Владимир Козлов - Кофе от баронессы Кюцберг

– А мороки с ними не будет?

– Запомни Гена. Беспризорники это самый дешёвый труд и живая валюта.

– Золотая мысль, – задумавшись над предложением Хозяина, пробормотал Фура.

…Рёв и шум встречных машин заметно прекратился. Они свернули с городского шоссе на лесную гравийную дорогу, которая на данный момент была устлана длинным белоснежным полотном, тянувшимся извиваясь по живописным лесным просторам. Впереди не было видно следов накатанных колёс другого транспорта.

– Да не дай бог снегопад выпадет в такой глуши. Не выберемся, – заметил Кактус, а ехать ещё километров тридцать.

– Джип из любого болота вылезет, ты эту машину недооцениваешь, – сказал Боровик

– Снегопады разные бывают. Случается и так, что трактору буксир посылают, – поправил Хозяина Кактус.

Когда машина подъехала к месту, Боровик достал из багажника валенки и одел на себя.

– Пошли, сказал он Фуре.

Фура посмотрел на свою модельную обувь, перечить хозяину не стал. Взял мешок с водкой, и молча, пристроился к широкой спине отчима. Боровик, широко загребая снег своими валенками, шёл, тяжело пыхтя, прокладывая путь сзади идущим, за ним Фуре. Тот, недовольно ворча, ступал за ним след в след. Пригибая руками и отводя в сторону, пружинистые и густые ветки елей он напролом словно марал пробирался вперёд. Ветки, сгибаясь после Боровика, хлёстко били по лицу его пасынку. Они вышли из ельника, где перед ними разверзалась окутанная снегом равнина посередине, которой стояла заимка, похожая на скит. Раньше эти бревенчатые здания принадлежали Химлесхозу, где проживали сезонные сборщики живицы. Когда в пик трудных времён Химлесхоз начал частично продавать своё немалое имущество, Боровик, практически за бесценок приобрёл эту заимку и оформил на Фуру. В то время он работал большим начальником в ГАИ и показывать свои активы он не собирался не кому.

Ворота им открыл комендант Гаврила. – Этот бывший алкоголик и туберкулёзник сорока лет, намеренно вызвался работать сюда, чтобы укрепить своё здоровьё лесным воздухом и продлить свою жизнь. Он завязал с пьянством и табаком. Его скуластое и когда – то бледное лицо приобрело розовый вид. На заимке он был и начальник производства, и администратор и охранник. Работающих бичей он не обижал, понимал, что здесь в глухом лесу они, разозлившись, могут зажарить его вместе с заимкой. Питался он с ними, с одного котла давая понять, что он на таких же правах находится, как и они. Но когда прибывала водка на заимку, её он наливал, каждому по труду. Он был один из всех, которому платили зарплату ежемесячно, но об этом никто не знал, кроме его самого. Фура или Боровик привозили ему лекарства, приобретённые на деньги из его зарплаты. Все остальные за работу получали жалкие гроши по истечении шести месяцев.

Боровик и Фура вошли на территорию заимки. Она была похожа больше на склад мётел. Мётлы были связаны пучками и аккуратно уложены на высоту забора.

Фура сунул в руки мешок с водкой Гавриле:

– Держи, порадуешь жучков сегодня, – сказал он.

– Я их не больно балую. У меня квас еще с прошлого привоза хранится.

– Веди к ним? Посмотрим, чем они занимаются у тебя, – сказал Боровик.

– Когда работы нет, у них одно занятие шашки да домино. Сегодня Кудряш петли ходил заячьи смотреть. Четырёх зайцев снял. Жарят сейчас. Так, что вы кстати приехали.

– Некогда нам рассиживаться. Время дорого, – буркнул Боровик, и пошёл к жилищу работников.

Когда они зашли в помещение, где жили бичи, запах жареной зайчатины ударил им нос.

– Привет ханурики. Отдыхаем? – гаркнул Фура.

– А чего нам делать, если вы продукцию нашу не вывозите, – прошамкал беззубым ртом Сургуч, мужик, приехавший из Таджикистана. Спиртное сделало из него дряхлого старика. Хотя ему было чуть больше сорока лет.

