Михаил Смирнов - Операция «Призрак»

Хозяин кабинета прочитал трехстраничный документ под названием операция «Argentum» и строго взглянул на полковника.

— И вы, Шульц, называете это операцией по противодействию? — воскликнул. — Там только пустые меры: уточнить, проинформировать, согласовать!

— Господин рейхсминистр, у нас явно недостаточно информации. И без уточнения…

— Это не план серьезной операции великой Германии! — воскликнул Риббентроп. — И потом, я не понял, где наши источники у Канариса, Шелленберга? Что они докладывают?

— По существу дела, ничего…

— По общим дипломатическим каналам?

— Тоже. Тем более, вы же приказали не проявлять излишнюю активность.

— Что сообщает Оскар (нелегальный резидент немецкого дипломатического ведомства в России)?

— Ничего…

— Невероятно! Такой опытный разведчик! Все равно, этого не должно быть! — нервно перебил хозяин кабинета. — Слышите, Шульц!? Всех напрячь и озадачить!

— Господин рейхсминистр, в этом случае возможна утечка…

— Она все равно будет.

— Слушаюсь, всех напрячь.

— Опять же, вы, Шульц, не предусматриваете захвата ни одного эшелона с золотом?

— Это нереально.

— Я вам говорю — реально, и если не целого эшелона, то хотя бы его части, нескольких вагонов. Или вы, полковник, хотите на фронт?

Шульц молчал.

Внезапно Риббентроп взорвался:

— Задействуйте всю нашу агентурную сеть, пусть звездный Оскар покрутится!

Шульц согласно закивал.

Риббентроп зловеще улыбнулся.

— Даю вам, Шульц, еще 72 часа на доработку плана операции. Пока свободны…

На своей машине Истомин подбросил Сергеева к конторе Госбанка. Проезжая по Москве, Ермолай отметил обилие черного, маскировочного цвета: на окнах домов, на дверях и даже на крышах.

«Война несет свои зловещие цвета», — грустно подумал он.

Прощаясь, пожав руку, майор бросил:

— Телефон мой знаешь, звони, — и быстро умчался.

Банковский охранник не пропустил Ермолая в здание. И это естественно, поскольку пропуска у него не было. По внутреннему телефону он позвонил в приемную председателя и представился.

— Подождите 5 минут, — изрек строгий женский голос.

Ермолай положил трубку и стал рассматривать висевший на стене стенд с портретами банковских передовиков. Их оказалось примерно 30 человек, мужчин и женщин, людей в возрасте и совсем молодых…

— Сергеев! — подал вскоре голос охранник.

— Я.

— Давай проходи и прямо следуй в приемную к председателю на второй этаж.

Через минуту Ермолай стоял перед строгой пожилой женщиной.

— Вот ты какой, герой Сергеев, — улыбнувшись, изрекла секретарь.

— Ну, какой же я герой, простой служащий.

— К тому же и скромный, молодец. Проходи в кабинет к Николаю Александровичу.

— Спасибо.

Войдя в просторный кабинет, Ермолай вымолвил:

— Здравия желаю, Николай Александрович. Я Сергеев.

Булганин в это время сидел за рабочим столом и что-то писал. Он быстро поднялся, бросил:

— Проходи, присаживайся.

Ермолай прошел к столу, пожал протянутую крепкую мужскую руку и сел в кожаное кресло. Булганин сел напротив в свое кресло, строго взглянул на гостя и сказал:

— У тебя, Ермолай, семь с половиной минут. Давай быстро, но обстоятельно и профессионально все расскажи о выбранных хранилищах. Потом о Сапеге Василие Васильевиче, ну а дальше подумаем вместе о дальнейших действиях по операции «Призрак». Ты к ней будешь допущен и проинформирован, разумеется, в пределах необходимой компетенции…

Разговор с председателем Госбанка длился более часа. В ходе него обсудили множество вопросов. Хозяин кабинета вникал во все тонкости и нюансы, сделал несколько интересных предложений по организации работы. В ходе общения Булганин показал глубокие познания в вопросах хранения и транспортировки драгоценных металлов. В какой-то момент секретарь принесла чай с печеньем…

Чрезвычайно уставшим и выжатым как лимон Сергеев вышел из кабинета Булганина. Часы показывали одиннадцать часов вечера.

— Ермолай, подойди ко мне, — строго изрекла секретарь.

Она вручила универсальный пропуск во все здания Госбанка, талоны на питание, а также направление в общежитие.

— Как выйдешь из здания, сразу направо, — строго пояснила. — Во втором доме находится наше общежитие, увидишь табличку. Пройдешь к коменданту, товарищу Федоровой, она выдаст тебе ключ от комнаты. Доброго тебе пути, герой, — уже весело напутствовала.

— Спасибо, — слегка улыбнувшись, изрек Сергеев.

Выйдя из приемной председателя, Ермолай столкнулся с низкорослым майором со шрамом на лбу.

— Здравствуйте, товарищ Сергеев, — строго изрек незнакомец. — Я старший майор госбезопасности Неболтай, — на секунду-другую достал из кармана удостоверение и раскрыл. — Я сопровождаю спецоперацию, участником которой вы стали.

— Здравствуйте, товарищ старший майор, — тихо выдавил Ермолай.

— Вы к выходу?

— Да.

— Я тоже. Пройдемте вместе, заодно и переговорим.

Не совсем приятная и напряженная для Ермолая беседа, а вернее, жесткий инструктаж затянулись минут на двадцать…

Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления Генштаба Красной армии, кабинет начальника

Комиссар Голиков и полковник Селезнев, расположившись за столом над картой города, обсуждали текущие служебные дела. С началом войны в городе активизировалась агентурная сеть многих разведок…

Подал сигнал адъютант комиссара.

— Слушаю, — бросил Голиков.

— Товарищ генерал, к вам на прием майор Истомин.

— Пусть заходит.

Майор вошел в кабинет, бодро изрек:

— Здравия желаю. Докладываю, прибыл из командировки по Уралу, поставленные задачи выполнены.

— Очень хорошо, Николай Максимович, — улыбнувшись, сказал генерал. — Проходи, присаживайся.

Майор прошел, присел к столу и спросил:

— Разрешите узнать новости по операции «Призрак»?

Генерал кивнул, стал серьезно-озабоченным.

— Да, конечно. К сожалению, можно сказать определенно, враг в курсе нашей операции. Пока кто конкретно и каким образом узнали об операции, нам не ясно. Конкретные новости следующие — появился первый труп, это начальник отдела транспорта Госбанка Соколов. Сначала он пропал, а на второй день нашли его труп. Далее, пропал любовник жены Сапеги, некий артист балета по фамилии Забавный.

— Сапега в командировке, больной, а жена с любовником, — возмущенно вымолвил Истомин.

— Увы. Кстати, как он там?

— Врач сказал, что положение банкира неважное, возможно обострение и осложнение пневмонии. Все-таки Сапеге уже под шестьдесят.

— Да, — выдавил генерал, — бывает. Ты, Николай Максимович, посматривай за молодым парнем, хранителем ценностей Сергеевым. Наши жестокие враги ни с кем церемониться не будут…