Норман Льюис - Компания «Гезельшафт»

В кабинете зазвонил телефон. Максвел прошел туда и, подняв трубку, услышал голос Адамса:

— Я звоню вам из конторы. У нас тут гость.

— Боже, в такой час?

— Наверное, вам лучше приехать, — сказал Адамс.

— Что за таинственность? — спросил Максвел.

Но тут вспомнил, что недели две назад они пришли к выводу, что их телефонные разговоры подслушиваются. В особенности, он заметил, это касалось междугородных разговоров, которые он вел из конторы или из дома: раздавалось легкое электрическое жужжание, которое сопровождалось потерей громкости, чего раньше не было. Это говорило о необходимости быть осторожным, но отнюдь не пугало. Не только полиция занималась подслушиванием телефонов. Всем было известно, что и частные компании используют этот метод, чтобы быть в курсе секретов своих конкурентов.

— Я сейчас буду, — сказал Максвел.

Стояла безлунная ночь, в которой черные силуэты домов четко проступали на фоне усеянного звездами неба, а прожекторы полицейских и военных патрулей па улицах высвечивали подъезды домов. Адамс встретил Максвела в дверях их конторы.

— Рамос здесь.

— Рамос? Что он здесь делает? У него неприятности?

— С избытком. Поступил ордер на его арест с обвинением в подстрекательстве.

— Что мы можем сделать для него?

— Укрыть на ночь. Оп говорит, что завтра сможет пробраться отсюда на рудники.

— Почему на рудники?

— Это как иностранный легион, берут кого угодно и не задают никаких вопросов. Его единственная надежда.

— Он может остаться в конторе?

— Нет, потому что сторож должен прийти с минуты на минуту.

— И что же, он его выдаст?

— Ему полиция все кости переломает, если узнает, что он это не сделал.

— В таком случае я лучше возьму Рамоса к себе. Скажите ему, чтобы он спустился.

Через несколько минут темные фигуры Адамса и Рамоса появились в дверях конторы. Рамос склонился к окну машины и сказал Максвелу:

— Мне очень неловко, мистер Максвел. Вы столько для меня делаете!

— Садитесь вперед, — сказал Максвел.

Он достал сигару и дал ее Рамосу.

— Закурите, — сказал он. — Если нас остановят, говорите по-английски.

Затем он тихо позвал Адамса, стоявшего в глубокой тени подъезда:

— Водительские права! У вас с собой права?

Адамс подошел к переднему окну машины и вынул их из кармана рубашки. Максвел передал их Рамосу.

— Вас зовут Эндрю Адамс, — сказал он. — Осторожно, в правах десятидолларовая бумажка.

Он включил радио, нашел станцию, передающую рок- музыку, поставил на большую громкость, и они двинулись.

Максвел выбрал самый длинный путь в Серро по залитой светом Авениде и далее через площадь, где все еще разъезжали дорогие автомобили и работали такси, поэтому полицейских там было гораздо меньше. Спокойно достигли кольцевого шоссе, и, когда до въездной дороги в Серро оставалось метров двести, а фары ближайшей машины виднелись в километре от них, Максвел сбавил скорость.

— Перебирайтесь на заднее сиденье и ложитесь между сиденьями, — сказал он Рамосу.

У заграждения в Серро охранник осветил фонариком лицо Максвела и поднял шлагбаум. Максвел увидел, что не выключил наружный свет у дома. Он вышел из машины, потушил его и затем открыл Рамосу дверцу.

Мануэль возился на кухне.

— Мне звонили по телефону? — спросил его Максвел.

— Нет, сэр. Никаких звонков.

— Когда вы кончите свою работу, можете идти спать. Вы мне больше не понадобитесь.

— О’кэй, мистер Максвел.

Максвел вернулся в гостиную с бутылкой виски в руке.

— Выпьете?

— Спасибо, с удовольствием.

Максвел разлил виски и сел в кресло.

— Я очень обрадовался, когда получил вашу записку.

— Мою записку?

— Ту, которую вы оставили для меня в кафетерии. Она была для меня как луч надежды.

— Тут какая-то путаница. Я не посылал никакой записки.

— Мой друг, который помог мне выбраться с Ранчо, послал меня в кафетерий, что у моста. Там мне дали записку, где вы написали, чтобы я пришел к вам в контору.

— Вы давно знаете этого вашего друга?

— С тех пор как стал работать шофером. Он один из тех, кто возглавлял наш протест.

— Это становится все более подозрительным, — сказал Максвел. — Однако, что бы там ни было, вы теперь здесь. Нам остается только надеяться на лучшее.

— Вы думаете, мой друг — провокатор?

— Я был бы только рад, если бы нашлось какое-то другое объяснение.

— Если хотите, я могу сейчас уйти. Наверное, так будет даже лучше.

— Это ничего не изменит. Что сделано, то сделано. Выпьете еще?

— Спасибо.

— Но как же все произошло? — спросил Максвел. — Это вам пришла мысль вывести из строя грузовики?

Рамос покачал головой.

— Она как-то возникла у всех разом. Одни развели бензин водой, другие сняли головки с распределителей зажигания. Мой друг, о котором я вам говорил, порезал покрышки.

— По крайней мере это лишило «Гезельшафт» возможности вмешаться…

— Мне очень неприятно, что вы потерпели ущерб. Но может быть, вам выплатит страховая компания?

— Они ничего не выплачивают, если ущерб нанесен в результате гражданских беспорядков. Но все-таки почему именно вас они сделали козлом отпущения?

— Иначе и быть не могло. Им доставило большое удовольствие то, что я был вынужден работать на них. Они сказали: «Приходите работать на нас». Им хотелось держать меня напоказ. Как медведя па цепи. Вот, дескать, что случается с теми, кто идет против нас. Вздумаете мешать «Гезельшафту», плохо кончите.

Эти слова он сопроводил легкой усмешкой и сделал глоток из вновь наполненного стакана. Рамос был, как всегда, свеж и аккуратен, его одежда тщательно вычищена, руки были по-прежнему красивы, не изуродованы работой, как у тех, кто давно трудится на грузовиках. Только со времени их последней встречи темные круги под глазами стали как будто больше, а в остальном он был все таким же, каким его раньше знал Максвел. Человеком, который выдерживает любые трудности, принимая, как наркотик, смирение.

— Что вы теперь намерены делать?

— Как я уже говорил мистеру Адамсу: буду пробираться на какую-нибудь частную шахту. Они берут людей без всяких расспросов.

— Вы думаете, вам это удастся?

— О да. Думаю, удастся. Если идти ночью, то обязательно остановит полиция, но утром везде много народу, улицы переполнены, не могут же каждого останавливать. Я поеду на автобусную станцию, и если там не окажется полиции, то сяду на любой автобус в Альтиплано. А уж в Альтиплано не будет никаких проблем. Там везде есть шахты, но многие бездействуют, потому что не могут найти рабочих.

— Но у вас достаточно сил, чтобы там работать?