Вячеслав Имшенецкий - Зашифрованные маршруты

Таня пролезла в лабиринт, Петька подал ей туда стрелы, лук, капкан, котелок. Шурка схватился за мешок с мясом. Вислоухий засмеялся.

- Да вы сначала там осмотритесь. Ориентировку наведите. Потом факелов наделаем, и все туда полезем. Ночевать-то все равно здесь наверху будем. - Вислоухий наклонился к лазу, посмотрел в темноту: - Осмотритесь и вылазьте.

Он опять оперся на качающуюся глыбу и встал. Из лабиринта не ответили. Там Шурка о чем-то уже спорил с Петькой.

Вислоухий видел, что Тимке тоже не терпится залезть в лабиринт.

- Слазь на секундочку и котелок обратно выкини, а я здесь завтрак сготовлю по такому случаю отменный.

Тимка быстро развязал мешок, сунул за пазуху несколько кусочков копченой козлятины и юркнул в узкое жерло лабиринта.

- Эй, кто там свет застил!

Звук был рокочущий, но Тимка узнал Шуркин голос.

- Тимка, ты? - спросила Таня.

- Я.

- Ползи сюда, здесь как будто озеро.

- Сейчас.

Но не пролез Тимка и трех метров, как сзади что-то загрохотало. Дрогнул каменный потолок, и наступила тьма.

- Тимка! Тимка! Тебя придавило?

- Живой я.

Он, как ящерица, подполз к ребятам.

- Где вы?

- Рядом мы.

Петькины руки прикоснулись к Тимке.

- Что там, Тимка?

- Вислоухий кажется, завалил вход.

- А-а-а! - закричал Шурка, - мамочка! Пропадем мы теперь!

- Не ори ты, трус Подметкинский! - рявкнул Тимка. - Может, он камень нечаянно задел, и самого, может, в лепешку раздавило.

Поползли обратно. Выход был плотно закрыт скальной глыбой.

- Дядя! - закричал Петька, - ты живой?

Прислушались. Глухо донеслось:

- Я-то живой. А вы, стервы, сдыхайте теперь там. Считали меня дураком. Думали, что я сдамся в милицию! - Бандит раскатисто захохотал.

- Ты же, Вислоухий, от голоду подохнешь.

- До Жаргино мне хватит. А там со старичком Костоедовым что-нибудь придумаем. Сюда с ним прогуляемся. Косточки ваши посмотрим. Золотишко приберем.

- Мы же тебе жизнь спасли. Ты же клялся.

- Клянутся господу богу…

- Выпусти. А иначе мы с тобой рассчитаемся, тогда не пожалеем тебя, - прокричала Таня.

Бандит загоготал:

- Где же вы со мной рассчитаетесь?

- За нами группа чекистов и солдат идет, - не совсем уверенно сказал Петька.

- Заливай кому-нибудь другому. А я знаю. Шурка - хлопец доверчивый, все мне доложил. Мы с Прокопием Костоедовым поставим тебе, Шурка, пудовую свечку в церкви, за помин твоей души.

- Откопай, все равно заблудишься без нас.

Не заблужусь, Тимофей, как тебя по батюшке. Не заблужусь. Карта берестяночка-то у меня.

Петька ощупал пояс. Под намотанными веревками Костоедовской карты не было.

- Фашист проклятый, ночью обшарил.

- Прощевайте!

Ребята услышали удаляющиеся шаги.

РАДИОШИФРОГРАММА. ЦЕНТРУ (срочно).

В квадрате В-39-И в указанное время никаких самолетов не появлялось. Приказ о «зеленой улице» отменил.

Крупинцев

Петька с Тимкой попытались откопаться. Но кругом нащупывался сплошной гранит - многотонная глыба осела плотно.

Ребята собрали в темноте стрелы, лук, капкан, нашли укатившийся котелок и полезли обратно. Осторожно сползли с уступчика.

- Тимка, дальше не иди, там озеро, - предупредил Петька.

Сели на корточки, потрясенные подлостью Вислоухого.

Послышался плач.

