Иоасаф Любич-Кошуров - В Маньчжурских степях и дебрях

Семен опять крестится… Медлить некоторое время и выбирается снова на берег обрыва.

— Небось, у них есть тут дорожка, сами-то ведь как-нибудь лазили же ведь?..

Он вопросительно взглядывает на Петьку.

— Надо поискать.

И идет по краю оврага.

Дорожка, действительно, нашлась и совсем недалеко… Обрыв здесь быль не так крут и спускался книзу уступом. Отсюда уже добраться до реки не представляло большего труда… Порядочно пришлось только повозиться с медведем, потому что он ревел, упирался и ни за что не хотел сразу переместиться с одного уступа на другой…

Все время его пришлось понукать, подталкивать, дергать за шиворот.

Кое-как, наконец, добрались до ровного места.

Под ногами была глинистая почва, словно нарочно засыпанная сверху мелкими разноцветными камешками…

Камешки визгливо гремели и скрипели под ногой.

В нескольких шагах бежал ручей, скорее речка, очень полноводная и довольно широкая.

Вода была почти наравне с берегами и хлестала в берега, перекатываясь временами через край. Река словно дышала. Словно её синяя грудь вздымалась в бурном порыве. Словно ей было тесно в берегах…

Белая пена неровными клоками плыла посередине… В некоторых местах ее прибивало к берегам, и она собиралась у берегов легкими хлопчатыми клочьями, подобными белому гусиному пуху…

Большая, на несколько человек, лодка с веслами в уключинах, наполовину втащенная на берег, чуть-чуть колыхалась под напором воды…

Тихо скрипели уключины.

Около весел и под кормой вздутыми хлопьями медленно крутилась пена. Иногда ее отрывало от кормы, и она, кружась, плыла дальше по течению, разрываясь на более мелкие клочки…

Опять началась возня с медведем… На этот раз он сопротивлялся более энергично… Отправиться в плавание он, очевидно, не имел ни малейшего желания…

Семен решил плыть без него.

— Пусть он идет берегом!

— А догонит? — спросил Петька.

— Ну вот!.. Еще лучше… В случае если чего, так даст знать в роде как давеча.

Семен сел на весла, Петька на руль.

Лодка поплыла по течению быстро и легко, так что весла пришлось оставить…

Семен поднялся и стал звать медведя:

— Васька! Васька!

Но медведь, войдя по брюхо в воду, только ревел, смотря ему в след…

— Васька, Васька!

Медведь, наконец, сообразил. Выбрался на берег и вприпрыжку смешно и неуклюже, однако, довольно быстро, побежал вдоль берега, около самой воды, все не спуская глаз с Семена.

Скоро он нагнал лодку, снова попробовал было войти в воду, но сейчас же оставил это намерение и, затрусил берегом.

В лодке Семен нашел несколько небольших мешков с рисом, топор, пилу, узелок с бельем.

Золотоискатели, очевидно, уже готовились покинуть заимку…

Семен пошарил еще под сиденьем на корме и вытащил оттуда пучок смоляных факелов.

Эти факелы особенно привлекли его внимание.

Он показал их Петьке, встряхнул ими перед самым его носом и сказал, значительно надвинув брови:

— Видал?

И опять тряхнул факелами.

— Знаешь, что это?

— А что? — спросил Петька.

— А знаешь, что такое «гнус»?

Про гнус Петька слышал… Против них бессилен тигр, медведь и иногда даже человек…

Тигр — царь тайги, гнус — царь азиатской степи…

Гнус нападает скопом… Тысячами и миллионами собираются на необозримом степном просторе оводы, комары, мошки и накидываются яростно на путника, на зверя, на лошадь, на полевую мышь, на степного шакала…

От гнуса нет спасения…

Обезопасить себя от него можно только огнем и дымом…

И если человек, пустившись в глубину степи, не позаботится захватить с собой факела, особенным образом приготовленного, горящего долго и медленно и страшно дымящего, он погиб…

Гнус убьёт его, как муравьи убивают мышь, попавшую в муравейник…

— Гнуса, я знаю, — сказал Петька.

— А я, — проговорил Семен, нагибаясь и опять пряча факелы под сиденье, — знаю теперь, где искать твоего цирюльника… В степи отсюда одна дорога…

— Петька, стой! К берегу!..

Семен схватился за весла и загреб ими, тормозя лодку.

Под веслами закипела вода. Весла изогнулись, как тростинки. Лодка сразу пошла тише.

Петька повернул руль…

В несколько взмахов Семен подогнал лодку к берегу.

— Они, — шепнул он, повернувшись к Петьке.

— Где?..

— И то, — сказал Семен, — так ничего не видно…

Он опять налег на весла, действуя ими теперь уже в обратную сторону.

Лодка кормой назад отошла немного от берега.

— Вот они…

И, схватив Петьку за рукав, Семен потянул его к себе, указывая вдаль вниз по течению.

— Видишь?

— Вижу, — шепнул Петька.

Беглецы были шагах в четырехстах… Издали, казалось, их лодка еле ползет по речке… Вдруг она совсем остановилась и через секунду вырисовалась ясно во всю длину.

Они тоже причаливали к берегу.

— Нам их только бы тут не упустить, — заговорил Семен, — а там уж я знаю. Правь вон к тем кустам.

Недалеко в реку вдавался небольшой мысок, поросший лозняком…

Два, три удара веслом — и лодка врезалась носом в лозняк, дрогнула, отошла немного назад, но Семен уже бросил весло и схватился обеими руками за ветки лозняка…

Лодка опять дрогнула и остановилась.

Семен выскочил на мысок…

Шумя лозняком, к нему подбежал медведь, но он на него цыкнул и замахал руками.

Медведь попятился, постоял немного, глядя то на Семена, то на Петьку, втаскивавшего лодку на берег, и лег.

Семен повернулся к Петьке.

— Вылезли!..

Петька закрепил лодку и подошел к нему…

— Вылезли?

Не поворачиваясь, Семен кивнул головою.

Через минуту он зашептал, все стоя к Петьке спиною:

— Надо идти за ними… Берегом пошли…

И, перепрыгнув через медведя, он побежал по мысу между кустами, немного согнувшись и балансируя винтовкой, так как под ноги постоянно попадались кочки и камешки. Выбравшись на береговую полосу, он присел на корточки и, защитив глаза рукой от струившихся прямо ему в глаза солнечных лучей, глянул вдоль по берегу…

Золотоискатели были отчетливо видны. Беглым шагом они шли берегом речки; за ним двигались их тени, лиловые на прибрежном песке.

Долина здесь значительно расширялась. Потоки солнечного света лились на нее сверху. Река вдали в перспективе красных, желтых и коричневых падей сверкала и искрилась.

Семен махнул Петьке рукой. Потом, когда Петька подошел к нему, шепнул:

— Факелы захвати…

Петька сбегал за факелами.

— Теперь идем…

И он двинулся вперед, все также согнувшись, прячась за чахлый лозняк, попадавшийся на каждом шагу среди глыб камней, кочек торфяника и свалившихся с крутизны обрывов стволов деревьев.

Вслед за ним, в точности повторяя каждый его шаг, прыгал через кочки и камни его медведь…