Луи Буссенар - Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

С этими словами Фэнфэн указал на незнакомца в маске, который, выпрямившись во весь свой гигантский рост, стоял рядом и ждал.

Отчетливо выговаривая каждое слово, Главарь продолжил:

— У кого есть возражения? Если кто против, говорите! К примеру, ты, папаша Элуи, уже шестьдесят лет, как ты разбойничаешь в этих местах, скажи, вправе ли я назначить вам нового командира?

— Да, Главарь, вы вправе это сделать. Вы сами привели его, вы отвечаете за него и ручаетесь за его благородное происхождение. Хоть нам очень жаль расставаться с вами, но мы говорим вашему преемнику: «Добро пожаловать!»

К мнению, высказанному старейшиной, которому было никак не меньше восьмидесяти лет, присоединились и остальные.

Мало-помалу молчавшие до сих пор бандиты принялись обсуждать случившееся. Они толпились, живо обменивались впечатлениями, спорили о причинах столь неожиданного поворота дел. Так продолжалось около четверти часа, затем раздался резкий свист. Немедленно воцарилась тишина, и Цветок Терновника зычным, слышным во всех концах поляны голосом заявил:

— Разбойники, братья, прежде чем я перестану быть вашим командиром и навсегда уеду отсюда, я должен передать полномочия будущему Главарю. Разбойники! — повторил Фэнфэн, указывая на человека в маске. — Вот ваш предводитель, ваш господин, ваш король! Поклянитесь, что будете верны ему, станете его уважать и подчиняться его приказам.

— Клянемся! Клянемся!..

— Господин барон, взгляните на ваших подданных — лесных людей и разбойников, промышляющих на равнине. Теперь все они — ваши братья, потому что отныне вы сами становитесь разбойником. Клянетесь помогать им во всем, вершить правый суд и хранить им верность?

— Клянусь! — произнес человек в маске, поднимая правую руку.

— Отныне вы принадлежите им точно так же, как они принадлежат вам. До самой смерти!

— До самой смерти… Клянусь!

— Нам страшна только измена. Клянетесь ли вы карать смертью предателей?

— Клянусь! Даже если мне самому придется стать палачом, дабы уничтожить изменника.

— Удача благоволит вам — заступая место Главаря, вы сможете доказать, как безжалостно будете карать преступников. Ведь среди нас есть предатель! Хватайте Булочника по прозвищу Большой Дофин [11] Дофин — старший сын французского короля, наследник престола. Большой (или Великий) Дофин — неправивший сын Людовика XIV. , только смотрите не покалечьте его.

Десять человек кинулись на рослого разбойника, который, побледнев, принялся что-то бормотать в свое оправдание. Его вывели из толпы и поставили перед Цветком Терновника, который с видом человека, точно знающего, что надо делать, распахнул куртку обвиняемого, ухватился за широкий кожаный пояс, дернул его и вытряхнул оттуда двадцать пять золотых луидоров! Для того времени, когда золотые монеты практически исчезли из обращения, это была огромная сумма!

— Откуда золото?

— Здесь моя часть добычи… Я ее припрятал на черный день…

— Этот господин делает накопления! Наверное, чтобы купить национальное имущество… Ты лжешь! Разве настоящий разбойник может унизиться до того, что начнет копить деньги? Человека, давшего тебе эти монеты, зовут Пьер Ноэль, он мировой судья в Меревиле, и ты пообещал выдать ему наших соглядатаев.

Бледнее мертвеца, Большой Дофин захрипел, из груди его со свистом вырвалось признание, подтверждавшее слова бывшего Главаря:

— Я пропал! Это не человек, а дьявол! Ему известно все.

— Теперь ваша очередь, — обратился Цветок Терновника к своему преемнику. — Действуйте, как подскажут сердце и совесть.

— Негодяй сознался, — ответил тот. — Я знаю, что делать.

Глядя в сторону, он вполголоса произнес:

— Застрелить его — банально… Заколоть — слишком быстрая смерть. Повесить — правосудие и так их вешает… Сжечь заживо — здесь и так воняет горелым мясом… Придумаем кое-что поинтереснее. Принесите две доски, — наконец приказал он тоном человека, привыкшего командовать и требовать мгновенного исполнения своих распоряжений.

В глубине поляны высилась просторная деревянная развалюха, обмазанная глиной. С полдюжины разбойников бросились к ней, сломали дверь и притащили доски.

Указав на Большого Дофина, новый Главарь велел:

— Привяжите к нему доски — одну спереди, другую сзади… Хорошо… Вот так!

Обезумев от страха, несчастный завопил хриплым, лающим голосом:

— Что вы собираетесь делать?! Пощадите! Смилуйтесь!.. Я всегда был честным разбойником… Клянусь, никогда больше не стану разговаривать с журавлями… Простите!.. Не убивайте!

Взбудораженная толпа, заинтригованная действиями человека в маске, образовала круг, откуда то и дело доносились угрозы и проклятия.

— Все назад! — крикнул новый Главарь.

Затем он обратился к тем, кто принес доски:

— У вас есть пила?

— Да, Главарь, и не одна…

— Тащите самую большую.

Через две минуты инструмент был принесен. Гигант в маске схватил вопящего человека, заложенного между двух досок, с легкостью поднял его и положил на бочку. Придавив несчастного ногой, он обеими руками взял пилу и принялся размеренно пилить — сначала доски, потом одежду, а затем и самого разбойника.

— О! Кажется, я нашел достойную замену, — бросил Цветок Терновника, с видом знатока наблюдая за человеком в маске, нашедшим оригинальное и жестокое решение.

Онемев от изумления, с содроганием наслаждаясь страшной местью, которая совершалась у всех на глазах, завороженная толпа притихла. Разодрав в клочья одежду, зубья пилы впились в плоть и начали перепиливать ребра и кости рук, привязанных к телу. Испытывая неимоверные, не поддающиеся описанию страдания, несчастный, выкатив глаза, испускал ужасающие крики. По лицу его градом струился пот.

— Послушайте, Главарь, — услужливо предложил один из подручных, — коли вам мешают его вопли, так мы живо заткнем ему глотку комом земли.

— Не стоит! — отвечал безжалостный палач. — Пусть каждый крик станет уроком тому, кому вздумается последовать его примеру.

И вот уже во все стороны полетела мешанина из окровавленных тряпок и разорванных внутренностей, древесные опилки смешались с растерзанной человеческой плотью, и два кровавых фонтана стали вырываться при каждом движении пилы. Несчастная жертва захрипела, глаза ее остекленели и, уставившись в одну точку, перестали видеть окружающий мир. Зубы застучали в последних конвульсиях. Последний рывок — и страшная работа завершена. Распиленное туловище распалось на две части, с глухим стуком упавшие по обе стороны бочки, служившей плахой, а изодранные внутренности омерзительным пенным варевом растеклись по земле.

Человек в маске был весь в крови. С рук и одежды на сапоги струился горячий красный ручей. Спокойно отложив в сторону пилу, в затупившихся зубьях которой болтались страшные окровавленные клочья, он хладнокровно приказал: