Карл Май - Том 9. По дикому Курдистану. Капитан Кайман

— Я в это не верю.

— Тебе придется в это поверить.

— Ты был у бея из Гумри. Как это получилось?

— У меня было поручение передать ему привет от одного его родственника.

— Значит, ты не его подданный?

— Нет. Я чужой в этой стране.

— Христианин, как я слышал?

— Ты слышал правду.

— Но христианин, который верит в ложное учение!

— Я убежден, что оно истинное.

— Ты миссионер?

— Нет. А ты священник?

— Когда-то я хотел им стать.

— Когда здесь будет мелек?

— Уже сегодня, а когда точно, еще неясно.

— Я должен до приезда мелека оставаться в твоем доме?

Он кивнул. Я спросил еще:

— В качестве кого я должен оставаться?

— В качестве того, кто ты есть, — в качестве пленника.

— А кто меня удержит здесь?

— Мои люди и твое слово.

— Твои люди не смогут меня удержать, а свое обещание я уже выполнил. Я сказал, что последую за ними, это я и сделал.

Он, казалось, размышлял.

— Может быть, ты и прав. Тогда ты не пленник, а мой гость.

Он хлопнул в ладоши, и сразу же появилась старая женщина.

— Принеси трубки, кофе и циновки! — повелел он ей.

Как только появились циновки, мы заняли место возле этого человека, который назывался священником, потому что он когда-то хотел им стать. Он стал дружелюбнее и, когда принесли трубки с табаком, даже собственноручно их нам зажег. Я расспросил у него об условиях жизни несторианских халдеев и узнал вещи, при рассказе о которых волосы поднимаются дыбом.

Воины устроились вокруг дома; я узнал, что это были простые бедные крестьяне, не уважаемые по понятиям кочевников и им подобных, люди, чье ремесло — война. Они толком не знали, как обращаться с оружием, и по некоторым намекам нашего хозяина я понял, что из десяти их фитильных ружей могли выстрелить только пять.

— Вы, наверное, устали, — сказал хозяин, когда мы выпили весь кофе. — Позвольте, я укажу вам вашу комнату!

Он поднялся и открыл дверь. Как бы из вежливости он отошел в сторону, чтобы дать нам возможность первыми пройти в помещение; однако, едва мы переступили порог, он захлопнул за нами дверь и задвинул засов.

— Ай! Что это такое?! — воскликнул Линдсей.

— Уловка! Что же еще?

— Вы дали им возможность одурачить себя!

— Нет. Я все это предполагал.

— Почему же вы входили в комнату, если предполагали?

— Я хочу отдохнуть, у меня еще болят ноги от падения с лошади.

— Это мы могли сделать еще где-нибудь, но не здесь, в качестве пленников!

— Мы не пленники. Видите эту дверь?

Я внимательно осмотрел ее еще во время разговора. Достаточно нескольких ударов ноги или приклада, чтобы ее выбить.

— Давайте сейчас же так и сделаем.

— Мы вне опасности.

— Вы что, будете ждать, чтобы собралось еще больше людей? Сейчас нам несложно сесть на коней и ускакать.

— Кроме того, мне по душе это приключение. У нас появилась великолепная возможность познакомиться с условиями жизни этих сектантов.

— Мне это не очень интересно, свобода мне дороже!

Тут я услышал, как гневно заворчал мой пес. И тут же залаял так, что стало ясно: он пытается защититься от нападающего. Единственное окно в комнате было так мало, что нельзя было даже просунуть в него голову, да и находилось оно на другой стороне. Значит, я не мог видеть, что случилось. Опять раздался короткий лай и вслед за ним крик. При таких обстоятельствах я не мог больше оставаться здесь, на втором этаже.

— Идемте, сэр!

Я навалился плечом на дверь — она поддалась.

— Возьмите приклад! — сказал Линдсей, хватаясь за свое ружье.

Несколько ударов — и дверь была выбита. В помещении, где мы пили кофе, стояли четверо мужчин, которые двинулись к нам с поднятым оружием. Но они не производили впечатления людей, готовых выстрелить.

— Стоять! Оставайтесь на месте! — сказал один из них вполне дружелюбно.

— Стойте сами!

Я резко отодвинул его в сторону и поспешил вниз, где несториане широким кругом обступили лошадей. Рядом с ними лежал на земле хлебосольный хозяин, пес — на нем.

— Скачем прочь, сэр? — спросил Линдсей.

— Да!

В следующее мгновение мы уже были на лошадях.

— Стоять! Мы стреляем! — закричали сразу несколько воинов.

— Доян, беги!

Наши лошади буквально протиснулись сквозь окружавших нас несториан. Два выстрела, раздавшиеся вслед, не причинили нам никакого вреда. Несториане громко вопили, взбираясь на лошадей, чтобы преследовать нас. С момента пленения наши приключения больше походили на комедию. Это убедило нас, что тирания способна психически истощить целый народ. Как сложилась бы наша судьба, будь у несториан в головах немного больше мозгов?

Мы перестали обращать на них внимание и проскакали быстро, как могли, по той же дороге, которая привела нас сюда. Достигнув холма, мы оставили наших преследователей далеко позади.

— Нам больше не стоит их бояться! — сказал Линдсей.

— Однако нам следует опасаться других. Они могут нам еще встретиться.

— Тогда мы от них ускользнем.

— Это не всегда возможно.

— Тогда мы сквозь них пробьемся. Well!

— Сэр, нам вряд ли это удастся. Я подозреваю, что наши несториане были в отряде мелека ненужным, растерявшимся и плохо вооруженным арьергардом. Он их послал назад, чтобы не связывать себе руки. Они осмелились приблизиться к нам только потому, что мы были вдвоем и не могли защититься.

— Я больше не дам себя поймать! Yes!

— Мне этого тоже совсем не хочется. Но человек никогда не знает, что с ним может случиться.

Мы быстро проскакали вершинное плато и только тогда остановились. Я вытащил из сумки подзорную трубу, чтобы рассмотреть лежащую внизу долину и склоны. Не заметив ничего подозрительного, мы продолжили путь. После долгой скачки мы приехали наконец к тому месту, где перед этим нас взяли в плен. Линдсей хотел свернуть направо, в сторону Миа и нашего места охоты. Я же в нерешительности остановился и предложил:

— Не спуститься ли нам налево, сэр? Там они напали на наших. Нужно осмотреть место сражения.

— Мы же все встретимся в Миа или в Гумри, — возразил Линдсей.

— Гумри лежит слева. Едем!

— Вы подвергаете себя новой опасности!

Я не стал обсуждать и свернул налево, он, немного раздосадованный, последовал за мной.

Я увидел корень, о который в тот раз споткнулся мой конь. Где-то шагов через восемьсот от этого места лежала убитая лошадь со снятым седлом и подпругой. Скудная трава была истоптана, по многочисленным окропленным кровью камням можно было предположить, что здесь происходило целое сражение. Курды обратились в бегство, а несториане их преследовали. Это взволновало англичанина. Он больше не думал о своем предостережении и пустил свою лошадь рысью.

— Едем, сэр! Посмотрим, как было дело! — крикнул он.