Владимир Козлов - Кофе от баронессы Кюцберг

– Когда спину некому растирать меня зовёшь, ни на попу, ни на зубы не смотришь. Ты забыл, какая я в молодости фартовая Крынка была? Вань, при нашей жизни беззубых жён выгодно содержать, они меньше едят, на зубную пасту не надо тратиться, а главное никогда не укусят. И насчёт багажника ты не прав. Он у меня как у балерины Галины Улановой. Как ляжешь со мной в постель тогда поймёшь, разницу между мной и досей из хлева. Я мало кушаю, поэтому миниатюрно сложена.

– Ты только про себя не говори, я знаю твои аппетиты. Раньше свинину терпеть не могла, а сейчас, если даже ты челюсти в стакан положишь, то будешь рычать от разыгравшегося аппетита, но хавронью всё равно одними дёснами прикончишь.

– Ты чего Иван Романович, какой злой сегодня? – Спина опять болит? – спросила она. – Манана ещё не приехала с Канады?

– Манана до сентября будет гостить у детей. И никакой я не злой, у меня наоборот праздничное настроение. Жду Колчака Вовку, они мне сюрприз какой – то обещал сделать.

У нас сегодня с ним праздник, – день физкультурника. Парад ветеранов спорта на Спартаке прошёл. Из футболистов я был самый молодой. А самый старший Миша Тарбеев. Он в футбол начал играть, когда мячи шили наши местные сапожники. Девяносто лет, а бодрячком держится. Знамя на параде нёс как пушинку.

Он с ног до головы осмотрел Ирину:

– Садись, не стой, – показал Иван, Ирине на пустующий рядом столбик, – я тебе сейчас что покажу.

Ирина села, поставив возле себя пакет с продуктами.

– Вон видишь мой подъезд, – показал он ей рукой.

– Да я его каждый день почитай вижу, – ответила Ирина.

– Не тем глазом ты смотришь Ирка. У тебя ни памяти, ни воображения нет. Тридцать лет назад в этот день, ты из этого подъезда выкатила коляску с моим Альбертом. У меня был красивый футбол в тот день, после чего мы жарили дома уток, и пили с тобой вермут, а Лёнька пил чай. В этот день у меня родились дочки, а Софье ты приходишься крёстной матерью. Теперь я приглашаю тебя ко мне домой, отпразднуем с тобой дату великую и мой праздник, только предупреждаю тебя, уток диких сегодня нет. Будем жарить ножки Буша с грибами, и пить водку.

Иван Романович поднялся и размеренным шагом направился к своему подъезду. Ирина ринулась за ним, приговаривая:

– Потом опять будешь кричать, спина болит.

– Когда заболит, тогда я голос подам, а сейчас поспешай.

Она словно молодая козочка бежала вприпрыжку впереди Ивана.

– Ты мне прервала приятные мысли, теперь вдвоём будем предаваться воспоминаниям у меня дома, – кричал он ей в спину, – мальчика только дождёмся.

– Нашёл мальчика, – засмеялась Ирина Ильинична, – да твой Вовка, поди, зачал уже детишек на каждой железнодорожной станции, а если к этим станциям приплюсовать автобусные остановки, – она покачала головой. – То быть тебе дедом – героем благодаря этому мальчику. Ты посмотри, как за ним девки увиваются.

– А тебе завидно, – съязвил Иван Романович, – сама – то комолой всю жизнь прожила. Никакого следа в истории не оставила.

– Ваня да рада я за тебя и за себя тоже. Все дети наши будут! Я же знаю, что ты меня сватать сегодня будешь, но вот за кого?

Иван Романович резко остановился и повернулся лицом к своей спутнице:

– Ты считай, двоих похоронила, вначале Лёню, потом Захара.

– Ну, Захара ты хоронил, а не я. Хотя врать не буду, в гости он ко мне захаживал. Молодой красивый от такого леденца я бы не отказалась. Ты мне, наверное, такого же нашёл женишка?

– И с чего ты взяла, что я тебя сегодня обрадую?

– Я не взяла, я вижу.

– Что ты видишь?

