Сергей Беседин - Охотники за пармезаном

– Это все ненадолго! – сообщил он собравшимся таким высоким петушиным голосом, что сразу захотелось ему поверить. – Возможно, на час-два. Мы снимаем всего три сцены. Итак, сцена первая: по салону прошел слух, что самолет захватили террористы. Но на самом деле террористов нет. Они как бы есть, и их как бы нет. Все элементарно. И вот вы должны перешептываться. А последняя пассажирка упадет в обморок.

– Ну, что тут не понять, – отозвались из толпы. – Как бы есть и как бы нету. Проще простого.

Всех рассадили по местам, а я удостоился места у прохода, как очень фактурный (в то время у меня были кудри не хуже пушкинских).

– Перешептывайтесь! – хлопнул в ладони режиссер.

Ну, перешептываться – дело несложное. Честно говоря, это не мешки ворочать. И все начали это делать.

До этого я думал, что у оператора для равномерного движения должно быть какое-то специальное оборудование, рельсы, что ли, и на них тележка. Все оказалось проще и печальнее – режиссер тупо толкал оператора в спину с постоянным ускорением, а оператор бежал по салону.

Сняли первый дубль. И тут в режиссере проснулся Станиславский.

– Где драматизм? – возопил он. – Где ужас в глазах? Кто так перешептывается? Вы как будто цены на семечки обсуждаете! Представьте только этот кошмар, этот армагеддон – террористы на борту. Вот вы, молодой человек, – обратился он ко мне, – вы вообще должны от избытка чувств перегнуться через проход и сообщить эту новость соседям! Я так вижу мизансцену! Все по новой!

Сняли еще один дубль, потом третий и четвертый. Дубля после шестого режиссер махнул рукой, решив, что сойдет и так.

– Вторая мизансцена, – явно входя во вкус власти над толпой, торжественно объявил режиссер. – Один из персонажей бросает через весь салон пистолет (зачем, он опять-таки не объяснил). Пистолет летит по параболе и вы все его провожаете глазами. Затем он падает на колени той же героине и она снова в обмороке.

Все напряглись и стали ждать, пока бросят пистолет.

– Забыл добавить, – заторопился режиссер. – Пистолет тоже воображаемый. И парабола воображаемая. Но испуг должен быть настоящий.

Если бы в этот момент в салон заглянул посторонний, он решил бы, что мы репетируем пьесу абсурда Ионеско или Беккета.

– Кидаем! – закричал режиссер. – То есть как бы кидаем! Начинаем следить!

Все послушно замотали головами.

– Вот же она! – занервничал бородач. – Воображаемая траектория! А вы куда смотрите??? Вообще куда-то в иллюминатор! Все по новой, никуда не годится!

Пересняли. Меж тем в самолете стало так душно и горячо, как в турецком хамаме. Дети стали робко плакать. Ни еды, ни воды никто не предлагал. Появилось полное ощущение, что мы действительно в заложниках у безумцев.

Пошел четвертый или пятый час съемок. Народ начал активно проявлять недовольство.

– Последний эпизод, – примирительно сказал режиссер. – Самолет срывается в пике и все теряют сознание. Вам надо просто упасть головой на спинку переднего кресла и все.

Дальше уже помню плохо, все было как в тумане, вспоминаю лишь, что часов через шесть эта бессмыслица наконец завершилась.

– Оставьте все свои телефоны, – бодро воскликнул режиссер. – Мы всех обзвоним и выдадим по 50 рублей!

– Скоооолько? – массовка почувствовала себя оскорбленной. Ведь килограмм сахара, к примеру, стоил 90.

Надо ради истины отметить, что и эти 50 никто не получил. А фильм к зиме вышел на большие экраны и без всякого триумфа через неделю с них сошел. Если кто-то интересуется антиквариатом, его можно найти по названию в ютубе.

IVAN KUVALDA SET (2005 ГОД)

НЕДРА – РАБОЧИМ!

От редакции:

Во всех уважающих себя изданиях есть должность колумниста – то есть человека, который ведет авторскую колонку, высказывая в откровенной, зачастую субъективной, форме свою точку зрения на события недели. У нас таким колумнистом по собственному желанию стал наш читатель Иван Спиридонович КУВАЛДА, пенсионер со стажем и ворошиловский стрелок. Каждый четверг он будет знакомить вас со своим, безусловно, оригинальным взглядом на ситуацию в государстве российском.

***

Тут давеча Министерство природных ресурсов отстранило иностранцев от торгов по природным месторождениям. На весь две тыщи пятый год. Не будет, значится, им доступу к нашим нефти, газу, золотишку и углю с палладием. И я вам скажу, абсолютно правильное решение! Пущай наш злобный зубовный враг клевещет! Пущай шипит из подворотни, что, дескать, без иностранных инвестициев вся наша добыча лет через десять на хрен загнется! А ежели даже и загнется, что с того? Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей врагу не отдадим. Помните, как в войну имущество взрывали, чтобы немцам не досталось? Ну, вот и теперь ничего не достанется! Ни немцам, ни американцам, ни, прости господи, голландцам с англичанами.

А то дай империалистическим гадам палец, они тебе и руку по локоть оттяпают. Так и рисуется воспаленному воображению тягостная, мрачная картина. Эдакий, знаете ли, открытый угольный разрез. Замученные российские шахтеры, чумазые, как негры, таскают на горбушке уголек. С их искаженных от нечеловеческих усилий лиц капают капли пота с ядреную горошину. А рядом сидит дядя Сэм в пробковом шлеме, уютно устроившись в ихнем импортном шезлонге. И поза такая противная: нога на ногу. Курит при этом, конечно же, толстую сигару. Сидит и поигрывает стеком – это палочка такая с веревочкой на конце. Вдруг у обессиленного шахтера, идущего последним, подламываются ноги. Он падает, а на него сверху рушится мешок с углем.

Дядя в пробковом шлеме вскакивает с места. Словно ожогом рот скривило господину.

– Ноу! – кричит он визгливо. – Стэнд ап! Вставай, русский сволотч! Я буду тебиа накасывать хлыстом! Саншайн истшо ярко сфетит! Рапотать и не сметь оттыхать!

И стеком его по спине, по спине. Шахтер поднимает глаза. А в глазах его мука. С ударением на «у». Ведь знает он, что нет ему избавления, а дочке его ничего не остается, как идти к богатеям в прислугу. А там, глядишь, обрюхатит ее мистер да пустит с байстрюком на улицу, телом торговать.

Одно остается бедному шахтеру: пойти вечером в пивную да налакаться до потери пульса, а потом дома устроить профилактический мордобой жене с тещей. «Жерминаль» прогрессивного французского писателя Эмиля Золя читали? Ну вот, тогда чего я вам тут рассказываю.

Вот ведь что может случиться. Поэтому пусть вкладывают свои проклятые грязные доллары куда хотят – в Нигерию и Кувейт, в Норвегию и Мексику и даже, извините за выражение, в Бруней Даруссалам. У советских собственная гордость, на буржуев смотрим свысока. Что мы, без их денег не проживем? Да запросто. Вон в тридцатых за трудодни работали, за палочки, а на поклон к толстопузым не пошли. И сейчас не пойдем.