– Вывозить начнём на этой или на той неделе, – сказал Фура. – А вы с завтрашнего дня возобновляйте работу. Складируйте по ту сторону забора пока.

Он посмотрел на Гаврилу, державшего в руках мешок:

– Выдай им сегодня под жаркое каждому по бутылке водки и чтобы завтра приступали к продуктивной работе. Тайга зовёт. Медлить нельзя.

– Вот с этого и надо начинать, – обрадовался Кудряш.

Они вышли из помещения.

– Гаврила инструментальный склад немного освободи, от ненужного хлама, – сказал Боровик, – возможно, гостей туда завезём скоро. Найди цепи и замки.

– Понял. А парашу ставить? – спросил Гаврила.

– Видно будет по ним, как вести себя будут.

Когда Гаврила закрыл за хозяевами ворота, Фура вопросительно посмотрел на Хозяина и спросил:

– Не понял, про, каких ты гостей талдычил?

– Помолчи пока Гена. Время, придёт, узнаешь, – урезонил Боровик любопытство родственника. – Надо ещё один вопросик прояснить, так сразу и обнимешь свою радость.

– Я эти странные загадки не люблю. Ты не забывай, заимка на мою фамилию записана и что на ней ты собираешься делать, мне небезразлично. Если, что ты в стороне, а мне опять срок тянуть, как за наркоту. Твои наркотики в моей машине лежали, а я сидел.

– Допустим наркотики не мои были. Но случилось так, что тебя взяли на границе двух областей. Кто знал, что такая накладка получится. Если бы взяли у нас, я тебя на второй день освободил. Ты обид по этому поводу никаких держать не должен. Тебе всё сделали, чтобы неволя была сладкой. Срок скинули. За каждый отсиженный тобой день и я, и цыганский барон выплатили компенсацию с лихвой.

От наркотиков мы сейчас отошли, что развязало нам все руки. Живи, работай и радуйся. Сейчас ещё дело провернём одно, поедем с тобой в Австрию в город Линц. У меня компаньон знатный есть, по имени Вернер. Он со всеми музеями Австрии работает. И в Линце у него почти свой музей есть. Я ему везу несколько диковинок, за которые он выложит круглую сумму. Там у нас с тобой будут дела миллионные. На рождество и поедем с тобой, только дельце одно пустяковое попутно здесь провернём и в путь. А если ты думаешь, что я за твоей спиной темню, так и быть сядем в машину, я тебе открою кое – какие секреты. Не люблю на морозе обсуждать серьёзные дела.

– Пошли быстрее тогда, – заторопился Фура, – а то у меня от снега, кажется, не только ноги ледяными стали, но и все жилы в сосульки превратились.

…В машине Фура снял с себя мокрые туфли и носки и окутал ноги в свою дорогую дублёнку. Затем заложил руки за голову начал крутить туловищем справа налево и наоборот:

– Немного согрелся, теперь можно закурить, – сказал он.

– Приоткрой окно, чтобы дым выдувало, – попросил Боровик, – и слушай, если тебе невтерпёж узнать, каких я гостей хочу привезти на заимку:

Короче нашему Паше Петухову одни селяне заказали связать большую партию сеток под лук. Торгуют они этим луком. Он привёз к ним заказ домой. Селяне с ним рассчитались и усадили за блинный стол. У них в это время гостил студент из города. Обратно этот студент попросил его захватить попутно с собой в город. По дороге, они разговорились, и выяснилось, что Пашин племянник, который водолазом работает рядом с нами, учился с ним в одной школе. А у этого студента недавно месяца два назад, когда он лежал в больнице, была похищена богатая коллекция почтовых марок, где каждая ценная марка стоит в среднем двадцать штук зелёных. Отдельные экземпляры триста штук. Пропало несколько альбомов, а точнее более двух тысяч марок. Этот студент обратился в милицию, но они пока ищут их безрезультатно. Он сейчас очень обеспокоен, тем, что никогда в жизни больше их не увидит. И решил сам заняться следствием. Опросил соседей по подъезду, и они ему сказали, что в день похищения у подъезда были три человека. Водолаз, и ещё один одноклассник по кличке Джага.