– Одет, ты сегодня как сват и если бы рядом около нас был гармонист ты и его бы домой к себе пригласил. Обещал же мне найти ладного мужчину!

Иван хотел ей ответить, но в горле что – то сдавило и он, махнув рукой, пошёл вперёд.

– Ты рукой не маши, – кричала она ему в спину. – Что это за сватовство без гармошки!

…Иван Романович, открыл дверь своей квартиры, пропустив впереди себя Ирину, а затем зашёл сам, плотно закрыв за собой дверь. Бросил ключи на трельяж, стоявший в прихожей, и прошёл в кухню:

– Ты Ирина мне про Захара не ври, весь двор знает, что он жил у тебя.

– Да пошутила я. Не жил он у меня Ваня, а прятался три месяца. И в это время ни одна душа не знала, что он у меня находиться. Хороший и деликатный был мужчина. Много чего рассказал про свою не лёгкую жизнь. Хлебанул он горя вдоволь, но пожил на свободе, как миллионер на широкую ногу. По секрету тебе скажу, – мне он тоже отщипнул зелёной бумаги толстую стопочку. А Вовке он просил передать, чтобы то место где он найдёт обувную коробку, обследовал тщательней. А его тут вскоре посадили, и я про наказ Захара забыла, а ты мне сегодня напомнил.

– Вот он сейчас придёт, ты ему и расскажешь про ваши секреты с Захаром, – сказал Иван Романович.

Вовка не заставил себя долго ждать. Он появился с бутылкой Янтарного вина и коробкой лимонных долек.

– Я видел вас с тётей Ирой в окно, – сказал Вовка, – ждал, когда мне мама сорочку погладит. Она сейчас вам составит компанию. Уже собирается. Вино и дольки от неё, а я попозже зайду с другим напитком.

– Теперь только тебя и видали, – обижено сказал Иван Романович.

– Я обязательно буду и не один, а с Полиной. Только с работы её встречу. Она до четырнадцати часов работает. А пока обещанный сюрприз. Вовка запустил руку в карман сорочки и достал оттуда печатку с крестовой воровской мастью:

– Это наследство Захара, – сказал Вовка. – Просил передать тебе Иван Романович, – соврал он.

– Богатый перстень! – с восхищением сказал Иван Романович. – Спасибо Вовка! Мечтал когда – то приобрести такой, но всё как то не складывалось. Угодил ты мне вместе с Захаром.

– Кум, ты передай ему весточку от Захара, – подала голос Ирина Савельева.

– Ах да, – вспомнил Иван, – дядя Захар, через тётю Иру просил тебя тщательно осмотреть место, где лежала коробка от обуви. Я ваших секретов не знаю, а ты должен знать.

– Я примерно знаю, о чём речь идёт, – задумался Вовка, – но если там спрятан для меня очередной срок, я туда не полезу.

– Ты вот что Вовка, если дело опасное, – без меня никуда не лезь.

После чего он одел печатку на палец.

Колчак с Полиной отыграли пышную свадьбу. Не смог приехать на свадьбу только Максим. Он в это время был в Германии и подписывал важный контракт на поставку древесины. Жить молодые стали в квартире Колчиных. Места в сталинской квартире было вполне достаточно.

…Как назло в сладкий медовый месяц, у Колчака началась сессия в университете на факультете физической культуры. Ездил он на учёбу не автобусом, а речным большим пассажирским катером «ОМ», который регулярно курсировал от берега к берегу. Проплывая мимо Лабы, Вовка не забывал обращать внимание на неё. Иногда, там было затишье, но чаще случалось, когда плавкран, перегружал с Лабы, строительные материалы и метлы на баржу. Или, наоборот, разгрузка с судов велась на палубу Лабы. Фура, там никогда не просматривался. Его сильно напугал Лука, сказав, что если у него хоть раз возникнет интерес к Колчаку, то он привезёт его сюда. И они вместе с ним поломают Фуре руки и сбросят в Волгу, а Лабу подпалят. Фура, от таких слов ноздри раздувать не стал. Сказал, что к Колчаку ни обид, ни претензий не имеет, а встретиться хотел, чтобы по чарочке мирового коньяка выпить.