Луи Буссенар - Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

Очнувшись, он увидел, что лежит на роскошной кровати в просторной, богато обставленной комнате. У противоположной стены тоже лежал раненый, в котором Леон узнал австрийского офицера. Над Леоном, склонившись, стоял человек в очках и, ловко действуя Стальным пинцетом, обрабатывал рану, продолжая что-то говорить с немецким акцентом. Прислушавшись, капитан разобрал, как врач хрипло сказал:

— Ну-с, госпожа графиня, пуля наконец-то извлечена. Кажется, молодой человек приходит в сознание. Он в тяжелом состоянии, но, надеюсь, выживет.

Не в силах говорить, с трудом различая цвета и звуки, Леон погрузился в приятную дремоту, обычно следующую за кризисом, и, поддавшись охватившему его восхитительному чувству, мгновенно уснул.

Тем временем Марсо, беспокоясь об участи пропавшего друга, приказал обшарить в окрестностях каждый кустик. Убедившись, что поиски напрасны, он послал к коменданту крепости парламентера, чтобы узнать, нет ли среди раненых и пленных капитана Бувара, и предлагал немедленно обменять его на равного по званию пленного.

Комендант ответил, что капитан Бувар тяжело ранен и его нельзя трогать с места, но за ним преданно и умело ухаживают в доме графа де Буана, которого тот спас от гибели. Как только капитан Бувар будет в состоянии передвигаться, комендант, в знак уважения к храброму и благородному противнику, отпустит его без всяких условий.

Спустя несколько дней капитан Бувар, о котором самоотверженно заботилось все семейство графа, узнал наконец, где он находится. Его гостеприимным и признательным хозяином оказался эмигрант, граф де Буан, принадлежавший к старинному дворянскому роду из Орлеанэ [29] Орлеанэ — старинная французская провинция, находившаяся под управлением Орлеанской ветви королевского рода; центр — г. Орлеан. Окончательно присоединена к королевским владениям в 1495 г. После Революции разделена на департаменты Луаре, Луар-и-Шер, Эр-и-Луар. , чьи земли находились в Сен-Сир-ан-Валь, в кантоне Ферте-Ловендаль [30] В настоящее время кантон Ла-Ферте-Сент-Обен. (Примеч. авт.) .

Арестованный по приказу комитета и брошенный в орлеанскую тюрьму, граф сумел бежать и добраться до Кобленца, куда к нему прибыли жена и единственная дочь Рене, которой в ту пору было всего семнадцать лет.

Спустя немного времени его сестра, графиня де Ружмон, почувствовав, что оставаться дольше в своем замке в Ашер-ле-Марше небезопасно, также бежала вместе с дочерью в Кобленц. Граф де Буан поступил на службу в армию Конде, и герцог Брауншвейгский назначил его на командный пост.

После взятия Кобленца армией Самбры-и-Мёза эмигрант вместе с семьей отправился в Эренбрейштейн, надеясь найти там надежное убежище. Это именно он защищал укрепление, которое с таким упорством атаковал республиканский офицер, и, отражая атаку, был ранен на поле боя. Случай свел обоих командиров умирающими от ран на дне воронки от снаряда.

Разумеется, граф де Буан, настоящее воплощение старого режима, был исполнен предрассудков и до мозга костей проникнут духом сословных привилегий. Однако только законченное чудовище не растрогалось бы великодушию республиканского офицера, который, умирая от жажды, пожертвовал врагу последние драгоценные капли влаги.

Граф де Буан, зная, что счастьем вновь увидеться с семьей он обязан отважному республиканскому солдату, проникся глубокой признательностью к своему спасителю. Когда защитники крепости наконец нашли графа на поле брани, он потребовал, чтобы молодого капитана также отнесли к нему в дом и окружили заботой. И дамы де Буан щедро вознаградили офицера армии Самбры-и-Мёза за спасение эмигранта.

Благодаря умению хирурга и неусыпным заботам Леон Бувар оказался вне опасности, однако выздоровление его затянулось. Наконец настал день прощания. Граф де Буан, чье выздоровление тянулось еще дольше, проникся искренней симпатией к случайному гостю и неохотно расставался с ним.

— Прощайте, капитан, — сказал он, братски обнимая Бувара, — Теперь вы можете ехать во Францию!

— Будем надеяться, что наши разногласия скоро кончатся, — взволнованно отвечал Леон, — и вы также вернетесь домой.

— Что ж, не будем затягивать прощание, меня печалит ваш отъезд. Парламентарий проводит вас до французских аванпостов. Вас наверняка отправят долечиваться домой. Если будете у нас в Орлеанэ, поцелуйте за меня моего старого отца. А теперь проститесь с вашими милыми сиделками, и в путь!

Милыми? О да, необыкновенно милыми сердцу республиканского офицера, особенно это касалось стройной красавицы Рене, такой ласковой и нежной, что несчастный раненый влюбился в нее, влюбился безнадежно, не решаясь признаться даже самому себе, так как был уверен, что больше никогда ее не увидит.

Несмотря на все мужество, капитану Бувару пришлось оставить службу — при малейшем усилии он начинал кашлять кровью. Конец весны и все лето он провел у родителей, а с наступлением осени решил отправиться в Париж, чтобы получить остатки жалованья и повидаться с товарищами, находившимися, как и он, на излечении.

Дилижанс, в котором Леон возвращался из этой поездки, подвергся нападению бандитов, и капитан встретил графиню де Ружмон, ее дочь Валентину и Рене де Буан. Все три женщины были в глубоком трауре. Неожиданная встреча подействовала на молодого человека словно удар грома — он мгновенно вспомнил трагические события, при которых состоялось их знакомство.

Последовав разумному совету франта, Леон сел на переднее сиденье к женщинам. Не имея вестей из Эренбрейштейна, он тем не менее не решался расспрашивать спутниц, опасаясь услышать о падении крепости. Увы, цитадель действительно постигла печальная участь! Вскоре после отъезда капитана в осажденной крепости начался тиф. Граф де Буан, заболев одним из первых, угас в несколько дней. Его жена, заразившись, умерла через неделю, успев поручить Рене заботам тетушки.

Республиканский генерал Марсо проявил милосердие и решил ослабить блокаду, чтобы дети, женщины и старики могли покинуть крепость. Воспользовавшись перемирием, мадам де Ружмон и девушки, презрев опасности и риск, решили, несмотря на полное отсутствие средств к существованию, вернуться во Францию, где бедняжке Рене предстояло искать пристанища и защиты у ее деда, восьмидесятилетнего маркиза де Буана.

Взволнованный горькими слезами, которые проливала девушка, рассказывая о постигшей ее трагедии, Леон проклинал ужасы войны и пытался утешить Рене, принимая ее невзгоды так близко к сердцу, словно они касались его самого. К тому времени когда карета прибыла в Базош-ле-Гальранд, где проживало семейство Бувар, девушка как раз закончила свою печальную историю.