Ольга Ярмакова - Все начинается утром

– Я не понимаю! Голос я начала слышать только, когда… – Девушка запнулась, не зная, как сформулировать мысль.

– … когда перешла из своего мира в иные миры. – Закончила женщина за нее.

– Наверное, да. Но я не понимаю все равно, что это за путешествие и с какой целью все это надо было? И почему вы утверждаете, что я вас и раньше слышала, когда это происходило только за пределами моего мира? И что, черт возьми, произошло со мной? Я умерла? – Разум взбунтовался и эмоции выплескивались кричащими вопросами на ту, что стояла и спокойно смотрела, никак не реагируя на срывающийся голос собеседницы.

– Ты не мертва, дитя. – Грустная улыбка. – Но твое тело долго не сможет быть вдали от твоей души.

– Что за загадки? Говорите прямо, как есть!

– Ты не помнишь, конечно, но тебя сбила машина, тем прекрасным весенним утром. Так была открыта дверь и так ты начала свой истинный путь сюда.

– Подождите, меня сбили, и я сейчас где-то там лежу в коматозе? Но я же здесь! Это ж бред! Морвэн мне что-то пыталась объяснить еще в начале путешествия, но я не обратила внимание. Я думала, что я либо сплю и это все бесконечное сновидение, иллюзия разума или я взаправду путешествую, но вся, целиком и полностью. А получается, что я раздвоилась? – Элен металась по комнате, пытаясь оторваться от нахлынувшего осознания.

– Это сложно понять и тем более принять, но одно из твоих тел осталось в реальном для тебя мире, а душа, получила материализацию, другую оболочку в других мирах, подстраиваясь под нужные ипостаси. – Голос приговаривал и успокаивал одновременно, вбивая ужас истины.

– Так что же реально? Мой мир или другие, те, что я прошла?!

– Все миры, а их бессчетное множество, абсолютно реальны, но входы в них сокрыты тонкими стенками снов, лишь души и могут перешагивать в потустороннее. Эта тайна специально была сокрыта от людей твоего мира, да и многих обитателей иных миров, потому что зло, к сожалению, вездесуще и не дремлет, и не имеет территориальной привязки. Но лишь во снах и переходах из одной жизни в мир другой, а смерть всего лишь переход в другой из миров, разум вспоминает все, что в нем спало и вновь засыпает до следующего перехода. Это закон самосохранения вселенной и ты его теперь знаешь, дитя.

– Все люди и существа, которых я встретила, говорила, помогала, все они реальные и не плод воображения? Не сон?

– Они реальные и настоящие настолько, насколько реальна и ты сама. Ты же знаешь это и знала с самого начала, иначе жертвовала бы ты собой столько раз ради вымысла и духов разума? Ты же знаешь, Элен, ты все прекрасно знаешь. Просто боишься себе признаться в этом. – Проговорил Голос. – Как знать, может миров миллиарды, а может мир один и един, и всего лишь разделен на миллиардные грани, которые по ошибке принимаются за разные зоны существования.

– Эти слова! Эти слишком знакомые слова! Я их слышала от учителя математики и не раз. Вы знаете Кливленда Вайсмана? Кто он? Почему его слова преследуют меня за пределами моего мира?!

– Есть одни души, которым предначертано вершить великие дела и нести светоч добра через бесконечность миров, а есть другие, которым отведена скромная участь наблюдения за несчетным количеством деяний и сменой времен, но без какого-либо участия. Первые – это вершители, как ты дорогая, а вторые – наблюдатели, как твой незабвенный учитель. Их, как и вершителей тринадцать сотен, они уравнивают баланс и соблюдают нейтралитет, это, по сути, спящие вершители, но когда проснуться им суждено, знает лишь Создатель. Их покровитель и отец есть само Солнце, из огненных недр своих отторгнувшее детей, дабы несли они незримую стражу и постоянный дозор.

– Наг мне сказал, что наблюдатели способны перемещаться в любой временной отрезок, путешествовать во времени. Это так? – Оживилась Элен.

– Это единственная сила, мощная и подвластная лишь наблюдателям, за которую они платят одиночеством и полным невмешательством в людские судьбы, даже, если это противоречит их воззрениям.

– А Кливленд Вайсман, он наблюдатель?

– Да. Он один из лучших сынов Солнца, солнечный свет, живущий в нем, настолько велик, что человеческая оболочка не в силах ее удерживать, потому то и столь притягательно его обаяние для учеников и других людей, само Солнце воздействует на любого, кто соприкоснется с этим человеком, да и с любым другим наблюдателем.

– Значит, это он мог видеться с отцом Катарины Флорис и общаться с ним, значит, от него некий ученый муж запомнил изречение, которое осталось в памяти королевства Милории? Кливленд Вайсман просто перемещался в разные эпохи времени и передавал свои знания людям, а те, в свою очередь, проносили их через поколения?

– Все верно.

– Но разве это не есть прямое воздействие на разум и нарушение основного догмата наблюдателей? – Не унималась девушка.

– Это может показаться нарушением на первый взгляд, но истина может доноситься косвенно, а не напрямую, это не запрещено. К тому же, слова безобидного старика, не повлияли на ход событий, а лишь дополнили мышление и без того неглупых людей. Поверь, ни один наблюдатель не пойдет на такой откровенный контакт и не будет столь смел, если не знает наперед, с кем имеет дело и чем все может обернуться в дальнейшем.

– Но знакомство с ним все же не случайно для меня? Ведь так? Что-то же оно значит?

– Нет случайностей в промысле Создателя, и ты это скоро осознаешь, вернее вспомнишь.

– У нас будет долгая беседа, давай проведем ее за пределами этой убогой комнаты, она ограничивает твое сознание. – Женщина указала на дверь, появившуюся в стене. – Пойдем, дитя, там тебе станет легче меня понимать, и ты быстрее все вспомнишь.

Дверной проем бесшумно раскрылся, пропуская голубоватый дымчатый свет. Дама взяла девушку за руку, как мать своего ребенка и провела за пределы белого помещения. Под ногами не было ничего, вернее было – небо. Воздушное безграничное пространство в плывущих внизу облаках и ни кусочка земли или воды, только воздушная масса. Элен так растерялась, что ухватилась обеими руками за сильную, казалось, каменную длань неземной спутницы. Дверь позади была лишь каплей в этом воздушном океане, и реалистичность ее стиралась с каждым шагом.

– Не бойся, ты не упадешь. Ступай смелее, это же твоя стихия, дитя, ты снова дома, если так можно сказать. Ну же, ослабь хватку и не бойся сделать первый шаг за пределами прошлого.

Теплота и покой Голоса, иначе звать даму девушка и не могла, внушали такую абсолютную уверенность, что доверившись, пальцы разжались и отпустили спасительный плот. Как и было обещано, падения не случилось, а ноги по щиколотку погрузились в теплую прозрачную аморфную струю, сухой небесный ручей, бегущий меж пальцев ног, не увлажнявший их.