Яна Кроваль - Воровка

Первым не выдержал Лестер:

— Да где его носит?! Принз!

Вперёд вышел невзрачный и незапоминающийся мужчина:

— Слушаю.

— Уходим отсюда, живо!

— Как прикажешь. — Склонил голову Принз и проследовал ко второй двери.

О браконьерах никто даже не заикнулся.

Вскоре освещение вернулось в норму и наступила долгожданная тишина.

Посредник облегчённо откинулся в кресле, но это был ещё не конец. Буквально через пять минут на дальнем столике вдруг загорелась голограмма связи. Все снова напряглись и в едином порыве вопросительно посмотрели на Лестера.

— Ладно, шарк с ним. — Пождав губы, выплюнул посредник. — Включай, Марк. Узнаем хоть, как он умудрился вычислить наше убежище. Очень интересно.

Судя по виду капитана, ему, как и многим другим, это было совсем не интересно, но он всё равно молча направился выполнять приказ.

Однако включать ничего не понадобилось.

— Куда-то собрались? — Послышался знакомый насмешливый голос уверенного в себе Инквизитора. На заднем фоне что-то зазвенело. — Смотаться решили, оставив своих защитников на погибель? Напрасно. Вы всё равно своё получите, вам от меня не уйти.

— Как ты нас нашёл? — Проигнорировав угрозу, спросил посредник. — Мы же погасили твой маячок!

Я задохнулась от возмущения. Маячок! Пока я лежала в больнице, мне под кожу вшили маячок! Значит, этот тонкий шрам на плече, который врач предложил не удалять, не был напоминанием о шахтах! Да как Лауль вообще посмел ограничить мою свободу!

В бессильной злобе я замычала сквозь кляп, но не была услышана.

— Так вот куда делся сигнал. Это стоило мне нескольких дней беспокойства, но я рад, что всё позади.

— У меня твоя невеста! — В отчаянии выкрикнул Лестер.

— И что? — Спокойно ответил Инквизитор. — Я тут тоже не один.

Миг — и голограмма ожила, являя нашему взору Патрика, подвешенного к потолку на крючьях, пронзивших его запястья насквозь. Его руки были выкручены назад, ноги едва касались пола, а лицо хранило на себе отголоски недавнего сражения.

— Пока мне удалось выведать только один код доступа, но уверен, очень скоро я буду знать их все… И тогда вы быстро окажетесь в моих руках.

Я посмотрела на испуганного Ганса и мысленно улыбнулась. Кажется, пытки отменяются.

— Я убью её!

— Не посмеешь. Ты слишком долго ждал мести.

— Она будет умирать долго и мучительно! — Предупредил посредник, медленно поднимаясь на ноги. — Обещаю, твоя подстилка испытает всё абсолютно то же самое, что и мой человек. И хотя я не смогу дать тебе такую же красивую картинку, какую ты обеспечил нам, гарантирую чёткий звук.

Последовала небольшая пауза.

— Боюсь, у вас нет нужных приспособлений. — Сочувственно заметил Инквизитор.

— Ничего страшного, я придумаю, как их заменить. — Усмехнулся Лестер, подходя ближе. — Хоть я и не такой профессионал, как ты, мне найдётся чем ответить. И если моему товарищу ещё есть, ради чего бороться, то этой шлюхе — нет. Как ты думаешь, кто сойдёт с ума раньше?..

— Лауль, пожалуйста, не надо! — Взмолилась я, едва посредник собственноручно извлёк из моего рта грязную тряпку.

— Помолчи. — Строго взглянул на меня Лестер. — Это не тебе решать.

Я попыталась сжаться, но это не помогло. Мне была отведена роль безвольной жертвы…

— Вы можете сдаться, и тогда я всё прекращу. — Предложил Лауль. — Более того, отдам вас в руки правосудия, а не заберу в свои.

Это было серьёзным обещанием.

— Ну уж нет! — Слегка истерично рассмеялся Лестер. — Этого ты не дождёшься. В твоих интересах спасти эту тварь, а не в наших. Мне, конечно, будет жаль Патрика и остальных, но своя шкура дороже.

Похоже, спасение откладывалось.

— Я всё равно вас достану. — Мрачно пообещал Инквизитор. — Мой корабль у тебя на хвосте, совсем близко. Вам не удастся уйти.

— Допустим. Но и ты не получишь желаемого. Вот если ты вернёшь мне моих людей, у меня их осталось слишком мало, чтобы ими разбрасываться, и отпустишь нас на все четыре стороны, тогда я обещаю даровать Гармине лёгкую, быструю и безболезненную смерть.

В свете описанных вариантов последнее предложение посредника пришлось мне по душе больше других.

— Нет. — Твёрдо отказался Лауль. — Сорняки надо выдирать с корнем!

— Как скажешь. — С деланным безразличием пожал плечами Лестер. — Это твоё право.

Сердце ушло в пятки.

— Вы увидите всё от начала до конца, связь прервать не удастся. — Напомнил Инквизитор. — И запомните — это ваше будущее.

— Я уже понял, но менять решение не собираюсь.

— Посмотрим. — Многообещающе протянул Лауль, отойдя к стене так, что в поле нашего зрения остался лишь обнажённый Патрик, да пустой столик рядом. Пока пустой…

Браконьер задёргался, безуспешно пытаясь высвободиться, и что-то прокричал, но разобрать, что именно, было решительно невозможно.

Мы немного помолчали, прислушиваясь к происходящему по другую сторону камер.

— И вот это ты выбрала? — Вдруг осуждающе спросил меня Ганс, приблизившись и кивнув на голограмму.

На столик некто аккуратно положил тонкий пластиковый прут, затем скальпель, горсть длинных иголок и какую-то машинку.

— Я знаю его совсем другим! — С ужасом взирая на непрекращающиеся приготовления, ответила я.

— О, поверь мне, деточка, ты совсем его не знаешь. — Усмехнулся Лестер. — Его настоящего вряд ли знает даже родная мать. Я хорошо знаком с таким типом людей, они приверженцы принципов и идеалов, не способные испытывать обычные человеческие эмоции. Они как роботы.

Лауль никак не реагировал на такое нелестное описание, невозмутимо продолжая заниматься своими делами.

— Он всегда бросался мне на помощь! — Сделала я последнюю попытку оправдать любимого. — И успешно!

— Тебе? — С усмешкой переспросил посредник. — Ты уверена? Как я слышал, каждый раз это было в его интересах, а ты просто случайно оказывалась на его пути. Такие люди не бывают альтруистами, Аля.

Я вспомнила все наши прошлые встречи и неожиданно для себя увидела то, что имел в виду Лестер.

— И сейчас ты была всего лишь приманкой для нас. — Продолжал объяснять он. — Жаль, что я слишком поздно это осознал.

Холод разочарования пронзил моё тело.

— Ты просто купилась на его богатство и известность. — Припечатал мой бывший напарник.

— Нет! — Вырвалось из моей груди, но меня не услышали.

— А ведь я по происхождению ничуть не ниже великого Лауля Фирра, просто не захотел идти его путём, да и деньги у меня всегда имелись… Но ты предпочла видимость истине.

Мне было очень больно. Сердце рвало на части, душу выворачивало наизнанку… И некому было мне помочь. Никакая физическая боль не могла сравниться с этими муками, но вполне могла их усилить…