Клод Фели-Брюжьер - Азия в огне

Затем китайцы тщательно заперли за собой дверь, и пленники услышали их быстро удаляющиеся шаги.

— Надя!.. — пролепетал Боттерманс, протягивая к ней руки.

— Замолчите, Боттерманс, — обратился к нему — Меранд, — думайте теперь только о вашем долге и о нашем общем спасении!

Потом, более мягким тоном, он прибавил:

— Отправляйтесь к Германну и спуститесь вниз первым. Вы останетесь на посту Ивана, а его самого пришлете сюда, к нам. Он сильнее вас и лучше вас сможет нам помочь спустить вниз женщин!

— Да. Я понимаю и слушаюсь. Рассчитывайте на меня, Меранд!

— Между тем снаружи суматоха и выстрелы усиливались и, видимо, приближались.

— Ну, теперь, доктор, за дело, — сказал капитан, когда Боттерманс исчез в трапе, — кликните Германна и скажите ему, чтобы он принял наших дам и помог им спуститься!

Капиадже обнаружила колебание и видимое желание заговорить.

— Тише! — властно остановил ее Меранд, и она должна была повиноваться.

— Затем он подошел к Наде.

— Я вас ждал, — сказал ей Меранд, — я не уехал бы без вас. Теперь мне понятно, почему вы опоздали. И вот, наступил час проявить высшее мужество!

— Надя и Капиадже быстро очутились в подвале, куда, вслед за ними, спустились доктор и Меранд. И, прежде чем сойти туда последним, капитан натянул на полуоткрытый трап ковер таким образом, что когда доска должна была опуститься — она оказывалась закрытой ковром и незаметной.

В отдушине показалась голова Ивана.

— Скорее! — крикнул он, — Уже несколько человек упало в ров. Дерутся на террасах!

Шум битвы казался им более заглушенным, тем не менее, звуки выстрелов отчетливо доносились до них.

— Пойдемте, Капиадже. Вы опуститесь первой. Этот человек ловок и силен. Он возьмет вас на руки. Держитесь только за его шею. Главное — ни одного звука, ни одного восклицания. Если вы оба упадете — мы все погибли!

Капиадже не отдавала себе ясного отчета в том, что происходит. Она чувствовала только, что ей угрожает страшная опасность, и полагала, что Меранд хочет укрыть ее в безопасном месте.

— Моя жизнь принадлежит вам, вы это знаете! — просто ответила ему молодая девушка, смело проскользнув между двух железных прутьев.

— Надя, вам поможет Германн. Он снесет вас на руках, как Иван — Капиадже!

— Мне его не нужно. Вы знаете, что я это так же хорошо могу сделать, как любой мужчина. Я спущусь сама!

— Нет, Германн будет впереди, чтобы вас поддерживать.

А я буду, на всякий случай, позади вас. Ступайте, Германн!

Молодой человек высунулся из отдушины, удостоверился в том, что Иван уже внизу, и только тогда стал на первую ступень.

Надя, не дрогнув, последовала за ним.

— Теперь вы! — сказал Ван-Корстен Меранду.

— Нет, я подожду, пока они спустятся в свою очередь на землю. Надя права — лестница может не выдержать тяжести трех человек!

— Пустяки! Иван с Капиадже весит больше, чем вы, Германн и Надя, вместе взятые. В конце концов, я не очень надеюсь на силы Нади. Она мужественна, но нервна. У неё может сделаться головокружение, и, падая, она может убить тех, кто внизу. Надо помочь Германну поддержать ее, если у неё сделается припадок слабости… Поспешите же…

Меранду показалось это основательным и, стараясь сохранить обычное спокойствие, он, без возражений, стал быстро спускаться вниз.

Доктор с облегчением вздохнул ему вслед.

Его глаза с тревогою следили, не отрываясь, за каждым движением веревок, зацепленных железными крючьями за железные перекладины отдушины.

Когда Германн, Меранд и Надя достигли земли— капитан подергал за лестницу, чтобы дать понять доктору, что он может уже спускаться. Но Ван-Корстен ограничился лишь тем, что со странной улыбкой приблизился к отдушине и просунул свою голову между перекладин. Его широкие плеча еще могли, хоть и не без труда, проникнуть через квадратное отверстие, образуемое перекрещивающимися прутьями и оказавшееся достаточным даже для Ивана, но его толстый живот ни в каком случае не мог пройти.

Уже в самом начале бегства он понял, что не пролезет и заботился только об одном, чтобы не возбудить в остальных сомнения насчет возможности своего спасения. Он понимал также, что, будучи таким тяжелым на подъем, он только будет их задерживать во время перехода через город.

Лестницу вновь задергали, как бы с особенной настойчивостью, призывая его поторопиться.

— Да, ведь, в самом деле, они не могут понять причины моего запоздания, — пробормотал он: — как же быть?

— Спускайтесь скорее! — прозвучал повелительный голос Меранда, рискуя выдать бегство пленников.

При этом отчаянном и опасном оклике, обличающем так красноречиво всю преданность и все беспокойство друзей, Ван-Корстен побледнел. Но битва яростно кипела в крепости, и доктор понял, что приказ Меранда затерялся в общем шуме.

Тогда ему пришла идея. Пользуясь тем, что капитан, дергавший лестницу, перестал ее натягивать, он снял железные крючья, которыми она была прикреплена к перекладинам решетки, и сбросил ее на дно рва, крикнув, в виде пояснения, всего два слова:

— Слишком толст!

Минута, когда Меранд почувствовал, что веревки лестницы слабеют под его руками, была полна глубокого трагизма. Железные крючья со звоном скользнули по каменной стене, предупреждая о том, что отцепленная лестница падает, и потерявший равновесие Меранд полуопрокинулся навзничь.

— Ван-Корстен! — вскричал он, — Боже мой, ведь, доктор сорвался!

Крик доктора, поясняющий, в чем дело, не был им расслышан. Надя и Капиадже подбежали к капитану, который поднимался с земли.

— Вы ранены? — спросила встревоженная Надя.

— Нет, но Ван-Корстен умер! Как я мог уступить ему и спуститься раньше его!

Но вдруг, словно с неба, раздался громовый голос:

— Поторопитесь! Они уже проникли в подвалы!

Это был доктор, который услыхал восклицание Меранда и понял его колебания.

В конце концов, колебаться уже было не время. Иван забыл на время о своей солдатской дисциплине и объяснил Меранду, что это сам доктор кричит им сверху.

— Веди нас! — сказал ему Меранд со смертью в душе.

И, не боясь уже быть услышанным, воскликнул:

— Прощайте, доктор!

— До свиданья! — ответил голос Ван-Корстена.

Шум атаки все усиливался. Самарканд просыпался. Во мраке рва бегали люди, на террасах зажигались огни. Резня происходила ужасающая, тела так и валились вниз, и беглецы рисковали быть раздавленными.

Схватив за руки обеих женщин, Меранд тащил их вперед. Германн и Боттерманс следовали за ними. Иван шествовал во главе, указывая дорогу.