Владимир Козлов - Кофе от баронессы Кюцберг

– Я его знал немного на свободе, он иногда приходил к сараям в карты с голубятниками играть, но меня он точно не помнит. Маленьким тогда я был, – сказал Вовка.

– Вот и хорошо, пускай и здесь также продолжается ваше знакомство.

…Чуть позже, когда трое первых его знакомых ушли в промзону, завхоз Терентий пригласил Вовку для знакомства к начальнику отряда Мартьянову. Когда Колчак зашёл к нему в кабинет, то увидал перед собой мужчину интеллигентного вида, гладко выбритого с блестяще шоколадным лицом, выдающего в нём кавказца.

– Колчин исправляться будем? – спросил он, на чисто русском языке без всякого акцента.

– А я вроде не испорченный, видите какой стройный и без запаха, – нашёлся Колчак.

– Был бы не испорченный, находился в другом месте, а не в нашем чудильнике, – сказал капитан. – Заявление в актив писать будешь? – спросил он.

– Что это так важно для исправления?

– Нет, – это я для проформы спросил. Знаю, что ты писать ничего не будешь, и знаю, какие у тебя уголовные корни имеются. Видал я твоё тонкое личное дело. Оно пока у тебя не подмочено, так, что шанс уйти досрочно домой у тебя есть. И я, не взирая, на твои корни, постараюсь тебе помочь в этом. Главное сам не растрачивай себя на взыскания. Работай и в рот не заглядывай своему родственнику Хлястику, хоть он у нас и главный авторитет в колонии. Лучше спортом больше занимайся. У нас на зоне есть небольшой спортивный зал, около столовой. Не Лужники конечно, но спортивную форму поддерживать условия есть.

После разговора с капитаном Вовка пришёл в секцию снял телогрейку и положил её на кровать

– Сосед выходит ты мой? – услышал он позади себя голос. Вовка резко обернулся. Перед ним стоял Горыныч, с пожелтевшим лицом и блуждающими бесцветными глазами.

– Выходит да, – ответил ему Вовка.

– Ну, давай тогда знакомится, – протянул он Вовке руку. – Меня зовут Коля Горыныч.

Вовка пожал ему руку.

– А меня Володя Колчак.

– Это, что фамилия такая? – спросил он.

– Ты мне разве фамилию свою сказал? – вежливо ответил ему Вовка.

– Ух, ты какой ершистый малец, – просипел Горыныч, – не принято здесь вопросом на вопрос отвечать, так поступают только женщины.

– Со своим полом, я без посторонней помощи разберусь, – сказал Колчак.

– Ты не обижайся, я тебя разуму учу, – бросил Горыныч.

– Обижаются только женщины, а мужчины злятся, – парировал Колчак.

– Знакомая фраза. Так любил говорить один мой покойный друг Захар, – вором в законе был, – многозначительно заявил Горыныч.

– То, что он так говорил, я знаю, но чтобы ты его другом был, сомневаюсь. Если вы вместе с ним играли в карты у сараев, это не о чём не говорит.

– Ты, кто такой? – захлопал глазами Горыныч.

– А я тот самый маленький мальчик, который был рядом с Захаром около сараев.

– Вот это встреча, – глупо заулыбался Горыныч, – никогда бы тебя не узнал. Там тогда всегда пацанят много крутилось. Выходит, и ты среди них был. Значит ты родич Хлястика.

– Выходит, что да.

– Новости хоть городские расскажи, как там житуха? Слышал, что наши голубятники покидают этот мир.

– Их почти не осталось ни кого, – сказал Вовка, – один Гриша Хохол, да Джага старший, который тоже тяжело болеет. Шиповник сейчас не держит голубей. Законным бизнесом занимается. Народным целителем стал. И народ к нему идёт. Купил себе Раф новый, – летом по лесам ездит травы собирает.

– Он и раньше лекарем неплохим был, – сказал Горыныч.

На этом их беседа прервалась.

На следующий день Вовка вышел на работу. Это был большой и чистый цех точечной сварки. Мастер Смородин, которого все звали Аркадьевич и бригадир Верёвкин, были из заключённых. Аркадьевич мужчина пятидесяти лет приятной наружности находился в весёлом настроении и постоянно шутил. Бригадир Верёвкин, напротив был хмур и неразговорчив.

Мастер посмотрел вначале нерасположенного к общению бригадира, а потом на Колчака:

– Сейчас тебе бригадир покажет рабочее место, – сказал мастер, – нерешённые вопросы появятся смело подходи ко мне. А то я смотрю наш Верёвкин загадочный сегодня, какой – то.

Бригадир ничего не ответил мастеру, только махнул головой Вовке и сказал:

– Айда со мной.

Он подвёл Вовку к какому небольшому агрегату:

– Вот это обрубочный станок, – показал бригадир, – он обрубает ненужные концы на решётках после сварки. Дневная норма выработки триста решёток. Хочешь, выполняй аккордно план. Хочешь, растягивай на смену, а лучше будет, если ты его будешь перевыполнять.

– А что это за решётки? – полюбопытствовал Колчак.

– Это дверки на куриные клетки, а другие участки изготавливают клетки и корзины под молоко и кефир, – объяснил бригадир.

– Понял, – сказал Вовка, – значит, я буду заниматься изготовлением тюрем для братьев наших меньших.

– Не нравится, можешь встать на обрубку корзин, но они тяжелее в десять раз решёток и план на них больше, так, как концов там обрубать меньше нужно, – предложил мастер.

– Нет, я лучше здесь буду, где проволока тоньше и ячейки крупнее, – согласился Колчак работать на дверках.

– Бригадир показал ему принцип работы станка. Сложного там ничего не было, но монотонная работа станка периодически напоминала ему принцип работы гильотины. Он тогда сразу бросал работу, отключал станок и садился в курилку, где отдыхал там до тех пор, пока не пройдёт наваждение, которое он сам себе придумал.

– Ты так на пайку себе не заработаешь, если будешь сидеть часто, – сказал ему хмурый бригадир.

– Я сюда не на заработки приехал, а срок отбывать, – ответил ему Колчак и пошёл к станку.

Он стал нажимать на кнопки, но станок только гудел и не включался. Бригадир вызвал электрика. Тот проверил индикатором кнопку, затем заглянул за заднею стенку станка и извлёк оттуда палку, которой был зафиксирован шкив.

– Вот Март, сучья рожа, опять над новичками издеваться стал, – сказал электрик бригадиру, – он не думает, что пацану от незнания руку или пальцы может запросто оторвать.

– Сейчас, я ему скажу, – буркнул бригадир.

– Не надо, – резко остановил его Колчак, – я сам виноват, что надолго оставил станок без присмотра.

Бригадир пожал плечами и отошёл к другому обрубочному станку.

Колчак обрубил несколько дверок и пошёл опять в курилку, ни на секунду не оставляя без внимания свой станок, но при этом отвлечённо вёл себя.

Он заметил худощавого парня с лукавым лисьим лицом крутящегося сзади его станка, который неожиданно исчез с поля зрения.

Колчак подошёл тихо сзади и увидал, как парень засупонивал в шкив кусок доски. Он не успел обернуться и не видал, кто обрушил на его голову сильнейший удар. Парень с куском доски свалился около станка, а Колчак, как ни в чём не бывало, продолжал свою работу, оставив валяться Марта на холодном полу.