- Таня, ты, почему плачешь? - спросил Петька.

- Это не я, это Шурка Подметкин плачет.

Шурка заплакал сильней.

- Перестань хныкать, доносчик! - закричал резко Петька.

- Не доносчик я! Я нечаянно рассказал. Не доносчик!

Шуркин рыдающий голос отражался от каменных сводов и тонул где-то в узких щелях.

Таня в темноте нашла Шурку, положила руку на плечо:

- Не плачь. Лучше думай, как отсюда выбраться.

- Тимка, зажигалка у тебя?

- У меня.

- Давай посмотрим, может, где-нибудь трещину найдем, выберемся.

Тимка зашуршал одеждой, запахло копченым.

- Осматривайтесь, - сказал Тимка и крутанул рубчатое колесико. Слабый огонек бросил на воду легкие тени ребят. Озеро походило на лужу. Но чувствовалась большая глубина, как в колодце. Никаких коридоров не было. Они рухнули от землетрясения. За колодцем в углу виднелась широкая горизонтальная щель. Но очень узкая. Не выше полметра. С потолка этой щели до ее низа свешивались острые известковые сосули. При мерцающем огоньке щель походила на зубатую пасть чудовища, ползущего к воде.

Тимка погасил зажигалку. Зашептался о чем-то с Петькой.

Ребятам оставалось испробовать только одно. В темноте обойти бездонный колодец и лезть в зубатую щель.

Таня сидела тихо и сама боялась своих мыслей. «А если… если зубатый коридор тоже где-то обвалился или вообще не имеет выхода. Тогда что?»

Боялась ли Таня смерти? Наверное, нет. Но ей хотелось, чтобы всегда жили Петька, Шурка Подметкин и Тимка. Чтобы они, когда кончится война, ходили в школу и чтоб у Шурки и у Тимки всегда были цветные карандаши, а у Петьки акварельные краски и готовальня, чтобы чертить карты. Сама Таня мечтала о голубой шелковой ленте, чтоб в школу ходить с бантами. В начале войны мама ей обещала: «Разобьем фашистов, приду с фронта и целых три метра куплю тебе, каких только захочешь». Таня всхлипнула. Теперь мама никогда не придет с фронта.

- Опять там кто-то разнюнился, - громко сказал Тимка. - Не бойтесь, выберемся отсюда за милую душу. Я вчера второй, лаз в этот лабиринт нашел. Только не здесь, а там, где упала зеленая скала. Вы не дали мне вчера говорить, кричать стали.

Таня сначала подумала, что Тимка успокаивает, и специально сейчас сочинил про второй вход. Но Тимка совершенно серьезно подтвердил, что вчера он обнаружил еще один вход в лабиринт. В стене ущелья он нашел свежую трещину. Пролез в нее очень далеко и попал в какой-то старый коридор. Низ коридора шел острыми волнами, а в изломах был залит водой.

- Почему ты думаешь, что трещина сюда идет? Может, мимо?

- Мимо не может. Еще отец мне говорил, что все трещины в горах к слабине тянутся. И трещина та, наверняка, где-нибудь с этим зубатым коридором встречается.

Тимкины слова немного успокоили. Зашевелился Шурка, встал на ноги Петька. А Таня вдруг захотела есть, она пошмыгала носом и спросила:

- Тимка, это от тебя, что ли, копченым пахнет?

- От меня, - ответил бодро Тимка. - Я, как по лез сюда, по кусочку всем захватил. Вот они на камнях лежат.

- Я, мальчишки, проголодалась, просто умираю.

Тимка, зашарил рукой по камням.

- Петька, а тебе дать?

Петька не ответил.

- Ты здесь, Петька?

- Здесь.

- А чего молчишь?

- Мясо надо припасти. Сейчас съедим только один кусочек, а остальные будем тянуть до последнего.

- Понятно, Петька, - опять очень бодро ответил Тимка.

Тимка откусил мясо и подал Тане. Она откусила и подала Шурке.

- На, Шурка, кусай. Только осторожней, там с одного края острая косточка.