Карл Май - Том 9. По дикому Курдистану. Капитан Кайман

— Влезть на нашу крышу, — спокойно сказал Линдсей, — и всадить тому пулю.

— Сейчас я иду в тюрьму, там меня ждет мутеселлим. Не возвращусь через час — знайте: со мной что-то произошло. Место, где я сижу, вы узнаете по одежде, которую я постараюсь высунуть из окна. Этот пароль вы сможете увидеть из задних окон или с крыши.

— Очень хорошо! Будет большое развлечение; должны запомнить мистера Линдсея.

— Договоритесь с Халефом, он понимает по-английски.

— Будем играть пантомиму. Yes!

Я отправился в тюрьму. Меня подстраховывали три человека, на которых я мог положиться. Впрочем, на улицах Амадии уже не было ни души. В городе свирепствовала лихорадка, и половина гарнизона страдала этой болезнью, потому я надеялся, что с мутеселлимом удастся совладать.

Селим-ага уже стоял в дверях. Переговоры заняли у него много времени, и он спешил наверстать упущенное.

Как и раньше, комендант должен был ждать нас сейчас у распахнутой двери тюрьмы. Еще выйдя из дома, я сразу стал осторожно осматриваться и искать «сопровождающих», но, к счастью, ни одного не обнаружил. Оба переулка, которыми мы шли, были пусты. Около тюрьмы я также никого не встретил. Комендант ждал нас у распахнутой тюремной двери, как и утром. Он вежливо поприветствовал меня. Но я заметил, что за его вниманием скрывается коварство.

— Эфенди, — начал он, как только за нами закрылась дверь, — мы не нашли тело беглеца.

— Ты посылал людей искать его в пропасти?

— Да. Они спустились на веревках, но сбежавшего там не оказалось.

— Но там же была разбросана его одежда!

— Может, он ее просто снял!

— Тогда у него должна была быть другая одежда!

— Вероятно, она была в запасе. Кстати, нам стало известно, что вчера в нашем городе купили полный комплект одежды.

Говоря эти слова, он при этом испытующе смотрел на меня, думая, что я как-то отреагирую и выдам себя; получилось же все наоборот. Этим замечанием он раскрыл все свои карты, и теперь я был спокоен, зная наперед, что меня ожидает.

— Для него? — спросил я с недоверчивой улыбкой.

— Думаю, да. К тому же сегодня купили еще и лошадь.

— Тоже для него?

— Наверняка. И все это еще находится в городе.

— Значит, он хочет поехать верхом к воротам! О, мутеселлим, я вижу, что ты еще болен. Я пришлю тебе лекарство!

— Я больше не прикоснусь к этому лекарству! — смущенно отвечал он. — Я убежден, что хоть он и убежал из тюрьмы, но все же находится где-нибудь в городе.

— И ты знаешь, как ему удалось убежать?

— Нет, но я не верю, что Селим-ага и стражи виновны.

— А где он может, по-твоему, прятаться?

— Я это узнаю уже сегодня, но для этого и при этом мне потребуется твоя помощь, эфенди.

— Моя? Сделаю все, что смогу.

Я вошел в здание и бросил быстрый взгляд наверх, где толпились арнауты, — их было несравненно больше, чем до сих пор. Что это значит? Может быть, они меня хотят задержать?

Это я понял и по неосторожным высказываниям последних. По выражению лица Селима-аги я догадался, что его не посвятили в планы мутеселлима. Из всего этого я сделал вывод, что и он находится под подозрением. Выходило, они думали, что мы оба укрываем беглеца.

— Мне сказали, — сказал комендант, — что ты искусно владеешь способностью различать следы.

— Кто тебе это сказал?

— Твой башибузук, которому об этом рассказал твой Халеф.

Значит, он допрашивал башибузука. Вот почему того позвали от баш-чауша! Комендант продолжал:

— И поэтому я тебя прошу осмотреть нашу тюрьму.

— Я уже был там!

— Но без той тщательности, которая необходима, чтобы обнаружить следы. При этом любая маленькая штучка, на которую обычно не обращаешь внимания, может оказаться решающей.

— Верно. Значит, мне предстоит обыскать весь дом?

— Да. Пожалуй, ты сначала займешься той камерой, где жил заключенный, ведь именно оттуда он бежал.

Хитрец турок! За мною на лестнице послышался какой-то шум. Это тихо спускались арнауты.

— Верно. Все верно, — произнес я таким тоном, как будто ни о чем не ведаю. — Открой дверь в камеру!

— Открывай, Селим-ага! — повелел мутеселлим.

Селим-ага отодвинул запор в сторону и широко распахнул дверь. Я подступил ближе, но все-таки не настолько близко, чтобы меня можно было столкнуть вниз.

Внимательно осмотревшись, я сказал:

— Мне не видно ничего такого, что бросалось бы в глаза.

— Отсюда ты ничего и не увидишь, тебе нужно спуститься вниз, эфенди!

— Если ты считаешь, что это нужно, я это сделаю, — таким же непринужденным тоном ответил я.

Я отступил, схватил дверь, быстро поднял ее, сняв с петель, и положил по диагонали на пол так, чтобы из камеры всегда мог ее видеть. Этого комендант совершенно не ожидал, ибо это перечеркнуло все их хитро задуманные планы.

— Что это ты тут делаешь? — спросил он раздраженно и расстроенно одновременно.

— Ты же видишь, что я снял дверь с петель, — сказал я.

— Почему?

— О, чтобы найти улики и следы, нужно быть очень осторожным и все видеть!

— По этой причине тебе вовсе не нужно было снимать дверь. У тебя не получится рассмотреть все при этом свете. Что до, что после снятия двери — освещение здесь безобразное.

— Точно! Но знаешь ли ты, на какие улики можно положиться с полной уверенностью?

— На какие же?

— На те, которые обнаруживают в присутствии свидетелей. И уж эти-то, — я постучал фамильярно его по плечу, — я смогу, без малейшего сомнения, найти и прочитать один.

— Что ты имеешь в виду? — спросил ошарашенный комендант.

— Я имею в виду, что опять происходит то, что я считаю искусством высочайшей дипломатии. Тебе удается утаивать от меня все твои секреты и намерения. И поэтому я исполню твое желание и спрыгну.

Я прыгнул вниз и сразу же наклонился, делая вид, что я что-то ищу на полу камеры. При этом я краем глаза увидел, как мутеселлим подал знак коменданту. Оба нагнулись, намереваясь поднять тяжелую дверь и снова повесить ее на петли. Я обернулся.

— Мутеселлим, не трогай дверь.

— Она должна быть на своем месте.

— Тогда и я иду туда, где должен быть.

Я попытался выкарабкаться из камеры, что было делом нелегким: пол камеры лежал достаточно низко.

— Стой, ты останешься там! — повелел комендант и дал сигнал арнаутам, которые тут же явились с оружием в руках. — Ты мой пленник.

Селим испугался. Он выпучил глаза — сначала на мутеселлима, затем на меня.

— Я — твой пленник? — переспросил я. — Ты шутишь?

— Я говорю вполне серьезно.

— Тогда ты за эту ночь превратился в сумасшедшего. Как можешь ты думать, что ты тот человек, который вправе арестовать меня?

— Ты уже в тюрьме и не уйдешь отсюда до тех пор, пока не явится беглец.

— Мутеселлим, не думаю, что тебе удастся его обнаружить и тем более поймать.