Карл Май - Том 9. По дикому Курдистану. Капитан Кайман

— Осторожно! — предостерег я. — Долина широка и открыта. Если сейчас появится враг и нас заметит — тогда мы пропали.

— Меня не касается! Должны помочь нашим!

— Мы им больше не нужны!

Его нельзя было удержать, и я был вынужден следовать за ним по открытой местности, хотя охотнее проехал бы под деревьями.

Далеко внизу долина делала поворот. Внутренний склон спускался почти до самого берега ручья и мешал нам что-либо увидеть. Недалеко от ручья мы наткнулись на обнаженный труп. Это был курд, что можно было определить по пучку волос. Мы завернули за угол, но едва сделали сто шагов, как вдруг по склонам долины зашумело в деревьях и кустах и нас окружили вооруженные люди. Двое из них схватили моего коня за уздечку, а несколько других так быстро меня скрутили, что я не успел даже ничего сделать. Так же поступили и с англичанином, который оказался в таком клубке врагов, что его лошадь вряд ли могла двигаться. У него что-то спросили, он ничего не понял и указал на меня.

— Кто вы? — спросил меня один из воинов.

— Мы друзья нестора. Что вы хотите от нас?

— Мы не нестора. Так зовут нас наши враги и угнетатели. Мы — халдеи. А вы — курды?

— Мы не курды, не турки и не арабы. Мы только носим одежду этой страны. Мы здесь чужие.

— Откуда вы?

— Я — немси, а мой спутник — инглис.

— Я не знаю этих немси, но инглис — злые люди. Я отведу вас к мелеку, пусть он решает, что делать с вами.

— Где он?

— Дальше, внизу. Мы лишь авангард.

— Мы добровольно последуем за вами, отпусти меня.

— Слезай с лошади!

— Разреши мне остаться на коне! Я недавно упал и плохо хожу.

— Тогда мы поведем ваших коней за узду. Как только вы попытаетесь бежать или употребить в дело свое оружие, вас застрелят.

Это звучало вполне определенно и воинственно. Эти воины, однако, произвели на нас совсем другое впечатление, чем те, которые взяли нас в плен. Нас повели вниз по долине. Моя собака бежала рядом с лошадью, постоянно поглядывая на меня; она не напала ни на кого из врагов, потому что я вел себя спокойно.

Справа в ручей втекал маленький поток. Он выбегал из боковой долины, делающей большой изгиб при переходе в большую долину. В изгибе расположились примерно шесть сотен воинов, разбившихся на много мелких группок. Их лошади паслись неподалеку. Наше появление вызвало оживление, но никто нас даже не окликнул.

Нас повели к самой большой группе, в середине которой сидел хорошо сложенный человек. Это был мелек, который лишь отдаленно походил на своего брата. Он кивнул нашим провожатым.

— Вы привели их? Возвращайтесь снова на свой пост.

Значит, ему уже сообщили о нашем приближении. Неподалеку, как я заметил, находилась группа людей. Там сидели бей из Гумри, Амад эль-Гандур, Халеф и еще несколько курдов, без оружия и окруженные стражей; ни один из них не был связан. Им хватило присутствия духа вести себя спокойно при нашем появлении.

Мелек кивнул нам, чтобы мы спешились.

— Подойдите ближе! — повелел он.

Я вступил в круг и уселся без стеснения рядом с ним. Англичанин сделал так же. Мелек посмотрел на нас ошарашенно, но, правда, ничего не сказал о нашем дерзком поведении.

— Вы защищались? — спросил он.

— Нет, — ответил я коротко.

— У вас же есть оружие.

— Почему мы должны убивать халдеев, если мы их друзья? Они такие же христиане, как и мы.

Он насторожился и спросил:

— Вы христиане? Из какого города?

— Города, из которого мы родом, ты не знаешь. Он лежит далеко отсюда, на Западе, где еще не был ни один курд.

— Значит, вы франки? Может быть, из Инглистана?

— Мой спутник родом из Инглистана, я же — немси.

— Я еще не видел ни одного немси. Они живут вместе с инглис в одной стране?

— Нет. Между их государствами простирается море.

— Это ты слышал, наверно, от других? Ты не немси.

— Почему?

— Потому что ты носишь Коран, как хаджи.

— Я купил его для того, чтобы посмотреть, что за вера и учение у мусульман.

— Значит, ты поступил неправильно. Христианин не должен знакомиться ни с каким другим учением, кроме своего собственного. Но если вы франки, то зачем приехали в нашу страну?

— Мы хотим узнать, можно ли с вами торговать.

— Какие товары вы привезли?

— Мы еще ничего не привезли. Мы хотим только посмотреть, что вам нужно, и рассказать потом нашим купцам.

— А зачем вам столько оружия, если вы прибыли сюда ради торговли?

— Оружие — право свободного мужчины. Кто путешествует без оружия, того принимают за слугу.

— Тогда скажите вашим купцам, чтобы они послали нам оружие, ибо здесь много мужчин, которые желают стать свободными. Вы, должно быть, очень мужественные люди, если отваживаетесь отправляться в такие далекие страны. У вас есть кто-нибудь, кто вас здесь защищает?

— Да. У меня есть с собою бу-джерульди падишаха.

— Покажи его мне.

Я подал ему паспорт и увидел, что он умеет читать. Этот мелек был образованным человеком! Он вернул мне документ.

— Ты находишься под защитой, которая здесь тебе ничем не поможет; но я вижу, что вы не обычные воины, это вам на руку. А почему ты говоришь один? Почему молчит твой спутник?

— Он понимает только язык своей родины.

— Что делаете вы здесь, в этой отдаленной местности?

— Мы увидели следы, оставшиеся после сражения, и последовали за ними.

— Где вы спали последнюю ночь?

— В Гумри, — отвечал я без колебания.

Он поднял голову и проницательно посмотрел на меня.

— Ты смеешь мне это говорить?

— Да, так как это правда.

— Значит, ты — друг бея! Как произошло, что ты не сражался на его стороне?

— Я отстал и не мог быть с ним в минуту опасности — между нами были твои люди.

— Они на вас напали?

— Да.

— Вы защищались?

— Это нельзя назвать обороной. В тот момент, когда они на нас напали, я лежал без сознания, а мой спутник потерял оружие. Убили лишь одну лошадь и ранили двоих ваших.

— Что произошло потом?

— Нас раздели до нижнего белья, привязали к лошадям и отвели к твоему брату.

— А теперь вы снова здесь! Как так случилось?

Я рассказал ему все подробно, начиная с первого момента нашего плена до этой минуты. Его зрачки становились все шире и шире, и наконец он разразился криком удивления:

— Ради бога, господин, все это ты говоришь мне? Или ты герой, или легкомысленный человек, или ты ищешь смерти!

— Ни одно из этих предположений не верно. Я сказал тебе все, потому что христианин не должен лгать и потому что мне нравится твое лицо. Ты не разбойник и не тиран, перед которым дрожат. Ты честный вождь своих людей, любишь правду и хочешь ее слышать.

— Господин, ты прав, и то, что ты так поступил, — твое счастье. Если бы ты сказал мне неправду, тебя бы постигла участь этих.