Наталья Медведская - Иволга

Пим не заметил ненавидящий взгляд Ефима. Тот так же легко отказался от него. У близнецов часто совпадали мысли.

Ни один из братьев не знал, что Князь держит их рядом с собой, только как источник будущей энергии, запас на чёрный день. Берайя знал: мужчин легко спровоцировать на убийство друг друга. При библейском злодействе такого рода высвобождается огромное количество тёмной энергии, которая может ему понадобиться. Князь презрительно оглядел спящих на заднем сиденье автомобиля братьев.

Никчемные старикашки. Только одно хорошее дело сделали: привели племянницу. Ещё один источник для убывающей у него силы. В последнее время неудачи преследовали его начинания. Амбициозные новорожденные берайя тянули одеяло каждый сам на себя. Не все признавали его великого «тёмного» своим князем. Крайне осторожно приходилось искать новые источники энергии. Молодые берайя были сильными и не боялись совершать чудовищные преступления. Для него всё же существовало табу. Он не мог поднять руку на маленького ребёнка. Убивал, только в крайнем случае, для поддержания сил. Мог уничтожить живое существо в гневе или ненависти. Новые же «тёмные» упивались мучениями жертв. Люди удивлялись: откуда появилось такое количество маньяков? Изредка их ловила полиция. Другие «тёмные», не превышающие разумных пределов жестокости, не сочувствовали им.

***

Машина подпрыгивала на ухабах. Безрадостная картина все тех же почерневших изб, изредка разбавлялась новыми зданиями магазинов и придорожных кафе. Разваленные каменные корпуса коровников, птичников, контор бывших колхозов и совхозов попадались в каждом третьем селе.

– Такое ощущение, будто только что закончилась война, – грустно произнесла Даша, провожая глазами остатки прежде ухоженных зданий.

– Для нашей страны перестройка оказалась очередной авантюрой. Без работы тогда оказались миллионы людей. А это значит без денег и будущего. Страна превратилась в один большой базар. Смотри – символ той эпохи. – Венсан показал рукой в окно, останавливая машину.

Полуразрушенная церковь ещё держалась. Высокие, крепкие, толстые стены не брало время. Внутри здания выросла береза, несколько деревьев окружали церковь. При приближении людей, каркая, с ветвей берез взлетели вороны.

Лоу продекламировал:

Паруса порваны 26 ,

Небеса заперты,

И кружат вороны,

Над заброшенной папертью.

Даша сглотнула слёзы. Он обнял её за плечи.

– Стены церкви выдержали всё – она дождется восстановления, вот увидишь, – утешил он.

По ступенькам, засыпанным землей и сухими листьями, они поднялись к дверному проему. Внутри церкви свозь каменный пол проросли кустарники. А на стенах до сих пор сохранились фрески. Угадывались лики святых. Сочные краски не потускнели. С противоположной от входа стены на них ласково смотрела богоматерь с младенцем. Огромная фреска на всю высоту сохранившейся стены поражала воображение. Даша прошла на середину и подняла глаза к небу. Яркая синь летнего неба куполом укрывала разрушенный храм.

Она раскинула руки, впитывая свет.

– Здесь столько энергии!

Венсан с улыбкой смотрел на чуть вздрагивающее тело девушки. Вокруг Даши сиял разноцветный ореол.

– Небеса не заперты, – заявила она, глядя на Лоу золотыми глазами. – Сейчас на секунду промелькнули лица бабушек и мамы. Они улыбались – значит, всё будет хорошо.

– Ты смогла без дерева, служащего для тебя проводником солнечной энергии, набраться сил, – удивился он.

– Ой, точно. Не обратила внимания. Знаешь, из крови исчез холод, оставшийся после лечения мальчика. Я чувствую себя замечательно. Наверно, только в таком месте можно обходиться без проводников-деревьев, – сделала вывод Иволга.

***

– Даш, не бери борщ у него подозрительный цвет, – прошептал Венсан. На раздаточном столике стояли тарелки с первым блюдом густо-свекольного оттенка.

– Это украинский борщ, а он не похож на наш кубанский. Я соскучилась за ним, мы уже неделю едим или бульоны, или супы, – она решительно взяла тарелку с борщом.

Кафе при дороге было людным. В зале сидели водители большегрузных машин, туристы, проезжающие. В помещении пахло пригорелыми котлетами, сбежавшим молоком и компотом.

– Такое ощущение, что повар сегодня явился на работу с бодуна и половину блюд испортил, – проворчал Лоу, отодвигая тарелку с недоеденным бифштексом.

– В следующий раз, когда будем обедать в кафе, я сначала зайду и понюхаю. Сейчас у меня ощущение, что я наелся помоев.

Венсан сел за руль джипа и вырулил со стоянки.

Через два часа Лоу заметил, что Даша съёжилась на кресле и держится за живот.

– Скоро заправка? – простонала она.

– Тебе плохо? Почему терпела? Заправка не скоро, придется бежать в кустики. И нечего стесняться! Иди уже, а я активированный уголь в аптечке поищу.

Смущённая девушка вышла из машины и быстро направилась в лес. Последний час она терпела жуткие боли – после посещения кафе началось бурление и бурчание в кишечнике. Испытывая неловкость Венсаном, Даша крепилась, как могла. Лес оказался чистый, будто убранный – ища кустики, она удалилась от машины на значительное расстояние.

«Ой!» – вскрикнула Даша.

Обрадовавшись укрытию, не заметила крапиву и обожгла оголенный тыл.

Лоу посмотрел на вернувшуюся из лесу девушку с состраданием. Она выглядела бледной. Протянул лекарство и стакан с водой.

– Это всё тот борщ.

– Не напоминай, – скривилась Иволга.

– Ты чего снова крутишься? – заволновался Венсан спустя время.

Даша ёрзала на сиденье, не находя себе места.

– Не нужно смущаться, тебе снова плохо? Остановить машину?

– Нет, живот не болит.

Покосилась, не смеётся ли. Помолчала и решилась:

– Как попадется село, нужно купить в аптеке мазь. Я обожглась крапивой.

Послышалось сдавленное сопение.

– Ты смеёшься, – возмутилась она.

– Нет, – он подавил смех. – Бедная попа…

– Ах ты, гад! – Даша швырнула в него журналом.

– Осторожно я за рулем. А вот и село.

Подлечившись Даша, собралась в магазин за продуктами. Лоу зевнул:

– Я немного подремлю, ладно? Почему ты не вылечила себя, используя дар?

– Не захотела тратить силы на лечение такой ерунды, вдруг они понадобятся для чего-нибудь серьёзного. Отдыхай. А я куплю что-нибудь и приготовлю обед.

Она закрыла трейлер и направилась к магазину.

Уже двадцать минут Даша стояла перед сельским магазинчиком вместе со старушками и местными алкашами, ожидая его открытия.

– Почему раньше одиннадцати часов магазин не открывается? – поинтересовалась она у ближайшей к ней бабушки.

– Так Катька раньше не просыпается! А чего ей спешить? Магазин один на всю деревню, кенкуренции никакой, – живо отреагировала старушка.