Карл Май - Том 11. Из Багдада в Стамбул. На Тихом океане: рассказы

— Видишь это ружье? — сказал я. — Если ты сейчас же не сделаешь, что я тебе прикажу, то я застрелю тебя. Возьми свою кела [13] Кела — шапка из меха ягненка. (Примеч. авт.) , зачерпни воды и вылей на пригнутую траву, чтобы она снова поднялась.

Он попытался было воспротивиться, делал руками какие-то извиняющиеся движения, но когда я поднял штуцер, повиновался.

— А теперь подойди, — сказал я, когда он вернулся, — посмотрим, что ты здесь так внимательно осматривал!

Я обследовал оба места, которые только что привлекли его внимание, и заметил, что на двух ветках, удаленных друг от друга шагов на двадцать, висят маленькие пучки травы.

— Ага, знак. Интересно. Сними эту траву и брось в реку.

Он повиновался.

— А теперь пойдем в лагерь. Вперед. Если попытаешься бежать, тебя догонит моя пуля или разорвет пес.

Мое мнение осталось прежним: этот человек — предатель, только подробности предстояло еще выяснить. В лагере я сразу послал за персом.

— В чем дело? — спросил тот. — Почему ты держишь Садыка?

— Потому что он мой пленник. Он хотел навредить тебе. Тебя преследуют, а он сообщает твоим преследователям о нашем местонахождении. Я застал его, когда он приминал траву на берегу реки, а на ветвях висели пучки травы и указывали, в каком месте лучше пробраться к нашему лагерю.

— Но это абсурд!

— И все-таки это именно так! Допроси его, если ты его понимаешь!

Он задал арестанту несколько вопросов, но ничего от него не узнал — тот не понимал, что от него хотят.

— Видишь, эмир, он невиновен! — сказал мирза.

— Хорошо, тогда я буду действовать другим образом. Надеюсь, мне удастся тебе доказать, что этот человек — предатель. Бери свое ружье и следуй за мной. И скажи своим людям, что мои спутники застрелят каждого, кто попытается освободить Садыка. Они не привыкли, чтобы с ними так шутили. Там, внизу, надо поставить стражу, чтобы предупреждала об опасности.

— Мы поскачем или пойдем пешком?

— Как далеко находится место, где располагался ваш последний лагерь?

— Мы скакали шесть часов.

— Да, сегодня мы туда не доберемся. Пойдем пешком.

Он поднял ружье. Я дал Халефу и англичанину необходимые инструкции. Они связали пленного и встали по обе стороны. Я был спокоен за его охрану.

Сначала мы двинулись вверх по долине, к реке. На полпути я в удивлении замер, уставившись на пучок травы, висевший точно так же, как и два предыдущих, которые Садык бросил в реку.

— Стой, мирза. Что это? — спросил я.

— Трава, — ответил он.

— Она что, растет на деревьях?

— О Аллах! Кто же ее подвесил?

— Садык. Давай пройдем двадцать шагов, и я покажу тебе второй пучок.

Он последовал за мной, и мое предположение подтвердилось.

— А разве этого до нас здесь не было? — спросил перс.

— О Хасан Арджир-мирза, как хорошо, что лишь я один слышу эти слова! Разве ты не видишь, что эта трава еще зеленая и свежая? Пойди к реке, где я нашел первые значки. Этот человек отметил, где река поворачивает к лагерю.

Там бы на нас напали и убили, так же точно, как твоего отца, аптекаря, муфтия и его дочь!

— Господин, если бы ты был прав…

— Я прав! Ты хороший ходок и сможешь найти дорогу, по которой вы шли от последнего лагеря?

Он ответил утвердительно. Мы зашагали вверх вдоль реки и вскоре достигли места, где находился наш с хаддединами лагерь, прежде чем мы поспешили на помощь к персам. Тогда мы пришли с севера; здесь же долина реки уходила на восток, и мы пошли в этом направлении. Мы уже оставили позади себя изгиб, когда я по правую руку заметил толстую иву, от ствола которой отходили две ветви.

— В каком порядке вы обычно ехали? — спросил я.

— Женские паланкины в середине, а остальные спереди и сзади.

— А где находился Садык?

— Сзади. Он часто отставал, так как собирал травы и коренья — он их большой знаток.

— Он оставался сзади и подавал знаки твоим преследователям. Ну и хитрец!

— Где знаки?

— Вот, на этой иве. Пошли дальше.

Через четверть часа река сделалась раза в три шире, чем раньше, и обмельчала, образовав брод. Здесь мирза задержался и указал на молодую березку с поникшей кроной.

— Ты тоже считаешь это знаком? — спросил он, смеясь. Я обследовал деревце.

— Конечно, это знак. Посмотри на стволик, сравни с другими, растущими рядом, и ты убедишься, что направление ветра здесь западное. Ветры здесь, если глянуть на окрестные вершины, не такие сильные, чтобы сломать макушку этого деревца. И все же она сломана и как раз так, что показывает на запад. Тебе это не кажется странным?

— Кажется, эмир.

— А теперь посмотри на место облома. Оно еще светлое! Это говорит о том, что дерево покалечено совсем недавно — когда вы здесь проходили. И грозы в последнее время не было. Крона указывает на запад — туда, куда вы направились. Пошли дальше!

— Мы что, поплывем?

— Куда поплывем? Зачем?

— Но надо ведь перебираться через брод!

— Думаю, нам не придется плыть, река здесь мелкая. Давай подойдем, и ты еще раз убедишься, что мы нашли еще один знак.

Мы связали одежду в узлы и положили их на головы. Вода сначала была по колено, потом поднялась чуть выше и только однажды достигла мне плеча. Выйдя из воды, мирза еще раз смог убедиться в правоте моих слов — сухие виноградные лозы были согнуты так, что образовывали как бы ворота.

— У Садыка было здесь время делать это? — спросил я.

— Да. Я помню, верблюды не хотели идти в воду, мы с ними намучились. Садык на лошади поехал за отставшим верблюдом и возвращался потом один.

— Хитро придумано! Ты мне все еще не веришь?

— Эмир, я начинаю верить тебе, но что он мог придумать на равнине, на гладкой равнине, где растет одна лишь трава?

— Посмотрим. Как вы здесь ехали?

— Это было перед восходом… О эмир, что это?

Он показывал на восток. Я проследил направление его руки и увидел темную линию, которая двигалась прямо на нас.

— Это всадники? — спросил перс.

— Без сомнения. Скорее снова в воду, на этой стороне нет подходящего убежища, а там скалы и густые заросли.

Обратная дорога заняла у нас совсем немного времени, и вскоре мы уже могли наблюдать за неизвестными из надежного убежища. Конечно, прежде всего, мы натянули на себя одежду.

— Кто эти люди? — спросил мирза.

— Хм. Торговые пути здесь не проходят, но брод может кому-то быть известным. Надо подождать.

Всадники приближались шагом и скоро достигли берега. Мы даже могли рассмотреть их лица.

— О! — зашептал перс. — Это персидский отряд!

— На турецкой территории? — усомнился я.

— Ты же видишь, они в одеянии бедуинов.

— Это люди кочующих племен или воины из города?

— Пастухи. Я знаю их предводителя, он был моим подчиненным.

— Кто же он?