Евгений Берестов - Караван специального назначения

— Зачем это ему понадобилось? Кто такое задание мог дать?

— Басмачи, — ответил Мухтар без нотки сомнения в голосе. — Банд много. В Нурате мулла Абдулл Кагар обосновался. Его агенты повсюду шныряют. Они чуть что случись, уже где-нибудь поблизости…

«Что ж, очевидно, так оно и есть», — подумал Иван про себя, а вслух спросил:

— Ты Шарифа знал?

— Плохо, — отрывисто бросил Мухтар и, помолчав, пояснил: — Он всего несколько месяцев в порту проработал.

— Когда же он успел с басмачами связаться? — заметил Чучин, задумчиво глядя на воду.

Мухтар коротко засмеялся.

— Для этого много времени не требуется. Предложили хорошие деньги. И все. И согласился.

— «Предложили и согласился», — передразнил Чучин. — Просто у тебя все получается. А с совестью как же? Не стоит такой проблемы?

— Легко рассуждать о совести, когда ты один на белом свете, когда лишь за себя одного отвечаешь, — неожиданно вскипел капитан. — Знаешь, почему у Погребального басмачи семью вырезали? Да потому, что он им помочь отказался. Хотя не первый год в этих местах, должен бы знать: люди Усман-бека слов на ветер не бросают…

— Значит, по-твоему, следовало согласиться? — зло прищурился Чучин. — Согласиться и продаться тем, кто не щадит ни стариков, ни женщин, кто готов уничтожить твоих же детей, лишь бы отомстить за непокорность? Ну, знаешь… — Иван с досадой стукнул себя кулаком по колену. — Да Погребальный потому и отказался, что прекрасно знал, с кем имеет дело. Понимал, что, поступи он иначе, ни людям, ни своей же семье в глаза смотреть не сможет. Да и что им слово свое нарушить? Сегодня они не тронут, а завтра… Разве не так?

Чучин резко повернулся к Мухтару, но капитан погас так же внезапно, как и вспыхнул.

— Быть может, ты и прав, — спокойно ответил он. — Однако я считаю — на все судьба. От нее не уйдешь. Сегодня, когда ты в воду бросился, думал, уже не выплывешь. Но уберегла судьба, пощадила… Смелый ты человек, Иван, отчаянный. Я таких уважаю. Ладно, — махнул он рукой, — вставай, хватит об этом. Надо бы и поспать немного. Сегодня день выдался тяжелый, да и завтра будет не легче.

Поднялся и Иван. Луна тускло высвечивала силуэт часового, который сидел на корме, опершись на свою трехлинейку. Ночную тишину нарушали лишь доносившиеся из тугаев хруст, фырканье каких-то животных да крики ночных птиц.

Вдруг совсем рядом за бортом раздался звук, похожий на всплески весла. «Послышалось», — подумалось Ивану, и тут же до него донесся легкий шорох. Мухтар тоже прислушался. Они переглянулись и, осторожно ступая, двинулись к борту. Чучин заметил небольшую лодку. Она медленно приближалась, бесшумно скользя по темной воде.

— Смотри, — встревоженно шепнул Иван, вытаскивая на ходу маузер. Он быстро глянул вниз, на одетую в сумерки реку. Рядом с баржей зыбко покачивалась еще одна лодка. Те, кто в ней сидел, судя по всему, готовились перебраться на баржу.

— Ну уж нет! — выкрикнул Чучин, нажимая на спусковой крючок. Почти одновременно грохнул выстрел и с кормы. Очевидно, часовой заметил непрошеных гостей.

На другой барже тоже поднялась тревога. Оттуда доносился беспорядочный треск выстрелов. В небо взвились сразу несколько сигнальных ракет, осветивших все вокруг, и тут же с буксиров застрочили пулеметы.

