Стив Берри - Ложь короля

В 1547 году там после долгого перерыва объявляется давний воздыхатель Екатерины Парр – Томас Сеймур, брат протектора и тоже дядя юного Эдуарда VI. В свое время вышло так, что Екатерина досталась не ему, а сиятельному Генриху, решившему сделать ее своей шестой по счету женой. Некто из современников дает Томасу следующее описание: «Отважен до безрассудства, в манерах изыскан, видом статен, голосом зычен, но более не выдающийся ничем». При этом он также отличался безудержным честолюбием, вероломством и изрядной долей самолюбования. Современным языком его можно было бы охарактеризовать как мошенника, обаянием и коварством понуждающего своих жертв делать то, что они по своей воле делать ни за что не стали бы.

Со свойственной ему страстью Томас добивается подобающего дяде короля титула герцога Сомерсетского; вместе с тем его жалуют еще и чином лорд-адмирала. Казалось бы, можно и успокоиться, но ему не давало покоя то, что брат у него, видите ли, протектор. И сэр Томас решил этот расклад изменить. Определенные выгоды ему сулило холостяцкое положение, и удачная женитьба могла многое в этом смысле изменить. В завещании Генриха VIII особым образом оговаривалось, что его дочери Мария и Елизавета могут выйти замуж только с согласия регентского совета. Томас пытался было получить разрешение сочетаться браком с той или с другой, но получил отказ. И тогда свое пламенное внимание он обратил к вдовствующей королеве.

В 1547 году Екатерине Парр было тридцать четыре года и она по-прежнему прекрасно выглядела. Когда-то у них с Сеймуром уже был роман, и теперь, когда Томас появился в Челси и взялся с новой силой за ней ухаживать, итог был, можно сказать, предрешен. По весне они вступили в тайный брак, без благословения юного короля, которое получили лишь спустя несколько месяцев.

И вот после этого стали происходить некие странности. Сеймур, Парр и юная Элизабет сообща проживали то в Челси, то в сельском Хэнуорте, то в лондонской резиденции Томаса Сеймур-плейс. Атмосфера была преисполнена легкости и веселья. Как вдруг в Челси Сеймур начал по утрам, спозаранку, наведываться в апартаменты Элизабет, якобы с пожеланиями доброго дня, а сам все норовил игриво погладить ее по бедрам. В целом такие вольности он позволял себе и с другими фрейлинами, но чтобы с принцессой… Если Элизабет была еще в постели, он норовил раздернуть занавески полога и забраться к ней на ложе. Присутствовавшие при этом дамы стыдливо сообщали, что принцессе неловко и она пытается отодвинуться от него подальше. Как-то утром он даже пытался ее поцеловать, но тут вмешалась камеристка принцессы, Кейт Эшли, и выставила его из опочивальни. Опасаясь таких визитов, Элизабет стала раньше вставать и одеваться. В конце концов леди Эшли открыто встала перед Сеймуром на защиту своей госпожи и устыдила его, но тот в своих скабрезных действиях нисколько не раскаялся. Екатерина Парр поначалу считала поступки мужа просто безобидной шалостью, но вскоре ее мнение изменилось. Беззастенчивый флирт с принцессой стал вызывать у нее негодование; она поняла, что Томас женился на ней лишь из-за того, что его попытки заполучить в жены Марию или Елизавету были отвергнуты советом. Для него она по сути была лишь третьим, запасным вариантом. Теперь же ее ненасытный супруг фактически в открытую пытался обихаживать Елизавету.

Позвольте спросить, с какой целью?

К январю 1548-го Парр вынашивала во чреве своего первенца от Сеймура. Ей было тридцать пять лет – в ту эпоху возраст для деторождения достаточно опасный. А в феврале 1548 года Парр нечаянно застигла Сеймура и Элизабет вдвоем, причем принцесса пребывала в объятиях ее мужа. Парр напустилась на свою камеристку леди Эшли – разговор, до наших дней так и не дошедший.

Итак, свой гнев вдовствующая королева обрушила на камеристку, обвиняя ее в нерадивости по отношению к своей молодой подопечной. На что леди Эшли дала понять, что сэр лорд-адмирал Сеймур лично приказал ей удалиться.

«Да неужто ты не понимаешь? – сохранилась из того разговора единственная фраза. – Уж кто, а ты, одна изо всех, должна это знать».

Дальше повисла неловкая пауза, дающая понять, что леди Эшли на самом деле все понимала, и понимала очень даже хорошо. Вдовствующую королеву интересовало, что и насколько глубоко знала эта прилежная во всех отношениях женщина. И теперь эта глубина была ясна».

Данный фрагмент текста приводится (разумеется, в изложении современным языком) в том виде, в каком он фигурирует в хронике Роберта Сесила. Шифр мне удалось разгадать, так что теперь эту хронику можно прочесть. Слова этого повествования подтверждают все, что мы подозревали. Екатерина Парр знала не только секрет, поведанный ей на смертном одре супругом, королем Генрихом VIII. Она знала и то, что произошло после. Чего самому Генриху узнать было уже не суждено. Ответом Парр на амурные подвиги Сеймура явилось то, что в апреле 1548 года Элизабет покинула их поместье. Больше принцесса и вдовствующая королева не увиделись: спустя пять месяцев Екатерины Парр не стало. Томас Сеймур на похороны жены даже не приехал. Вместо этого он незамедлительно помчался к принцессе Элизабет (без пяти минут Елизавете), чтобы с удвоенным пылом возобновить свои ухаживания за нею. Но из этого уже ничего не вышло.

Малоун отвел глаза от экрана. Иэн стоял рядом и тоже читал текст.

– Это вообще что? – спросил паренек.

– Хороший вопрос. Похоже, Фэрроу Керри проводил некое интересное историческое исследование.

– Это тот, что на «Оксфорд-Сёркус» под поезд попал?

Малоун кивнул.

– Это его заметки. Как бы отчет о проделанной работе.

Он снова перевел взгляд на экран.

Из хроники Роберта Сесила нам теперь известно, что Екатерина Парр отправила Елизавете письмо, доставленное в канун Рождества 1548 года, через четыре месяца после смерти вдовствующей королевы. По всей видимости, оно было написано перед тем, как Парр в сентябре 1548-го разродилась дочерью, и является красноречивым фрагментом переписки, которая, будучи помещенной в должный контекст, отвечает на многие вопросы. Текст я расшифровал и привел в соответствие современным языковым нормам.

«У меня не было иного выбора, кроме как услать Вас. Простите мне, дитя мое (да, я всегда Вас таковою считала – моим дитятею, хотя у нас и нет общей крови; но мы связаны кровью Вашего отца). Мой нынешний муж – человек, не смеющий зваться благородным, пекущийся лишь о себе. Вы, безусловно, видели это и сознаете то зло и опасность, кои он собою представляет. Чего он ищет, неведомо ему самому, и он был бы недостоин быть причастным вашей добродетели. Господь наделил Вас качествами поистине несравненными. Так взращивайте их в себе неустанно и не щадите сил на улучшение их, ибо верую: волею Отца небесного уготовано вам быть королевой Англии».