Михаил Смирнов - Операция «Призрак»

— А думаете, на меня никто не давит? — с улыбкой на лице восклицает молодой собеседник.

— Каждому свое…

Встреча продолжалась недолго. Явно недовольные друг другом, мужчины разошлись в разные стороны.

Сергеев на машине отправился в хранилище. Он сидел на переднем сидении рядом с водителем и смотрел на придорожный лес. Золотая осень в полной мере вступила в свои права. Ермолай с удовольствием любовался яркими природными красками: золотистыми, изумрудными, бордовыми, песочными…

Вот впереди на обочине дороги показался легковой автомобиль. Невдалеке, у кустиков, стояли двое военных и один гражданский мужчина. Махая руками, они о чем-то разговаривали.

«Может, что-то случилось с машиной? Место здесь глухое, надо помочь», — подумал Ермолай и бросил водителю:

— Останови, пожалуйста.

— Не положено.

— Останови.

Водитель нажал на тормоз, машина остановилась рядом со стоявшим авто. Сергеев быстро вышел и бросил:

— Товарищи, может вам помощь нужна?

От троицы отделился майор, судя по нашивкам из НКВД, и шагнул к Сергееву.

— Быстро проезжайте, — тихо, но грозно изрек майор.

— Значит, помощь не нужна? — переспросил Сергеев.

— Нужна-нужна! — крикнул гражданский мужчина. — Нам нужен ресторан и девочки!

Сергеев заметил, что гражданский мужчина с раскрасневшимся лицом слегка покачивается и его поддерживает стоящий рядом капитан.

— Вы не поняли меня? Быстро уезжайте, — приблизившись к Сергееву вплотную, угрожающе прошипел майор. — Это приказ!

— Хорошо, — бросил Ермолай и шагнул в сторону свой машины.

Но майор прихватил его за руку и вымолвил:

— Минуту. Предъявите ваши документы.

— На каком основании? — спросил Сергеев.

— На основании идущей войны. Иначе я вас арестую. Ермолай ухмыльнулся и предъявил документы. Майор их внимательно просмотрел, вернул и сказал:

— Немедленно уезжайте и забудьте, что видели нас. Вы меня поняли, товарищ Сергеев?

— С кем имею честь общаться? — спросил Ермолай.

— Майор Халилов из областного управления.

— Вы меня убедили, товарищ Халилов, — вымолвил Ермолай и направился к машине.

Сзади его раздался нетвердый мужской голос:

— Куда же вы, товарищ? А ресторан с девочками? Подождите…

Не обращая внимания на болтовню, Ермолай сел в машину, она быстро тронулась. От случайной дорожной встречи у него остался неприятный осадок…

Берлин, дом приемов Министерства иностранных дел

Риббентроп устроил пышные мероприятия по поводу очередной даты, годовщины объединения Германии. Последние годы это мероприятие выливалось в чествование, определенно чрезмерное, и восхваление первого канцлера Германии — Бисмарка. Того самого, который мечом и кровью объединял раздробленные германские государства (Пруссию, Саксонию, Баварию…)в мощную империю, Второй рейх. Не случайно Бисмарка прозвали Железный Канцлер…

Была нудная и помпезная торжественная часть, шумный виват-концерт. Присутствовали первые лица Третьего рейха. Правда, после доклада Риббентропа они быстро удалились с мероприятия. Но вот руководители второго и третьего эшелона оставались практически до конца…

Во время фуршета Шелленберг подошел к одиноко стоящему, задумчивому Канарису с бокалом вина в руке и, улыбнувшись, вымолвил:

— Не правда ли, господин адмирал, Риббентропу вполне удалось мероприятие?

— Вполне.

— Но вот его операция «Argentum» в России на грани провала.

«Этот сукин сын и выскочка определенно пронюхал об операциях дипломатов «Argentum» и нашей «Эшелон», — хмуро раздумывал Канарис, — и наверняка доложил со своими злыми комментариями Гиммлеру», — улыбнувшись через силу, вымолвил:

— Вы же знаете, Вальтер, во время большой войны, даже победоносной, неизбежны локальные неудачи.

— Безусловно. Я просто хочу сказать, что каждый должен заниматься своим делом. Дипломат — дипломатической работой и политической пропагандой, разведчик — разведкой и военными диверсиями.

«Куда он клонит, этот интриган? — недовольно подумал Канарис. — Опять какой-то подвох или провокация?.. У нас без него проблемы в операции «Эшелон». Надо его…», — весело изрек:

— Извините, Вальтер, у меня намечена важная встреча, я вас покину.

На лице Шелленберга отразилась широкая улыбка-оскал.

— Конечно-конечно, господин адмирал. Служба Германии превыше всего…

День проскочил на удивление быстро. К концу его Сергеев сильно устал, давали о себе знать и старые раны — плечо и нога.

С Истоминым он встретился в гостинице за ужином. Майор тоже выглядел усталым и хмурым.

Быстро и практически молча поев, они отправились отдыхать по своим комнатам…

Посреди ночи Сергеева, впрочем как и Истомина, разбудили. Как оказалось, прибыл железнодорожный состав со слитками платины.

Они разместились в одной машине. По дороге в хранилище Истомин весело спросил:

— Друг Ермолай, как это тебя угораздило познакомиться с американцем?

— С каким американцем?

— Мне коллеги рассказали, как ты остановился посреди дороги и решил пообщаться с американцем.

— А, да! — вспомнил дорожный инцидент Ермолай. — Это когда я хотел оказать помощь на дороге?

— Да-да, на трассе Свердловск — Невьянск.

— Значит, в штатской одежде и, как мне показалось выпивший, был американец?

— Ну, конечно! На весь Урал он был один-одинешенек. И надо же тебе выйти на него!

— Это случайно…

— Просто нельзя тебя одного отпускать.

— В конце концов, они же наши союзники!

— Союзники, — бросил майор, стал серьезным. — Но так и норовят попасть на закрытый объект. А тебе при новой должности вообще противопоказаны случайные встречи и контакты. Ты меня понял, Ермолай?

— Понял…

Часа три Сергеев участвовал в выгрузке слитков. Пока Молева буквально руками вытолкала его с территории хранилища.

— Иди отдыхай, Елисей (женщина никак не могла запомнить имя Ермолай). Ты молодой, быстро уснешь. А я теперь только часов через 8–10 угомонюсь. Ты выспишься и приедешь, сменишь меня. Тогда я пойду отдыхать. Давай-давай, начальник, в Москву о составе я доложила. Иди и спокойно отдыхай.

Ермолай был вынужден подчиниться…

Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления Генштаба Красной армии, кабинет начальника

Полковник Селезнев с папкой в руке зашел в кабинет. Хозяин его в это время слушал радиоприемник. Из него доносился тревожный голос диктора Левитана.

Комиссар выключил радио и бросил:

— Все плохо на фронтах. Проходи, Николай Михайлович.

— Товарищ комиссар, ведь вам представляется полная сводка с фронтов, — вымолвил полковник.

— Иногда бывает полезно послушать и радио, — бросил комиссар.