У Ивана кончились патроны. Надо было пробраться в носовую часть, где хранились боеприпасы. Пригнувшись, он побежал к открытому трюму, но в это мгновение заметил, как в ту же сторону скользнула незнакомая фигура. Заметив Чучина, человек дважды выстрелил на ходу и скрылся за крышкой люка.

Пули просвистели совсем близко. Иван кубарем прокатился по палубе и, схватившись за отполированный стальной поручень трапа, спрыгнул вниз. Басмач, видимо, знал, что искать, и хорошо ориентировался в расположении груза. Он уже успел перерезать веревки и, выкатив в проход бочку с горючим, возился с пробкой.

— Стой, собака! — закричал Чучин и направил на него маузер.

Басмач метнулся в сторону, толкнув бочку вдоль прохода. Тошнотворный запах бензина заполнил трюм. Патронов у Ивана не было, но он понимал, что и для его противника стрелять здесь равносильно самоубийству. Расчет был только на привычный, бессознательный страх человека перед наведенным на него оружием.

Однако Иван недооценил незнакомца. Тот как кошка бросился на Чучина, откинул его в сторону и схватился за поручни трапа. Иван рванулся за ним. Ударом ноги басмач еще раз отбросил его.

Иван с размаху ударился головой о прошитый стальными заклепками пол трюма и какое-то мгновение лежал неподвижно, чувствуя, как разлившийся бензин впитывается в грубую ткань гимнастерки и противно холодит спину. Наверху, в высвеченном сигнальными ракетами проеме люка, вновь появилась фигура незнакомца, и вспыхнувший огонек зажигалки выхватил из полумрака его лицо — раскосые, злорадно прищуренные глаза, широкие смуглые скулы и чуть приплюснутый нос.

Чучин невольно зажмурился, сознавая с обрывающей сердце тоской, что он бессилен предотвратить то, что случится через мгновение. Даже будь патроны в зажатом в руке маузере, это ничего не смогло бы изменить — враг окажется быстрее. Нет, не страх погибнуть так глупо, в ревущих языках пламени, а какая-то родившаяся в мускулах ярость заставила летчика рвануться к трапу, навстречу неизбежной гибели.

Схватившись за поручень, Иван почувствовал, еще не успев осознать до конца: произошло нечто невероятное. Басмач, раскинув руки и выронив зажигалку, навис над люком в странной позе, будто застыв в неестественном долгом прыжке. И лишь наверху, на палубе, до Ивана дошла суть случившегося: подоспевший в последний момент часовой проткнул бандита штыком.

Иван машинально бросил взгляд за борт. Атака была отбита. Басмачи, поняв, что расчет на внезапность нападения провалился, повернули лодки и, выйдя на течение, изо всех сил гребли прочь.

Иван устало опустился на канатную бухту и закрыл глаза. По палубе громыхали сапоги красноармейцев.

— Ну как, все живы? Раненые есть? — донесся до него чей-то вопрос.

— Капитан куда-то пропал, — ответил голос из темноты.

— Нужно еще раз все проверить, — решительно сказал первый.

Лучи фонаря скользнули по палубе. Иван, превозмогая боль в затылке, присоединился к красноармейцам. Один из них рассказал, что последний раз видел Мухтара на корме — тот дрался врукопашную с двумя взобравшимися на борт басмачами.

Возможно, его ранили или убили, он свалился за борт, и течение унесло тело. А может быть… Иван тут же отогнал от себя дикую мысль, неожиданно пришедшую в голову. Там, в трюме, басмач на удивление хорошо ориентировался в размещении груза и выбирал наиболее быстрый и верный путь уничтожить баржу. Явно его кто-то детально проинструктировал, кто-то, кто был здесь, на барже, своим человеком… Капитан? Нет, невозможно. Мухтар спас Чучину жизнь в Новом Чарджуе, да и здесь бесстрашно дрался с бандитами… Значит… Значит, предатель еще на борту, и в любой момент можно ждать новой диверсии.