Михаил Смирнов - Операция «Призрак»

— Значит, два слитка все же пропали после взрыва? — быстро спросил Сергеев.

— По данным проведенной на месте взрыва инвентаризации силами Госбанка, именно так.

— Интересно, зачем понадобились слитки Пипии? Что бы он с ними делал?

— У него родственник, проживающий в районе Зугдиди, хороший ювелир.

— А…

— У Онись все нормально, работает в госпитале.

Ермолай хотел было что-то спросить, но не стал.

— Я тут немного поживу, посмотрю, — весело продолжал майор. — Может, чем и помогу тебе.

— Спасибо, Николай Максимович. Может, здесь диверсантов фашистских выявишь.

— Не исключено, — усмехнулся майор, став серьезным, добавил. — Хотя, по оперативным данным, здесь их вроде как и нет. Зато наши союзники проявляют интерес к Уралу. Один американский деятель сейчас с ознакомительной миссией находится на Урале.

Сообщил Истомин и о неприятных новостях с военных фронтов…

Москва

Хейдес был вне себя, операция «Эшелон» трещит по швам!? В Свердловске полный штиль, в Перми опытный агент выбыл из строя на неопределенное время. В Москве уничтожена конспиративная квартира, с которой велось наблюдение за хранилищем металлов. Хуже того, неясно, что с агентом Юргеном, находившимся в квартире. То ли он убит? То ли жив и находится в руках советских спецслужб? Если его разговорят?.. А Юрген многое знает: шифры, пароли, явки, позывные агентов, да и просто их в лицо, включая резидента… Какая предстоит работа по замене всего и вся?.. Агент Бухгалтер еще молчит, не пришел на встречу. Старый скупердяй! Наверное, в обиде за деньги, какие ему выделяют…

«Что докладывать в центр?» — восклицал резидент.

Но что-то нужно было делать…

После тяжелых раздумий Хейдес направил шифровки агентам в Пермь и Свердловск с категорическим требованием активизации деятельности. Здесь, в Москве, разбираться во всем, включая агентов Юргена и Бухгалтера, предстояло ему самому…

После этого резидент взялся за составление донесения в центр…

Сергеев и Истомин прибыли в хранилище. В кабинете начальника хранилища майор познакомился с Молевой и майором Флейтой.

— А что собственно будет делать военная контрразведка в нашем глубоком тылу? — ехидно спросила Молева.

— Ольга Олеговна, — улыбнувшись, изрек Флейта, — война идет не только на линии фронта, но и в тылу.

— Я это понимаю. И все же, Николай Максимович? — настаивала женщина.

— Майор Флейта прав, — медленно вымолвил Истомин. — Я буду проводить свои оперативные мероприятия именно в тылу, здесь, у вас. Сразу хочу сообщить, что по нашим данным здесь, на Урале, действуют фашистские агенты. Одной их целью является уничтожение вашего хранилища. И ради исполнения задуманного они ни перед чем не остановятся. Еще вопросы будут?

— Уничтожение хранилища? — став серьезной, вымолвила Молева. — А как же мы? Люди, работающие в хранилище?

— Фашисты никого щадить не будут, ведь идет жестокая война, — отчеканил Истомин. — Еще вопросы?

Молева откровенно загрустила.

— Нет вопросов, товарищ майор, — ответил Флейта. — Что требуется от нас?

— Только одно — добросовестно исполнять свои обязанности. Обо всех странностях и нестандартных вещах прошу сразу сообщать мне. В мое отсутствие, как положено по инструкции, товарищу Сергееву…

Москва, Охотный ряд, Госплан при Совнаркоме СССР

В кабинете проходило рабочее совещание членов госкомиссии по операции «Призрак». Присутствовали пятеро сосредоточенных мужчин: Двинский, Вознесенский, Булганин, Норейко и Голиков.

Только что выступил Булганин. Он сообщил об отправке из Москвы двух эшелонов с серебром в хранилище «Капля» и двух эшелонов с платиной в хранилище «Каменная гора».

— Мы получили третий оборудованный железнодорожный состав, — сказал в заключении Председатель Госбанка, — теперь отправка металла определенно ускорится.

— В установленные сроки вы справитесь? — спросил Вознесенский.

— Если не будет простоев составов из-за бомбардировок, то справимся.

— Что скажут по этому поводу наши военные товарищи? — спросил Двинский, всматриваясь в Норейку и Голикова.

— Нами проводится соответствующая работа, — вымолвил Голиков. — Выявляются вражеские агенты, их пособники и, к сожалению, любители поживиться за чужой счет.

— Бомбардировки составов с металлом будут? — спросил Двинский.

— Целенаправленных, именно по составу с металлами, уже нет, — изрек Норейко. — Детали проводимых нами операций, я думаю, вам будут неинтересны.

— Детали неинтересны. Но замечательно, что не будет целенаправленных, — бросил Двинский. — Хотя, видимо, исключать случайных налетов нельзя. Так я вас понял?

— Вы правильно поняли, ничего исключать не приходится. Ровно как и диверсий и взрывов на железной дороге…

Рабочий день в различных делах и хлопотах проскочил как-то незаметно быстро.

Сергеев и Истомин в десятом часу вечера прибыли в гостиницу. Майор получил более скромный, чем у Ермолая, номер…

Утром Истомин нацелился посетить представителей городских правоохранительных органов.

Сергеев отправился на машине в свое, можно сказать, уже родное, хранилище…

Москва, парковая зона в саду «Эрмитаж»

На лавочке в аллее непринужденно расположились двое мужчин. Один уже в возрасте, определенно за 70 лет, полный, в очках и кепке. Второй — средних лет, стройный, с гладко зачесанными назад темными волосами. Они ведут неспешный, тихий разговор.

— …Почему вы не пришли на предыдущую встречу? — спрашивает более молодой мужчина.

— Потому, что я старый человек, господин Хейдес…

— Не надо вслух называть мой позывной, — решительно оборвал более молодой мужчина.

— Извините, вырвалось. Так вот, у меня много всяких болячек…

— Вы были больны?

— Да. И болен я уже давно и неизлечимо. Вы мне не доверяете?

— Я доверяю только провидению. Но давайте вернемся к прозе нашей грешной жизни.

— Давайте.

— Есть у вас информация о нахождении на Урале хранилищ Госбанка?

— Нет.

— Вы не выполнили задание…

— Мои возможности ограничены, я вам уже об этом говорил.

— Где в данный момент сотрудник Госбанка Сергеев Ермолай?

— Где-то на Урале.

— Где-то, — усмехается Хейдес. — Как я буду его искать по таким координатам?

— Я уже говорил, мои возможн…

— Я вам даю деньги!

— В СССР деньги решают далеко не все. Тем более, идет война…

— У нас с вами не получается конструктивного разговора.

Мужчина в кепке раздумывает. Очевидно, от напряжения или от неудовольствия слегка сопит и покачивается. Неспешно изрекает:

— Вы на меня давите и требуете невозможного.