Ольга Ярмакова - Все начинается утром

– А они потом выросли и поженились? – Спросила девочка.

– Кто? Нелия и Рени? Вполне возможно. Продолжения не было у сказки.

– А вы придумайте продолжение, у вас точно получится.

– Аннушка, пора всем отдыхать, иди в кроватку, я сейчас приду и причешу тебя перед сном. – Тут вмешалась Катарина и подтолкнула дочь к выходу из кухни.

– Спокойной ночи, госпожа… Элен. Добрых вам снов. – Девочка робко подошла к девушке и кивнула головой.

– Спокойной ночи, Аннушка. И тебе приятных сновидений. – Элен улыбнулась и слегка коснулась головы девочки кончиками пальцев. Та подняла голову и улыбнулась в ответ, а затем, шлепая по полу босыми ножками, убежала в комнатку.

– Я всегда ее на ночь причесываю. Моя мать в детстве мне также расчесывала волосы, и в такие минуты не было никого ближе нас двоих. Так и с Аннушкой у нас. Это своего рода ритуал перед сном.

Катарина встала из-за стола и пошла в комнату дочери. А Элен подошла к окну и залюбовалась яркой круглой Луной на ночном небе. Довольно скоро вернулась хозяйка и с улыбкой сообщила, что Аннушка в восторге от их гостьи и хочет, чтобы та пожила с ними хоть какое-то время. Элен не стала ничего обещать, но поблагодарила в ответ гостеприимную женщину.

Мистер Мурлыка потягиваясь, встал с нагретого местечка и неторопливо подошел к девушке. Обнюхав и, видимо, одобрив гостью, кот стал тереться о ноги и когда Элен присела снова на стул, то он запрыгнул к ней на колени и тут же свернулся клубком, урча от удовольствия.

– Ты очень понравилась Мистеру Мурлыке, а я тебе скажу, он особо никого не жалует, кроме старой Марии, ни кому не дает себя гладить, а тут просто идиллия какая-то. – Катарина усмехнулась и присела рядышком.

– Он у вас пушистое чудо, а как долго он живет с вами, Катарина? – Девушка с удовольствием запустила ладонь в длинную и мягкую шерсть кота, ощущая пальцами легкую вибрацию от утробного урчания животного.

– Два года он с нами, Элен, два тяжелых года. В ту ночь, когда мой Николас погиб и я, обезумев от горя, слонялась по берегу в слепой надежде отыскать его среди водорослей и ила, выбрасываемых океаном на камни, так вот, на самом рассвете, когда первые лучи утра рассеяли тьму, у одной коряги, обмотанной травой и водорослями, я его и нашла.

– Мужа?! – Воскликнула гостья.

– Нет, если бы…. Кота. Он лежал и казался дохлым, уж не знаю, как этот бедолага выжил, но ему явно повезло, что я наткнулась на него, иначе бы он там и помер, под той корягой. Мне стало жаль его, я отнесла его домой и выходила. Я думала, что если помогу этому несчастному существу, если спасу его, если он выживет, то может быть мой Николас тоже…

Катарина зажала рот ладонью, пытаясь утихомирить всплывшую боль, но Элен видела, как тяжело ей это дается.

– Я очень сочувствую вам, это слишком тяжелая утрата для жены и для дочери, простите, что снова вам напомнила о ней.

– Нет-нет, дорогая, все нормально, ты не причем, просто я все еще надеюсь, что он жив и может быть его, как и этого кота прибило куда-нибудь, и кто-то его также пригрел и спас. Я только на это и надеюсь. Нет ни тела, ни могилы. Остался только ветер.

– У вас есть дочь и этот кот, а еще ваша жизнь. А это несметное сокровище, поверьте.

– Ты права, милая. – Хозяйка улыбнулась. – Этот кот не так прост, он словно все, абсолютно все понимает, только сказать не может. Мистер Мурлыка наш защитник и талисман.

– Защитник?

– Эти люди, что живут в деревне, это же одни лицемеры! Они видят во мне лишь ведьму, дочь спесивого рыбака и вдову проклятого неудачника. Да-да, все это я слышала и слышу не раз, моя дорогая. Мой отец всегда говорил: Никогда никого не суди, никогда никого не оценивай, никогда ни на кого не оглядывайся. Может статься, что те, кто находится рядом с тобой, ровняются на тебя.

– Золотые слова, Катарина!

– Каждый человек приходит в этот мир на равных условиях и возможностях, понимаешь, мы все изначально равны, все! А потом начинается – ты с ней не общайся, она плохая, нечистая, обходи ее стороной. А потом что будет? Кинь в нее камень? Брось палку? Затрави, как собаку? Повесь на суку?!

Элен поддалась вперед и, обняв Катарину, прижала к себе, гладя по распущенным волосам, как обычно матери успокаивают своих детей, забирая каждым прикосновением боль и страх.

– А Мистер Мурлыка, он не пускает их в наш дом, он всегда оказывается рядом с малышкой или со мною, когда кто-то начинает угрожать расправой. Его почему-то люди бояться и не смеют нас обижать. Но, Элен, я боюсь, что скоро и это перестанет их останавливать. Еще пройдет немного времени и их никто, понимаешь, никто не сможет остановить.

– А может вам с Анной просто переехать в другой город? Там вас не знают и не причинят вреда.

– Я не могу покинуть землю, в которой лежат мои родители и на которой я была хоть и недолго счастлива. Это моя родина и оставить ее я не смогу.

– Но надо думать и о ребенке, Катарина! У нее же нет будущего здесь! Среди этих людей!

– Я знаю и понимаю, но сила неодолимая меня держит здесь, корнями я опутана.

– Ладно, утро вечера мудренее, надо ложиться и отдыхать. – Заметила девушка.

– Ты права, дорогая, прости, что раскисла, действительно уже очень поздно и все устали.

***

Обе уже собирались расходиться по комнатам ко сну, как на улице послышался отдаленный странный шум, который насторожил и привлек их внимание. Недолго думая, женщины подошли к окну и, вглядываясь в темноту, напрягли все свое внимание и слух. Шум больше похожий на гул шел со стороны центра деревни и усиливался, перерастая в жужжание.

– Катарина, посмотри на Луну! Что это? Затмение? – Элен схватила за рукав женщину и поднятой вверх рукой указала на небо.

Желтый диск медленно заглатывала черная тень с неровными краями и свет постепенно угасал.

– Что за чертовщина?! Я знаю, что такое затмение, но это не оно! Элен, это не оно! Это не Божье явление, а дьявольское! – Катарина перекрестилась трижды и стала читать вслух молитву.

Элен заметила в темноте маленькие огоньки, которые разрастались в количестве по всей деревне и странно прыгали. Она обратила на них внимание хозяйки и та, прервав свою молитву, замерла, всматриваясь в темень. Шум приближался в сторону их дома вместе с огоньками и вскоре в воздухе стали различаться слова.

– О, Боже! Это же люди с факелами идут. И они идут прямо к моему дому! Что случилось? – Катарина была напугана, ее ладони, нырнув в густые каштановые волосы, нервно гуляли по всей голове.

Казалось, что женщина хочет взбить прическу, если бы не вид испуганных глаз, в которых слились страх и беспокойство. Элен была напугана не меньше ее, с детства девушка боялась темноты и того, что могло из нее выйти. Она стояла рядом с Катариной, держась за ее руку, как бы ища защиты и поддержки. Мистер Мурлыка, давно перекочевавший на пол, нервно бегал по кухне с высоко задранным хвостом, его тоже происходящее волновало не меньше, чем женщин.