Ник Нилан - Белый архив

Служащий в фойе любезно сообщил, как нам добраться до места назначения. Встреча членов совета директоров проходила на 37 этаже. Поднявшись вверх, Рион остался караулить коридор, ведущий к офисам. Я же в одиночку отправился к конференц-залу – комнате, где в ближайший час, буквально, решится мое будущее.

Казалось, что на путь от лифта до судьбоносной комнаты у меня ушло не меньше часа, притом, что прошел я, от силы, 20 шагов. Меня до краев переполняло волнение от предстоящего. В фильме мое шествие обязательно показали бы в замедленной съемке – с нагнетающей музыкой и моей тревожной физиономией на весь экран.

От пятерых человек зависело, смогу ли я когда-нибудь увидеть свою жену и взять на руки дочь. Провал лишит меня этой возможности навсегда. Ари не прекратит пытаться остановить мое сердце, и я мог бы противостоять ему до конца своих дней, но какой в этом смысл, если рядом не будет моих любимых дам? Ведь рядом со мной любому будет угрожать смертельная опасность. А чтобы не подвергать ей свою семью, встречу с ними придется снизить до нуля. Я не смогу себе простить, если они пострадают по моей вине.

Коридор, наконец, остался позади, и я оказался в небольшом холле, за которым, собственно, и начинались офисы. За широким столом гордо восседала секретарша в возрасте, непрерывно долбя по клавиатуре пальцами. У противоположной стены стояло пару диванов, рядом с которыми общались двое мужчин.

– Не подскажете, как мне попасть в офис 3718? – спросил я у секретарши.

– Ожидайте с остальными, вас позовут – ответила она едким голосом, не поднимая взгляда, и ни на секунду не прекращая стучать по клавиатуре.

Не слишком-то вежливо, учитывая, что совсем скоро я могу стать одним из её начальников. Под «остальными» она наверняка подразумевала двух мужиков у диванов, ибо никого другого там не было. Я развернулся и направился к ним. Один из них корчил недовольную рожу, рассказывая второму явно не самые приятные для себя новости. Подойдя ближе, до меня донеслись его, завершающие рассказ, слова.

– Чушь, полная чушь!

– Вы, стало быть, и есть мои конкуренты на кресло в совете? – приветственно улыбнулся я. Мы пережали друг другу руки и представились. Чтобы не напрягаться с именами и не вспоминать, кому какое принадлежит – в дальнейшем буду называть их Недовольный и Тихий.

– Вы тоже уже в курсе? – спросил у меня Недовольный.

– По поводу?

– Что только один из нас троих сядет в это кресло?

– Почему же? – удивился я. – Насколько знаю, претендента четыре, места два. И двое из нашей троицы вполне могут их занять.

Надеюсь только, этими двумя будут не они. И почему, интересно, не учитывают четвертого?

– Вижу, о четвертом претенденте вы не слышали – умозаключил Недовольный. – Вернее, о четвертой.

– А что с ней?

– У нее все отлично! – чересчур взволнованно ответил собеседник – У этой… – последовало шесть или семь запредельно матерных эпитета, обозначающих четвертую конкурентку. Поддерживая сложившуюся традицию с именами, обозначу её просто Стервой. Это самое приятное слово из тех, каким наградил её Недовольный – …гораздо лучшее положение, чем у каждого из нас – закончил он.

– Что ж вы так жестоко о ней? – улыбнулся я.

– Она отвратительный человек, – скривился Недовольный – приходилось с ней пересекаться. И что хуже того, в свое время с ней плотно сотрудничал сам председатель правления этой компании. А у него, между прочим, 26 голосов в кармане. Так что у меня нет иллюзий по поводу того, чей зад определенно займет одно из кресел.

– Может, председатель её тоже возненавидел после совместной работы, и у нее нет шансов? – выдвинул я предположение.

– Возненавидел? – лукаво произнес он. – Есть информация, что как раз очень наоборот.

Этого еще не хватало. Если он был прав, мои шансы с 50% снижались до ничтожных 33%, и это в лучшем случае.

Я взглянул на Тихого, надеясь, что он возразит собеседнику, скажет что-то обнадеживающее, но тот лишь приподнял бровь и дернул головой. Из этого бурного многословия я сделал вывод, что он поддерживает все вышесказанное.

– Это голосование вообще полный фарс – не унимался Недовольный. – Что за идиот сочинял их устав? Да ни в одной компании не отбирают в совет таким образом. Принцип кумулятивного голосования заключается в том, чтобы все акционеры компании могли внести свой голос, а не только собственники наибольших кусков пирога. Из более чем тысячи акционеров, я знаком почти с тремя сотнями. И каждый из них отдал бы свой голос за меня. Из членов правления же я не знаком ни с кем. О какой честности может идти речь, если тут творится такой бред? Абсолютная власть в руках пяти людей! Чушь, полная чушь!

Вот она, значит, истинная причина его недовольства. Не те знакомые. Но то, что злило его – меня только радовало. В моем положении, при участии в голосовании тысяч человек, не стоило и пытаться совать сюда свой нос. А так – шансы на успех оставались.

– Знаете, к черту все это – вздохнул Недовольный. – Чем бы не закончился этот цирк, кого бы не выбрали, предлагаю отправиться потом в приличное место и, как следует, там посидеть. Я угощаю.

Тихий хмыкнул, мол, не против. Я уже приготовился учтиво отказываться, ссылаясь на важные дела, но Недовольный перевел взгляд на коридор. Оттуда появилась женщина важного вида, лет за тридцать. Их взгляды тут же встретились.

– Недовольный – поприветствовала она его с плохо скрываемым презрением.

– Стерва – ответил он таким же тоном.

Они долго смотрели друг на друга, натянуто улыбаясь. Повисло неловкое молчание, которое, к счастью, перебил сам председатель совета директоров. Харви вышел из офиса и взглянул на всех присутствующих.

– Все в сборе? – задал он ненужный вопрос. – Прошу вас заходить.

Мы оказались в огромном помещении, в центре которого стоял огромный овальный стол с мягкими креслами. В дальнем конце стола ожидающе сидела знакомая мне четверка людей, с которыми я совсем недавно имел честь общаться. Каждый из них, осматривая гостей, задержал на мне взгляд, выдавая самые разные эмоции. Винсент – с манией преследования геями – скривился в глубочайшем отвращении. Питер, с кем играли в футбол, приветственно улыбнулся. Силия – женщина с нетрадиционной ориентацией – одарила равнодушным взглядом, как меня, так и всех остальных. (Кроме, пожалуй, Стервы.) И Раян, кого я едва не утопил в заливе, будто еще не до конца отошел от шока, посмотрел на меня с некоторой растерянностью.

– Присаживайтесь – указал Харви на специально подготовленные для нас кресла, у противоположного от членов совета конца стола. Сам отправился к своим коллегам и занял центральное место. Когда все порассаживались, председатель продолжил.