Эдгар Берроуз - Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)

Д’Арно должен был выступить в роли шафера, а Хейзел Стронг – в роли подружки невесты. Однако в последний момент планы переменились благодаря очередной блестящей идее лорда Теннингтона.

– Если миссис Стронг не возражает, – сказал он, взяв подружку невесты за руку, – то было бы очень мило устроить тут двойную свадьбу.

На следующий день корабль медленно повернул от берега в открытое море. На борту стояли высокий молодой человек в белом фланелевом костюме и хрупкая девушка. Они смотрели, как исчезает линия берега, где двадцать обнаженных чернокожих воинов Вазири размахивали копьями и кричали прощальные слова покидающему их королю.

– Мне было бы тяжело думать, что я вижу джунгли в последний раз, дорогая, – сказал Тарзан, – если бы только я не знал, что меня ждет наше с тобой вечное счастье.

И, склонившись к своей возлюбленной, Тарзан поцеловал ее в губы.

– Вся эта история окутана тайной, – проговорил Д’Арно. – Я знаю от самых высокопоставленных лиц, что ни полиция, ни специальные агенты Генерального штаба не имеют ни малейшего представления, как это произошло. Все, что им и вообще кому-нибудь известно, это что Николай Роков сбежал.

Джон Клейтон, лорд Грейсток, – тот самый, который некогда был известен как «Тарзан, приемыш обезьян», – молча сидел в парижской квартире своего друга лейтенанта Поля Д’Арно и задумчиво разглядывал носок своего безукоризненно начищенного ботинка.

Он думал о том, что его заклятый враг, приговоренный к пожизненному заключению, бежал из французской военной тюрьмы, где оказался благодаря показаниям Тарзана, человека-обезьяны.

Когда-то Роков пошел на все, чтобы уничтожить Тарзана, но все эти козни померкнут перед тем, что он замыслит теперь, вновь оказавшись на свободе.

Тарзан недавно перевез жену и маленького сына в Лондон, чтобы быть подальше от опасностей и неудобств сезона дождей в их обширном африканском поместье в Узири, где человек-обезьяна некогда правил необъятными землями в стране кровожадных воинов-вазири.

Тарзан пересек Ла-Манш ради короткой встречи со старым другом, однако весть о побеге Рокова испортила удовольствие от поездки, а потому, едва прибыв в Париж, он решил незамедлительно ехать обратно в Англию.

– Я боюсь вовсе не за себя, Поль, – произнес он наконец. – В прошлом я много раз побеждал этого русского, покушавшегося на мою жизнь, но теперь мне нужно беспокоиться и о близких. Насколько я знаю этого человека, он предпочтет подставить под удар не меня, а мою жену и сына, потому что, конечно, знает, как сделать мне побольнее. Мне нужно вернуться к семье и оставаться рядом с ними, пока Роков не будет опять схвачен или убит.

Пока Тарзан и Д’Арно беседовали таким образом в Париже, двое смуглых людей самого зловещего вида вели разговор в маленьком домишке на окраине Лондона.

Один был с длинной бородой, тогда как черной щетине его товарища, бледного от длительного пребывания в закрытом помещении, было всего несколько дней. И говорил по большей части именно второй.

– Ты должен сбрить бороду, Алексей, – обратился к собеседнику человек со щетиной. – С ней он сразу тебя узнает. Мы расходимся здесь через час, а когда встретимся снова на борту «Кинкейда», то, надеюсь, с нами будут двое почетных гостей – они пока и не подозревают, какое приятное путешествие их ждет. Через два часа я уже буду ехать в Дувр с его сыном, а завтра вечером ты, как я тебе расписал, привезешь и отца, если, конечно, он сейчас дернет обратно в Лондон, на что я и рассчитываю. Нас ждут деньги, удовольствия и много других приятных вещей. В награду за наши усилия, мой дорогой Алексей. Эти тупые французы так долго скрывали мой побег, что я успел тщательно и подробно обмозговать наше маленькое дельце, – едва ли какая-нибудь ерунда помешает нашим планам. Так что – до свидания и удачи!

Спустя три часа по лестнице, ведущей в квартиру лейтенанта Д’Арно, поднялся почтальон.

– Телеграмма лорду Грейстоку, – объявил он слуге, открывшему дверь. – Он здесь?

Слуга кивнул, расписался в получении и отнес телеграмму Тарзану, который уже готовился отбыть в Лондон.

Тарзан надорвал конверт, и, пока он читал написанное, его лицо побледнело.

– Прочти, Поль, – сказал он, передавая другу листок. – Началось.

Тот взял телеграмму и прочел:

– «Джека украли в саду при соучастии нового слуги, возвращайся немедленно. Джейн».

Когда Тарзан выскочил из автомобиля, доставившего его с вокзала, и взбежал по ступенькам своего лондонского дома, у дверей его встретила жена. Глаза у нее были сухи, хотя она сама была в состоянии крайнего волнения.

Джейн Портер Клейтон поспешила рассказать все, что смогла выяснить о похищении сына.

Молодая няня вывезла ребенка в коляске на дорожку перед домом, чтобы тот погрелся на солнышке, когда из-за угла улицы вырулил крытый таксомотор. Девушка не обратила на него особого внимания. Больше ничего не происходило. Из него никто не вышел, он просто стоял у тротуара, и его двигатель работал – так, словно таксист ждал, когда кто-то выйдет из дома, перед которым он остановился.

Почти сразу же Карл, новый слуга, выбежал из дома Грейстоков и позвал няню, сообщив, будто ее на минутку зовет госпожа, которая должна ей что-то сказать, и предложил приглядеть за маленьким Джеком.

Няня утверждала, что у нее не возникло абсолютно никаких подозрений относительно истинных намерений слуги. Во всяком случае, до того самого момента, когда она, уже дойдя до дверей дома, не вспомнила вдруг, что забыла посоветовать своему помощнику везти коляску так, чтобы солнце не светило ребенку в глаза.

Когда она обернулась, то, к своему удивлению, увидела, что он торопливо катит коляску к перекрестку. В тот же момент дверца таксомотора открылась, и на секунду девушка увидела в дверном проеме смуглое лицо водителя.

Тут до нее дошло, что ребенок в опасности, – она с криком ринулась вниз по ступенькам и побежала по дорожке, направляясь к таксомотору, в то время как слуга уже передавал ребенка смуглому водителю.

Она совсем немного не добежала до автомобиля, когда Карл вскочил в него, сев рядом с сообщником, и захлопнул за собой дверцу. В тот же миг шофер нажал на стартер, но машина не тронулась с места. Похоже, забарахлило сцепление, и, пока таксист возился с рычагом и немного сдавал машину назад, прежде чем двинуть вперед, няня успела подбежать к самой кабине.

Вспрыгнув на подножку, она попыталась выхватить ребенка из рук незнакомца, принялась кричать, бороться за Джека, и, хотя автомобиль уже набирал ход, она не сдавалась. И лишь когда таксомотор уже на приличной скорости проносился мимо дома Грейстоков, Карл отбросил девушку на тротуар, нанеся ей сильный удар в лицо.