Эвре Рихтер-Фрих - Бриллиант Кон-и-Гута. Бессмертные Карлики

— Я думаю, что она меня спасла, — медленно ответил последний, глядя в недоумевающие глаза Бонзельса.

Бонзельс пожал плечами, как он всегда это делал, когда он прощался с вопросом, который не мог разрешить, и спросил:

— А все-таки, Вегерт, вам следовало бы еще раз подумать, стоит ли вам связываться с этой экспедицией, — убеждал Бонзельс. — Пока вы спали, мы говорили на эту тему. Мы мало знаем, вы ничего нам не рассказали, — но тем не менее мы пришли к заключению, что Кон-и-Гут не по нашим зубам. Советую побывать у м-ра Мэк-Кормика. Он назначен начальником экспедиции, как единственный знаток тех мест.

— Я буду с ним говорить, — ответил фон-Вегерт. — Пока у меня к вам просьба: приютите меня на некоторое время у себя!

— Вегерт, вы знаете, старый дружище, что я счастлив быть в вашем обществе. Я вас жду, едем вместе…

— Нет. Я должен еще найти сегодня же негра Голоо, боксера. Он…

— Боксер Голоо? Зачем он вам понадобился?

— Это второй опекун Гарримана.

— A-а! Понимаю. Ах, Вегерт! Вегерт! Вы совсем захвачены этой нелепой комбинацией… Ну, как хотите… Может быть, вы и правы. Но я о Кон-и-Гуте, говоря по совести, ничего больше слышать не хотел бы. Все наши — одинакового со мной мнения. Они категорически устраняются из этой истории. Даже русский, этот энергичный Медведев, советует бросить это дело. Мы телефонировали Свендсену — он того же мнения. Как видите — все против!

— Вот как!

— Да. Мы считаем, что здесь научный интерес столкнулся с другим интересом, более могущественного порядка. Что это за интерес — мы не знаем. Очевидно, впрочем, что тут даст знать о себе Азия… Азия! О, таинственная страна! Итак, Вегерт, я вас жду…

Фон-Вегерт крепко пожал руки своего спасителя и простился.

К Голоо!

Шофер Института не знал, вращается ли земля вокруг солнца или солнце вокруг земли, но он знал, где живет самый знаменитый человек Лондона.

— Боксер Голоо! Еще бы! Он знает его, он не раз видел его! Он даже имел счастье возить этого негра, пока не поступил в шоферы Института… Сегодня матч между ним и Луи Брене. Сэр видел этого приезжего джентльмена? О! Он похож на исполинскую гориллу. Голоо придется-таки сегодня с ним повозиться.

Боб, шустрый негритенок Голоо, распахнул дверь на звонок фон-Вегерта и торжественно заявил, подняв палец вверх:

— Лежит. Курит. До состязания осталось четыре часа…

Но попытку фон-Вегерта проникнуть в комнаты Боб пресек самым решительным образом.

— Никак нельзя. Сегодня никто не принимается. Голоо распорядился принять только м-ра Мэк-Кормика.

— Не у вас ли находится молодой человек, которого зовут Джоном Гарриманом?

— О, да! Где же ему еще быть… Он торчит у нас каждый вечер.

— Вы можете его вызвать?

— Хорошо, сэр. Присядьте. Я вам его сейчас представлю, только вы его не узнаете, — он одет прямо как лорд…

Сказав это, по своему обыкновению залпом, черный человек в зеленом фартуке, подпрыгивая, скрылся из глаз посетителя.

— Дядя Роберт!! — Гарриман кинулся к фон-Ве- герту.

Его неподдельная радость была так велика, что ученый поблагодарил небо, что в его душу не закралось подозрение против этого простого сердца…

— А мне сказал ваш китаец, что вы уехали и приедете не раньше, как через две недели, даже — два месяца!

Этими словами для фон-Вегерта было все сказано.

Боб стоял с разинутым ртом.

Этот старик — дядя Гарримана? Вот так штука! Вод- слей? В таком случае ему здесь не место. Голоо строго- настрого приказал не пускать этого старика на порог. А уж, если ему воспрещен доступ к Голоо — то это значит, что он отъявленный мошенник! Ведь у нас бывает всякий, кто пожелает.

— М-р Водслей! — вежливо начал он, став в позицию воспитанного слуги. — М-р Голоо никого не принимает — я уже доложил вам об этом.

— Я — не Водслей, дружок! — ответил фон-Вегерт. — Вот передайте м-ру Голоо мою карточку. Я надеюсь, что он меня примет.

Боб повертел в руках узенький листок картона, попробовал его на язык, взглянул на Гарримана и решительно возразил:

— Не могу, сэр. М-р Голоо никого не принимает.

Фон-Вегерт вынул монету.

— Не трудитесь, сэр. Если бы вы сделали меня из черного белым, и тогда я не согласился бы.

Тягучий сильный звонок прервал Боба на полуслове.

В дверях показался человек, несколько выше среднего роста, но казавшийся высоким благодаря тому, как он нес свою голову, плотный, сумрачный, решительный.

Это был Мэк-Кормик, тот отважный путешественник и знаменитый охотник, о котором знали во всех частях света.

Взгляд его упал на фон-Вегерта. Мэк-Кормик сделал к нему шаг и протянул руку. На пальцах вытянутой руки выделился массивный перстень, на черном камне которого был искусно вырезан профиль женской головы с ободком из слова «Рау-Ру».

— Господин профессор, наконец мы встретились. Сегодня я получил назначение в кон-и-гутскую экспедицию и был очень огорчен, когда узнал, что вы будто бы на два месяца покинули Лондон. Но пройдемте к нашему Голоо.

И он двинулся вперед мимо ошарашенного Боба.

Голоо в свободном белом фланелевом костюме поднялся с дивана, на котором лежал, вытянулся во весь свой огромный рост и дружески приветствовал Мэк- Кормика.

В большом зале, очевидно, устроенном под тренинг боксера, в креслах, обитых темно-красной кожей, сидели

Эрна Энесли, хан рокандский и тренер Голоо, старый боксер, стяжавший в свое время лавры, но уже давно сошедший с арены, почти забытый всеми, кроме спортсменов, помнивших его знаменитый тройной удар, которым он сделал себе имя.

— Я не только по традиции Спорт-клуба, как его президент, заехал к вам, милый Голоо, — сказал Мэк- Кормик, подавая руку боксеру, — я хотел искренно пожелать вам удачи. Вам предстоит сегодня тяжелая борьба.

— Я больше боюсь не за себя, но за его высочество. Его высочество держит пари против всей Франции на миллион франков.

— Как? Вы рискуете такой суммой? — изумился Мэк-Кормик, протягивая руку хану. — Нам лестно, что вы на нашей стороне, хан, — сказал он.

Взгляд Мэк-Кормика упал на Эрну Энесли.

Красота ее напомнила Мэк-Кормику дни, когда он был счастливым мужем и отцом…

Между тем, Голоо с недоумением разглядывал фон- Вегерта.

Ученый поклонился и попросил у него внимания на несколько минут.

В нескольких словах он объяснил Голоо цель своего посещения.

— Так вот что!

Он зажал руку фон-Вегерта в свои огромные ладони и принялся их трясти с такой силой, что у того потемнело в глазах.

— Я буду делать все то, что вы прикажете по этому вопросу, но пока позвольте вас познакомить.

— Я давно уже знаю профессора фон-Вегерта, — проговорил Мэк-Кормик, беря папиросу из протянутого ему ханом рокандским портсигара. — Ваше высочество, позвольте вам рекомендовать профессора, как большого знатока Востока.