Клайв Касслер - Приключения Фарго

— Близнецы? Светлые волосы, голубые глаза, азиатские черты лица?

— Да! Они мне не понравились. Знаю, что так говорить нехорошо, но не хочу кривить душой. Было в них что-то…

Каалрами пожала плечами.

— У них не было с собой копии пергамента?

— Нет.

Реми спросила:

— Перевод мы так и не нашли. Не могли бы вы?

— Могу пересказать суть, но письменный перевод займет какое-то время. Могу сделать сегодня вечером, если хотите.

— Спасибо, — сказала Реми. — Были бы очень признательны.

Профессор Каалрами поправила очки и положила листок перед собой. Она медленно водила пальцами по строчкам, и ее губы беззвучно шевелились.

Спустя пять минут она подняла голову. Кашлянула.

— Это своего рода королевский эдикт. Фразы на лова трудно перевести на английский, но тут у нас официальный указ. В этом я уверена.

— Есть дата?

— Нет, но если посмотреть сюда, в верхний левый угол, видно, что здесь не хватает части текста. В оригинале есть эта часть?

— Нет. Я фотографировала как есть. А не помните, была дата на оригинале, когда вы его видели?

— Нет, боюсь, что нет.

— А если предположить?

— Доказать не могу, но я бы оценила возраст документа в шесть-семь сотен лет.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросил Сэм.

— Нужно подождать письменный перевод…

— Мы понимаем.

— Это приказ группе воинов… особых воинов, которых называют Хранителями. Им приказано исполнить некий план — подозреваю, сам план описан в другом документе. План предназначен для перемещения чего-то, названного Теуранг, из убежища в тайное безопасное место.

— Почему?

— Это имеет какое-то отношение к вторжению.

— В документе объясняется, что такое Теуранг?

— Не думаю. Простите, большую часть я помню смутно. Прошло сорок лет. Я помню это слово, потому что оно показалось мне необычным, но не заинтересовало. Я ведь преподаю античность. Но уверена, в университете найдется кто-нибудь, кто поможет вам с этим словом. Могу поискать для вас.

— Спасибо, — сказал Сэм. — Вы помните, как повел себя Льюис, когда вы сообщили ему перевод?

Каалрами улыбнулась.

— Насколько помню, он был очень взбудоражен. Но Булли вечно горел энтузиазмом. Этот человек жил полной жизнью.

— Он не говорил, где нашел пергамент?

— Если и говорил, то я не помню. Может, вспомню вечером, когда буду переводить.

— Последний вопрос, — сказала Реми. — Что вы помните о том времени, когда Льюис исчез?

— А, да, помню. Мы все утро провели вместе. У нас был пикник над рекой. Река Багмати, на юго-западе города.

Сэм и Реми одновременно наклонились. Сэм спросил:

— Ущелье Чобар?

Профессор Каалрами наклонила голову.

— Да. Откуда вы знаете?

— Удачная догадка. А после пикника?

— У Льюиса был с собой рюкзак — для него это скорее правило, чем исключение. Он всегда был «на марше». День выдался прекрасный, теплый, на небе ни облачка. Я, помню, фотографировала. У меня был новый аппарат, одна из первых моделей «полароида», сразу дающего снимок. Тогда это было чудо техники.

— Пожалуйста, скажите, что снимки еще у вас.

— Возможно. Это зависит от технического мастерства моего сына. Прошу прощения.

Профессор Каалрами встала, обошла стол, взяла телефон и набрала номер. Несколько минут она говорила на непали, потом посмотрела на Сэма и Реми и прикрыла трубку рукой.

— У вас есть мобильный телефон с электронным адресом?

Сэм дал ей адрес.

Каалрами еще тридцать секунд говорила по телефону, потом вернулась на свое место. Вздохнула.

— Сын говорит, пора мне жить в цифровом веке. В прошлом месяце он начал сканировать — это верное слово? — мои старые фотоальбомы. Тот, где пикник, он закончил на прошлой неделе. Он пришлет вам снимки.

— Спасибо, — поблагодарил Сэм. — И вашему сыну тоже.

Реми сказала:

— Вы говорили о пикнике…

— Мы ели, наслаждались обществом друг друга, разговаривали, потом — наверное в середине дня — расстались. Я села в свою машину и уехала. Последний раз я видела его, когда он переходил по мосту ущелье Чобар.

Поездка к ущелью Чобар была недолгой: вначале повернули на запад, назад к городу, по шоссе Арнико. В предместьях свернули на юг по Кинг-роуд и проехали вдоль южной окраины Катманду к району Чобар. А дальше просто ориентировались по двум указателям. Через час после расставания с профессором Каалрами, в пять часов дня, они въехали в парк Манжушри, выходящий по северному утесу на ущелье.

Вышли и размялись. Сэм проверил свой айфон, как проверял его весь минувший час. Покачал головой.

— Пока ничего.

Реми, подбоченясь, оглядывалась по сторонам.

— А что ты ищешь? — спросила она.

— Хорошо было бы увидеть гигантскую неоновую надпись «Булли был здесь», но я не очень на это рассчитываю.

Правда заключалась в том, что они не знали, есть ли здесь то, что нужно искать. Они явились сюда, опираясь на единственный факт, который мог быть простым совпадением: здесь провели свои последние часы перед исчезновением и Фрэнк Алтон, и Льюис Кинг. Однако, зная Алтона, они понимали, что он приходил сюда не без причины.

Если не считать двоих мужчин, занятых ранним ужином на соседней скамье, парк — просто-напросто поросший бамбуком невысокий холм с извилистой тропой — был пуст. Сэм и Реми спустились по гравию подъездной дороги и по тропе вышли к началу ущелья Чобар. Хотя главный мост из бетона и был достаточно широк, чтобы проехала машина, попасть в нижнюю часть ущелья и на противоположный край можно было только по бамбуковым мостам, подвешенным на разных уровнях; к мостам вели пешеходные тропы. На склонах ущелья располагались небольшие храмы, частично скрытые густыми зарослями. В пятидесяти футах внизу, пенясь, билась о камни Багмати.

Реми прошла к информационному плакату, прикрепленному перед мостом. Прочла английскую версию:

— Човар Гуччи — узкая долина, образованная рекой Багмати, единственный выход из долины Катманду. Считается, что когда-то вся долина Катманду представляла собой гигантское озеро. Когда Манджушри впервые пришел в долину, он увидел на поверхности воды лотос. И разрезал горный склон, чтобы спустить воду и создать место для города Катманду…

Сэм спросил:

— Кто такой Манджушри?

— Я не уверена, но могу предположить, что это бодхисатва — достигший духовного совершенства.

Сэм кивнул, читая электронную почву.

— Есть! Прислал сын профессора Каалрами.

Они с Реми отошли к ближайшему дереву, чтобы укрыться от солнца. Сэм вызвал снимки — их оказалось пять — и просмотрел. Они были хорошо оцифрованы, но в них чувствовался дух старого полароида: изображение слегка размыто, цвета чуть неестественные. На первых четырех были молодые Льюис Кинг и Адала Каалрами, они сидели или полулежали на одеяле, вокруг разложены тарелки, стаканы и другие принадлежности пикника.