Александр Лаврик - В долине белых черемух

Белов проспал песню. Не разбуди его Кирька, он бы, наверно, еще не поднялся. Сбросив легкое одеяло, Сергей кинулся в одних трусах в ледяную воду. Несколько раз нырнув, побарахтался в воде и, порозовевший, мускулистый, вылез на берег. Выбрав два увесистых камня, он позанимался. ими как гирями и начал надевать свою солдатскую форму.

Кирька повторил его приемы, только в миниатюре. На тоненьких, как у кулика, ножках он нарочито Спокойно, соблюдая мужское достоинство, вошел в воду, поплескался и так же не торопясь вернулся на береговую кальку. Мурашки покрыли всю его кожу, зубы выстукивали дробь, но Кирьке казалось, что этого никто не замечает.

Наташа отошла подальше в сторону, устроилась на камне, побрызгала лицо, пополоскала ноги и быстро переплела косу.

Зоя умывалась только на ночь и только теплой водой. Из палатки она выходила с аккуратной прической, надушенная и с накрашенными губами. Но днем в лодке она оставалась в одном купальнике, а иногда появлялась в таком наряде даже у обеденного костра. Она знала совершенство своих форм и не стыдилась показать себя. Ксенофонту не нравилось это, от стеснения он даже не поднимал глаз. Его удивляло, почему Сергей не прикажет ей спрятать свое тело от глаз парней.

Однажды Наташа, горячась, сказала Зое:

- Я бы постыдилась в таком виде являться…

Зоя взглянула свысока на «чернушку-дурнушку» и ничего не ответила. Стоит ли реагировать на мелкую людскую зависть?

После купанья Ром и Кирька ушли искать Магана и Арфу. Следом за ними поплелся полусонный пес, пенсионер Ытыс, как звал его хозяин.

Сергея и Вадима Зоя увела прогуляться до завтрака по берегу, полюбоваться красотами таежного утра. И лишь Наташа осталась со своей неразрешимой заботой: что же приготовить на завтрак?

Ксенофонт поманил ее к себе и показал двух селезней, подстреленных им на зорьке.

- Готовь, Наталья, вкусную еду.

Наташе ни разу в жизни не приходилось щипать дичь. Она боязливо взяла увесистого селезня.

- Ксенофонт Афанасьевич,- взмолилась Наташа,- помогите…

- Таскай ведро глины,- приказал ей старик, а сам быстро выпотрошил селезней, посолил, поперчил и, заштопав брюшки, обмазал толстым слоем глины.

- Бросай их в огонь! - распорядился Кыллахов.

- Как же так? Сгорят ведь! - удивилась Наташа.

- Однако, не сгорят,- посмеиваясь в усы, спокойно ответил Кыллахов.

Вскоре глина подсохла и начала трескаться. Наташа недоумевала: куда же денутся перья, и вообще, что за блюдо они готовят?

- Печеные утки вкусные,- уже смаковал Ксенофонт.

- А не сгорят они? - никак не могла успокоиться Наташа.

Вытащив глиняные чушки из огня и дав им малость остыть, Ксенофонт с Наташей принялись разламывать глиняные черепки. Вместе с глиной отстало перо, и селезни остались в чистом виде - пропеченные, ароматные.

- Клади в кастрюлю,- сказал старик и, бросив в реку черепушки, отошел от костра подальше.- Сказывай - сама готовила.

Этим блюдом Наташа утвердила звание первоклассной поварихи.

Ежедневно перед снятием табора Белов проводил занятия по геологии - разбирали по книжкам приметы россыпей драгоценных металлов, минералов и их спутников. Сергей не терпел верхоглядства. Сам он еще зимой посещал камералки, где помогал обрабатывать данные экспедиций, слушал лекции геологов. За зиму он перечитал чуть не всю геологическую литературу в приисковой библиотеке.

Сегодня настал черед проэкзаменовать Наташу. На первых занятиях она упросила ее не спрашивать. Уклонялся от занятий по геологии и Вадим Орлецкий, но на нем и без того лежало немало забот: он и кинооператор, и радист, и неутомимый запевала-аккордеонист. Вот и сейчас Вадим с утра выстукивал по рации на_ прииск координаты отряда и таежные новости.

- Итак, наша прославленная кухарка…- обратился Белов к Наташе, хитро блеснув своими серыми глазами.- За завтрак ставим пять! А вот по геологии…

- Отвечать?-безобидно поинтересовалась Наташа, и шрамик над ее левой бровью покраснел, а по смуглому лицу пробежала тень смущения.

- Пора бы.

- На какой вопрос?

- Ну, хотя бы о спутниках алмазов,- глядя в упор на взволнованную Наташу, предложил Сергей.

Наташа замешкалась. Ее бледное худощавое лицо вытянулось, а чуть приоткрытые губы придали лицу глуповатый вид.

«Права Зоя,- подумал Сергей,- чернушка-дурнушка, да к тому же вроде и с глупинкой».

«Обидит же так природа»,- почти одинаково подумал Вадим. Но виду не подал. Наоборот, перестав выстукивать радиограмму, он ободрительно моргал Наташе своими золотистыми ресницами.

- М-может, я…- заикнулся Кирька, желая выручить девушку.

- Спасибо, Кирилл,- поблагодарила Наташа и с усмешкой спросила Белова:- Отвечать всерьез или в шутку? ,

- Мы глупостями не занимаемся,- отрезал Белов.

Наташа заговорила быстро и горячо, чуть округляя звук «о»:

- Самыми верными спутниками алмазов являются пиропы. Зерна пиропов бывают красного, лилового, оранжевого, зеленого, красно-лилового, темно-красного и бледно-розового цвета…

Перейдя на пулеметную скороговорку, Наташа начала перечислять кристаллы и почковидные образования магнетита, сростки актаэдрических кристаллов мохатита. Да еще как сыпанула формулами составов - у всех глаза округлились. Шатров даже подался вперед. Вадим как развел руками, так и застыл. Только Зоя смотрела холодно: «Чего особенного? Вызубрила - вот и строчит!»

Сергей удивленно разглядывал Наташу и не узнавал: глаза ее разгорелись, на лице выступил румянец, и оно уже казалось не глупым, а умным и даже красивым…

Бывает ведь так: снаружи человек вроде серый сланец, а загляни вглубь - сплошь прожилки чистого золота. А иной красив, как волчья ягода, но не вздумай довериться- отрава!..

Воцарилось молчание. Сергей усиленно растирал лоб, пряча под ладонью смущенный взгляд. Вот так «чернушка-дурнушка»! Выходит, он сам перед нею дурак-дураком. Разве он ответил бы на этот вопрос так, как ответила Наташа? Но откуда это у нее?

Зоя рассердилась на Сергея и язвительно заметила:

- Не знаешь, что сказать, хоть чихни.

Вадим горласто захохотал, рассмеялись и остальные. Наташа виновато посмотрела на Сергея. Она-то знала, что допустила большие вольности в формулах составов магнетита, надеясь, что «профессор» Белов не заметит. Еще неведомо, что поставил бы профессор Надеждин за такой ответ студентке четвёртого курса…

Выручил всех старик якут. Он неожиданно начал удивительную скороговорку - «чабыргах». Говорил он по-якутски, но даже для человека, не знающего языка, угадывались чеканные и звучные рифмы, богатейшие аллитерации. Это был настоящий слиток созвучий, сплошные жемчуга слов.

Ксенофонт говорил уже больше минуты на одном дыхании и закончил торжественным возгласом: «Гэ-буо!» Потом подошел к Наташе и протянул смуглую, почти коричневую руку.