Алексей Бобровников - Крайности Грузии. В поисках сокровищ Страны волков

Мы были уже довольно пьяны, а когда напиваемся, всегда становимся похожими на сборники афоризмов в мягком переплете.

Сегодня я вожу Кобу по любимым киевским местам. Он смотрит вокруг, изучая мои бары-музеи с живыми экспонатами за стойкой.

Тут было слово за слово, там – зуб за зуб, а здесь – все просто, как утренний поцелуй…

Мы говорим весь вечер. Пытаемся нащупать что-то, подобрать ключ к давно поломанному замку. Стараемся вспомнить, как это: разговаривать друг с другом. Но ничего не выходит.

Как можно говорить, когда у тебя такие усталые, пустые глаза? О чем говорить, если ни одно из произнесенных слов не подтверждено золотым запасом?

Слова, которых не чувствуешь, никогда не попадут в цель. Мы же расстреливаем их обоймами, не видя мишени.

Если говорить то, во что не веришь, – ребенок убежит, собака укусит, а женщина притворится, что пьет чай и с интересом смотрит в окно. А друг? Друг будет терпеливо ждать, глядя на тебя с грустью.

Неожиданно для себя самого я понял: все, произнесенное в тот вечер, было пустым и лишенным смысла.

Я почувствовал, что Коба, как и я, напряжен и неспокоен.

Да и сам я был уставший и пустой, как карман старой куртки, где безработный хозяин все еще надеется нащупать завалявшуюся купюру. А купюры-то и нет…

Мы замолчали. Несколько минут каждый думал о своем. Потом Коба сказал что-то незначительное, а я ответил чем-то простым. Он рассказал похабную шутку, и мы оба засмеялись.

Я выругался. Стало теплей.

И тогда неожиданно что-то изменилось.

Мы перестали ходить по затоптанным тропам. Перестали жалеть о том, чего уже нет. Мы начали говорить о том, чего нет ЕЩЕ; о том, что мы планируем, что, может быть, случится, когда очнемся от спячки, в которую впали этой зимой.

О том, как мы снова пойдем в горы.

Вдруг меня осенило.

«А ну-ка давай, спроси меня про нож!» – попросил я.

«Задать целиком вопрос, да?» – улыбнулся Коба.

Он улыбался, зная, что я, наконец, нащупал ответ.

«Эй, бичо, а ты чувствовал холодный нож у себя в животе?» – повторил Коба сакраментальный вопрос.

Выдержав паузу, я пристально посмотрел на него: «Знаешь, дорогой, я много думал о нем… но как-то не соскучился!»

Коба долго смеялся, держась за живот. А потом посмотрел на меня серьезно и сказал:

«Алекс!»

Я поднял глаза.

Сидящий напротив смотрел на меня живым, неожиданно светлым взглядом.

«Знаешь, что самое главное в человеке?»

Я качаю головой.

Откуда мне знать? Сегодня он – философ, а я ученик; он – доктор,

а я – пациент.

«Главное в человеке – это рассвет в глазах, – продолжает Коба, выдерживая паузу со всем присущим кавказцу артистизмом. – И я рад, что наконец-то увидел его!»

На следующий день он уехал.

Я не знаю, когда мы увидимся снова; и увидимся ли… Но я знаю одно – Коба должен был вернуться туда, куда нельзя не вернуться, чтобы сказать своему новому гостю: «Забудь о времени, мой друг, ты в Грузии», и научить его, что главное в жизни – это рассвет в глазах.

привет! – гамарджоба! (дословно – «да будешь ты победителем!» – (отcюда же и главный грузинский тост – «гаумарджос»)

до встречи – нахвамдис

спасибо – мадлопт

извините, можно вас на минутку? (возглас, чтобы привлечь внимание) – укацрават!

будь счастлив! – гаи харэ! (можно использовать вместо «спасибо!», а также в качестве тоста)

извините – бодиши(еще более вежливая форма – « ма патие»)

брат, сигареты не найдется? – дзмао, сигарети момеци ра?

принесите, пожалуйста, десять хинкали – ту шейдзлеба ати хинкали

я не могу больше пить! – метц вер давлев!

дайте холодной воды – момецит циви скали

подумаем об этом завтра – хвал мовипикрот

я не говорю по-грузински – мэ арвици картули

дорога – гза

тропинка – билики

хорошая дорога – карги гза

плохая дорога – цуди гза

налево – марцхнив (сванский вариант – лертанте )

направо – марджвнив (сванский вариант – лерскванте )

прямо – пирдапир (сванский вариант – сквебт )

назад – укан (сванский вариант – вешкт )

Копалоба.Первый вторник после праздника Вознесения, как известно, отмечаемого христианами на 40-й день после Пасхи. Копалоба – хевсурский праздник в честь языческого божества. По другой версии – праздник в честь истребителя дэвов, впоследствии святого Копала.

Ломисоба.Первая среда после праздника Вознесения. Место проведения – село Млета. Подробнее см. маршрут «Праздник Ломисоба в селе Млета».

Гареджоба.Проводится в июне в монастыре Давид Гаредже, но празднуется и в Тбилиси. В столице этот праздник отмечается в соборе «отца Давида» на горе Мтацминда (Святая гора), что над тбилисским районом Сололаки.

Лашароба.Отмечается 12 июля в регионе Пшави. Праздник в честь царя Лаши Георгия IV Багратиони продолжается целую неделю. Ритуал напоминает Ломисоба, только отмечается в местности под названием Лашарис Джвари возле села Шуапхо.

Атенгеноба.Празднуется в середине лета (25–26 июля) в Хевсуретии и Тушетии. Во время праздника местные жители варят пиво. По-грузински этот напиток называется «луди», так же как и любое другое пиво, но вкус и способ его приготовления существенно отличаются от привычного напитка – местное пиво горше и темней.

Целью участников турнира было не убийство или увечье противника, а лишь демонстрация собственного бесстрашия, поэтому раны, оставленные на сопернике, считались признаком неумелого бойца, а самый окровавленный из противников, вопреки формальной логике, не считался проигравшим.

На пивном празднике в Тушетии пиво наливают не только взрослым, но и детям. Последним раньше не разрешалось выпивать больше одной кружки. Тем, кто уже получил свою порцию, на лбу ставили отметину углем, чтобы он не посмел требовать еще.

Когда-то в Хевсуретии в этот день проводились турниры по фехтованию, во время которых мужчины сражались кинжалами с завязанными глазами. Однако целью участников турнира было не убийство или увечье противника, а лишь демонстрация собственного бесстрашия, поэтому раны, оставленные на сопернике, считались признаком неумелого бойца, а самый окровавленный из противников, вопреки формальной логике, не считался проигравшим.