Яна Кроваль - Воровка

Все отрицательно покачали головами.

— Это хорошо. Я рада, что до ваших родин ещё не докатилась волна нового наркотика.

— Наркотика?! — Опешила я.

— Да, вы не ослышались. — Подтвердила Нариадна.

— Но они же давно устарели! — Вставила одна из слушательниц. — Есть легальные и безопасные способы получить кайф!

— Я понимаю ваше удивление и возмущение. — Ответила девушка. — Однако многим они уже приелись. Им хочется чего-то нового, риска, адреналина…

— Будто и без того вокруг мало этого добра. — Проворчала уже единожды высказавшаяся рабыня.

— Не спорю, много. — Повернулась к ней лектор. — И всё же некоторым слоям общества этого недостаточно… Обычно именно отпрыскам богатых и обеспеченных родов, а также их дружкам и товарищам. — Она тяжело вздохнула. — Но употреблять полириний в исходном виде опасно. Без обработки вдобавок к эйфории и радости он вызывает неудержимую агрессию, плавно перетекающую в апатию. Вы можете наблюдать его действие вживую. — Она головой указала на лежащих повсюду пленниц.

Стала понятна агрессия жителей планеты в целом. Куда им деваться, если вся она буквально напичкана этим ядом?..

— Вам разрешают принимать товар?! — Изумилась фифа.

— Мы здесь его добываем. В такой ситуации трудно запретить его употребление… Им балуются все, от работников шахт до браконьеров и приезжих команд кораблей-перевозчиков.

— Его едят прямо вот так, в сыром виде?

Я отвлеклась и не заметила, которая из моих товарок по несчастью задала этот вопрос.

— Да. Никто не даст нам готовый продукт.

— Значит, в норме его ещё надо доработать?

— Вообще его очищают и превращают в полирол, который можно есть, пить, нюхать, курить, колоть и даже просто им натираться. Не знаю, где проходит эта стадия производства, но точно не здесь. Поэтому и рабы, и надсмотрщики частенько такие злые и раздражительные, любят пытать, мучить и доставлять боль.

Я сразу вспомнила про Инквизитора, но тут же отогнала глупую мысль. Он не был бессмысленно жесток.

— И потому, несмотря на достаточно мягкие условия жизни и работы, сюда постоянно требуются новые люди. — Громко сказала Нариадна, вновь привлекая к себе наше внимание. — Если вы не обладаете хотя бы частичной устойчивостью к действию полириния, то там, под землёй, вас будет ждать медленная и мучительная гибель от рук сошедших с ума рабов мужского пола.

От возникшей перед глазами картины меня передёрнуло.

— Вы, конечно, всегда можете попытать своё счастье и проверить себя на стойкость, но я бы посоветовала послушать меня и выбрать немного другой вариант. К сожалению, он не будет гарантировать каждой из вас полное освобождение от работ в шахте, но позволит получать подобие отдыха и выходных, чтобы вы, даже сумев противостоять натиску бешеных рабов, не сгорели быстро и бесповоротно… Умерев разумом до того, как откажет тело.

Повисла напряжённая тишина.

— А что вы предлагаете? — Подала голос скромная девушка с противоположной от меня стороны. — Действительно отдаваться любому, кто потребует?

— Не всякому. Как я уже сказала, среди охранников встречаются любители полириния. А суметь избежать их внимания — это целая наука, основами которой я готова поделиться. Хотя сопротивление в любом случае лучше не сделает — даже в шахтах, когда мужчина вдруг захочет женщину, проще дать ему сразу и потерпеть несколько минут унижения, чем испытать на себе выплеск неконтролируемой агрессии толпы морально и физически возбуждённых мужчин.

— Ладно, мы всё поняли и прониклись. — Высказалась за всех самая скептическая пленница. — Давай к делу.

— С удовольствием. — Улыбнулась Нариадна. — В первую очередь вам надо следить за собой. Опрятный вид — залог внимания. Агрессивным представителям в основном плевать на внешность, физическое состояние и чистоту одежды, а вот остальным гораздо приятнее иметь дело с привлекательными женщинами. Поэтому ухоженный вид повышает шансы на жизнь.

Все закивали.

— Затем, как я уже говорила, покорность и послушание. Во всём. Наказания за малейшие проступки здесь очень жестоки, у надсмотрщиков нет причин беречь рабов, а за хорошее поведение можно попасть на кухню, где есть как минимум вода для умывания, или в уютную комнату с тёплой постелью, чистой одеждой и даже душем… Ну, и мужским телом в довесок, без этого никуда.

Одна из девушек решительно встала:

— Я не собираюсь торговать своим телом. Мне оно слишком дорого.

— А для кого ты собралась его беречь?.. — Невинно поинтересовалась Нариадна. — Если ты не выживешь, то можешь не дождаться спасения, на которое здесь надеется каждая разумная женщина, пусть даже его вероятность очень мала. Зачем тогда заботиться о своём теле? Или ты думаешь, что при изнасиловании оно пострадает меньше?

— Меня больше волнует психологический аспект.

— О! — Усмехнулась Нариадна. — С полиринием можешь забыть о нём навсегда.

— По крайней мере, я буду бороться и моя совесть будет чиста. — Отрезала рабыня и ушла в другой конец барака.

— Ну что ж, — пожала плечами лектор, — она сделала свой выбор, тут мы уже бессильны что-либо изменить. Нам хотя бы выпал шанс обеспечить себе некий комфорт, а вот мужчинам и этого не дано. Поэтому продолжим…

И Нариадна начала углубляться в какие-то подробности, плавно перейдя на личности уже знакомых нам охранников, их предпочтения, предостережения, да откровенные примеры своих и чужих утех с ними…

Я слушала её в пол-уха. По описанию никого из надсмотрщиков я узнать не смогла, соответственно была не в состоянии что-либо запомнить, а вся конкретика попросту была мне противна. Нет, я не пуританка, и никогда ей не была, но сама идея бороться через поражение мне не нравилась. В моём характере было сражаться до последней капли крови, стоять против системы в открытую, не сдаваться, искать лазейки, думать, надеяться на удачу, в конце концов, но никак не притворяться. Хотя я не могла не признать, что порой это единственный выход… Однако в тот день я видела вокруг множество женщин, которые были живы, хотя и несколько потрёпаны, поражены наркотиком, но никак не побеждены.

Немного подумав, я молча встала и подсела на свободный лежак рядом с оборванкой, которая ещё в самом начале подкупила меня своей прямотой. Основное из лекции Нариадны я уже вынесла и не видела смысла слушать её дальше.

Никто не сказал мне вслед ни слова.

— А вы не знаете, как отсюда выбраться? — Без предисловий спросила я.

Женщина горько усмехнулась:

— На «вы», прям как к королеве… Ты из благородных что ль?

— Нет, совсем нет. Наоборот, я можно сказать с самых низов…

— Самые низы здесь. — Не дослушав, грубо отрезала моя собеседница. — И отсюда никак нельзя сбежать.