Ольга Ярмакова - Все начинается утром

– Как же вы обходитесь без машины? Вам же нужно в город ездить.

– А пока никак. Ждем подходящего случая. Вот и вы к нам постучались, что я воспринимаю, как добрый знак. – Ответил Эдгар.

***

«И сколь долго они будут уповать на случай? Надо же что-то делать. Другие бы уже давно сходили за помощью, а не отсиживались в доме. Странно, здесь все очень странно, что-то не так, не спроста меня сюда выкинуло». – Элен в задумчивости шла по коридору обратно, направляясь в ванную освежиться, как ей объяснили хозяева вверх по лестнице на второй этаж.

Сзади ее догнали торопливые шажки – близнецы торопились и именно за ней. Она уже хотела выяснить причину столь явного интереса к своей персоне, как Дик выпалил:

– Мисс, мы решили вас проводить. Братец прямо-таки рвался. Ну, а я, что? Я лишь … – Невозмутимо было начал рыжеволосый шалопай.

– … болтун! Вот ты кто! Я ничего такого не говорил и никуда не рвался! – Возмущенно прервал тираду Робби, но вид у него был не особо смущенный.

– Так, так, ребятки, ваши показания не сходятся. Что вы задумали, проказники? – Элен уперла руки в бока и смотрела на мальчишек с явным, но притворным подозрением.

– Да ничего мы не задумали, мисс, просто надеялись услышать ту историю про собак, пока мамы нет рядом. – Нисколько не смущаясь под пристальным взглядом гостьи, браво ответил задира.

– Ах, вот оно что! Надо было мне сразу сообразить, но ваша мама запретила мне рассказывать вам эту жуткую историю. – Девушка отвела в сторону лицо, чтобы мальчишки не увидали ненароком ее самодовольную ухмылку.

– Да ну, ничего с нами не случится! Мы же взрослые с Робби, а кошмары снятся только малышам.– Парировал Дик.

– Ну, а ты что скажешь, Робби? Неужели и ты так жаждешь услышать эту историю? Не убоишься ли ты того мрака, что она в себе таит? – Спросила Элен, заведомо зная ответ.

– Дик, прав, мы давно выросли, и я тоже хочу услышать эту историю. – Мальчик был куда серьезнее, чем ожидала от него она.

– Ну, хорошо, мальчики, расскажу я вам эту страшную и мрачную историю, но, чур, меня не выдавать и не плакать по ночам.

Близнецы, молча, мотнули головами в знак согласия. Троица подошла к занавешенному окну и Элен начала свое повествование.

– Эта темная история, и, как я уже упоминала, мрачная, случилась не в королевстве и не в стране сказочной, а в вполне обычном городе с вполне обычными людьми. Пришла в тот город, назывался он Морт, одной промозглой осенней ночью путница в черном плаще, непроницаемом, как и та темень, из которой она появилась. И сопровождали ее две огромные черные псины, с виду схожие с доберманами, недружелюбные и рычащие на всех и каждого.

Поселилась таинственная особа с собаками в огромном доме на отшибе, и жила до некоторого времени ни с кем не общаясь и не контактируя. О ней бы и вовсе позабыли, если бы не ее страшные звери, которые появлялись в неожиданных местах и пугали своим кровожадным видом людей.

Жили в Морте две сестрички, старшую звали Ори, а младшую Элла. Очень дружны были девочки меж собою, хоть и разные были по характеру: Ори всегда была задиристой и весьма подвижной девчушкой с темной косичкой и веснушчатым личиком, а Элла, наоборот, тихоней и застенчивой малышкой с двумя аккуратно заплетенными белоснежными косами. Даже родители порой удивлялись, как могут столь разные во всем дети столь сильно дружить. Девочки редко разлучались и проводили все свое время вместе, допуская в свой круг лишь немногих, но близких друзей, и не было счастливее и милее этих двоих.

Однажды одна из тех собак жестоко покусала маленького мальчика, попытавшегося погладить злую псину, и это стало последней каплей для горожан, долго терпевших и боявшихся этих тварей. Люди собрались в огромную толпу и направились тем же вечером к одинокому и темному дому, выкрикивая гневные пожелания расправы с бешенными животными и, подбадривая друг дружку.

И вот, когда толпа поравнялась с крыльцом дома, дверь резко отворилась и из домашней темноты на порог, освещаемый лишь Луной, вышла та самая дама в своем черном плаще. Все крики и возгласы оборвались, и наступила жуткая тишина, такая, что было слышно биение сердца каждого человека и дыхание любого, кто стоял около дома.

– По какому праву вы явились сюда и нарушаете мой покой?! – Голос незнакомки прогремел над толпой молнией.

Все молчали, ибо страх, что породил один вид и голос хозяйки темного дома, парализовал людей. Лишь один нашелся смельчак, то был несчастный отец того мальчика, которого днем покусала одна из собак.

– Мадам, ваша собака сегодня напала на моего маленького сына и загрызла его! Я требую справедливости! Собака должна умереть! Если животное попробовало вкус человеческой крови, то оно и впредь будет совершать нападения, дабы вкушать кровь вновь и вновь. Отдайте собаку нам!

– А если я вам ее не отдам, то, что тогда? – Многие готовы были поклясться, что в голосе женщины звучала издевка и некое удовольствие от страдания отца погибшего мальчика. – Что вы, жалкие людишки, мне сделаете? Вы хоть представляете, с кем вы связываетесь сейчас? В сию минуту? Что? Что вы способны сделать мне?!

– Мадам, мне не знаем, кто вы, ибо вы сами себя в тайне держите, но закон для всех един и вам придется подчиниться, кем бы вы не являлись! – Отважно выкрикнул тот мужчина, остальные молчали.

– Глупец! А вернее, мертвец, вы все уже мертвецы, просто еще не знаете об этом. Переступая черту моих владений, вы уже подписали договор со смертью, а я лишь открою вам глаза. Не вы станете палачами моих собак, а они будут вашими судьями. Никто не посмеет указывать мне, что делать и как жить! Никто не смеет разговаривать со мной в таком тоне и смотреть на меня свысока! Никто не уйдет от протянутой руки Темной Ночи!

И вот тут началась самая свистопляска! Из непроглядной глотки дома выскакивали и вгрызались в толпу напуганных людей собаки, и было их не две, а добрых две дюжины, здоровенных клыкастых мощных зверюг. Собаки кидались на ближайших к ним людей, рвали вместе с одеждой кожу, и не перегрызали горло, а давали жертве истечь кровью, поедая ее внутренности. Ужасы сего зверства повергли жителей в панику и хаос, и люди в спешке и, обезумев, кинулись прочь от проклятого дома, сбивая друг друга и давя в панике. А та женщина скинула капюшон непроницаемого доселе плаща, и Луна узрела некогда молодое и прекрасное, но обезображенное шрамами лицо с безумными налитыми чернотой глазами.

– Рвите их! Сдирайте с них шкуры! Пришло ваше время, дети мои! Кровь призывает к мести и власть по праву наша! Берите ее из сердец! Выгрызайте ее из нутра! Забирайте эти никчемные жизни! Они ваши! Они мои!

Те, кому удалось невредимыми добраться до своих домов, запирались и в страхе баррикадировали жилища, боясь и трясясь от каждого воя и крика. Смерть пришла в город, клыкастая и о четырех лапах, смерть с безумием в глазах и диким воем преисподней. Хозяйку тех собак прозвали Черной Бестией, и более удачного прозвища найти бы не удалось.