Руал Амундсен - Всемирный следопыт, 1928 № 08

Волны, обезумев от радости, от свободы, плясали как пьяные, хлестали брызгами и смеялись. В груди нерповщиков что-то вторило им…

Рассказ И. Брудина

Дыхание осени коснулось неоглядных южных степей. Лиловые пятна цветущего кермека [39] Растение кермек (из семейства плюмбеговых) в диком виде массами встречается на солончаковых степях в бассейне Каспийского, Черного и Азовского морей. Дубильное вещество, которое содержится в кермеке, находит промышленное применение. ) причудливым ковром устилали извилины реки Молочной. Шептались буроватые метелки тростника. Из серо-зеленой чащи, где заблудившиеся ветерки искали друг дружку, слышалось неумолчное трещание камышевки. Раздолье здесь было летом лысухам, водяным Курочкам и диким уткам!

Мы брели несколько часов вдоль берега с ружьями наперевес, и порядком устали. Целью наших странствований был лиман, где, как нам передавали охотники, накануне появились в несметном количестве перелетные утки.

День выдался жаркий. Сделали привал у реки. Гибкими ветками свесился на берегу молодой ивняк. Далее рос камыш, а затем тянулись нескончаемые дебри тростника с просветами чистой воды.

От нечего делать подстрелили зимородка на чучело. Ослепительным лазурно-оранжевым видением носился он — над пучками камыша, пока растрепанным комочком перышек не упал около родной зелени… Незадолго перед этим дважды стреляли в коричневого болотного луня, которого ранили; однако хищник принизился на противоположном берегу и скрылся.

— Смотри! — обратил вдруг мое внимание мой спутник Виталий.

Стая перелетных шилохвостей (уток). в несколько сот штук на порядочной высоте пролетала реку, по направлению к югу, на лиман. В пути они перестраивались и летели широким ломаным фронтом. Их светлое оперение ясно выделялось на фоне прозрачного неба ранней осени.

Вскоре на заболоченном берегу одним выстрелом сняли девять куликов. Трех «просянников» и четырех куличков «фи-фи» подобрали, а парочку не разыскали, — укрылись в осоке! В дальнейшем трофеи пополнились еще бекасами и кроншнепами. Зато уток, как на зло, не встретили ни одной. Полнейшее разочарование ждало нас также и на лимане: утки совершенно исчезли.

Расстроенные неудачной охотой, решили вернуться обратно, выбрать местечко на реке и устроиться в засаде— авось на утреннем перелете счастье улыбнется!

Около Ивановского брода Виталий поймал ужа и бросил в воду, где на него тотчас прыгнула лягушка, но уж ловким маневром стремительно нырнул. В это Бремя сравнительно невысоко показалось с десяток журавлей. При виде нас журавли с громким курлыканьем взмыли кверху и в форме угла направились к отдаленным скошенным полям.

Вечерело. Неожиданно мы оказались свидетелями величественного, грандиозного зрелища. Вдали показалась огромная стая мелких черных птиц. Оказалось, что это были скворцы! И летело их больше десятка тысяч [40] Перед осенним отлетом скворцы скапливаются на юге в огромные стаи. Кормятся они в степи, а ночь проводят среди тростников )…

Был слышен шум их полета, который беспрестанно усиливался. Скворцы устремились на ночлег в тростники. Затаив дыхание, слушали мы их громкий радостный тысячеголосый крик.

— А что произойдет, если захлопать в ладоши? — предложил я.

Поднялся массовый гул, невообразимая суета, свист, мощное хлопанье крыльями, — трудно передать словами эту отчаянную суматоху. Как брошенная горсть маковых зернышек, взлетели скворцы и застлали небосвод, потом опустились и снова взяли кверху. Вот они разделились пополам и черными тучами потянулись в противоположные стороны. Долго еще стоял гам в воздухе от скворчиных голосов. Неподалеку летали хищники и высматривали добычу — отсталых и больных птиц.

Быстро подкрались сумерки. Погода ухудшилась, пошел мелкий, пронизывающий дождь. Он то переставал, то разражался с новой силой. Темное небо обволоклось тучами, и прояснения ждать было бесполезно.

Наши охотничьи трофеи намокли и прибавились в весе. Из ягдташа безжизненно свешивались длинноносые куличьи головы. Ружья оттягивали плечи — чувствовался сорокаверстный переход.

— Огонь! — воскликнул Виталий.

За холмами подле реки мелькал огонек.

— Наверное, рыбак или утятник [41] Утятник — охотник на уток. )!

Подошли к шалашу. У входа весело потрескивал костер, и копошилась какая-то фигура. Новый знакомый гостеприимно предложил нам зайти в курень (шалаш). Близость живительного тепла и вкусный кулеш [42] Кулеш — украинский густой суп из пшена и сала. ), попахивавший дымком, скоро развязали языки. Приютил нас юркий словоохотливый старичок, по его словам, страстный охотник. Мы рассказали нашему хозяину о сегодняшней; охоте.

— Так, значит, вам повезло встретить журавлей, — сказал старик. — Небось, вспомнили пословицу: «Не сули журавля в небе, а дай синицу, — то бишь, — утку в руки»… В молодости я тоже много, бродил, особенно, когда служил приказчиком на барском хуторе. Да и теперь, грешным делом, тянет на реку… Ох, и любил же я слушать по весне курлыканье [43] Курлыкают только самцы. ) журавлей! У крестьян существует примета, что после прилета журавлей обязательно наступает тепло, даже если стоял мороз.

Пошел я раз на охоту к заливным лугам, где, как мне сказали, показались, чибисы. Подкрался к бугру, за которыми открывалась река. У закраины льда, близ, воды стояли два чибиса. Только собрался я выстрелить, благо до чибисов было? шагов тридцать, как вдруг услышал издали курлыканье. Прямо на меня летела стая журавлей; они описали несколько кругов и снизились невдалеке. Признаться, меня охватило волнение, п я плохо целил. Не знаю, как это случилось, но вместо чибисов передо мной лежал раненый журавль.

Со своим трофеем, который отчаянна защищался, я вернулся домой. «Красавку», как мы прозвали журавля, скора все полюбили. Журавль — очень понятливая, умная и храбрая птица. Я аккуратно его кормил, и он регулярно являлся давая о себе знать трубным звуком [44] Горло журавля имеет до трехсот костяных колец, которые служат мощным резонатором. ). Среди домашних птиц журавль быстро освоился и взял на себя роль блюстителя порядка. Своим длинным клювом он прекращал драки, при этом с индюками и гусями поступал более круто, чем с курами и утками. Доставалось от него также и лошадям и коровам, а несколько раз с видом заправского пастуха гонял он телят на пастбище, в поле, и возвращался с ними обратно. Особое уважение перед гордым видом журавля испытывали жеребята.