминым.

— Что от тебя хотел полковник? — спросил майор.

Сергеев усмехнулся.

— Спросил, есть ли у меня пасквили по поездке на кого-нибудь или на что-нибудь. Я ответил, что нет.

— И правильно ответил. Но усмехаться, Ермолай, не стоит, ибо враг не дремлет. И у Норейки, и у нас с тобой в этой части заботы одни.

— Я это понимаю. Но полковник имел в виду совсем другое.

— Ладно, замнем. Куда тебя подвезти?

— В контору Госбанка.

В машине Истомин сказал:

— Тебе, Ермолай, должны дать жилье. Я знаю, что недалеко от конторы Госбанка есть общежитие. Но если не дадут, то вот, держи мой телефон, — передал клочок бумаги. — Позвони мне, и я тебя потом заберу, поживешь в этом случае у меня.

— Спасибо, Николай Максимович…

Берлин, министерство иностранных дел Германии, кабинет министра

Риббентроп знакомился с представленным полковником Шульцем планом операции по противодействию переброске русскими золотого запаса из Москвы вглубь страны. Напротив него в кресле располагался определенно напряженный автор плана…