Тим Уиллокс - Двенадцать детей Парижа

– Может, ее перепеленать? – спросила она.

– Как хочешь, но старая женщина, в отличие от большинства, не верит в пользу пеленания. Почему юному живому существу нужно вязать руки и ноги? Это неразумно. В жизни достаточно пут, чтобы с них еще и начинать. Хватит и платка – и как можно больше твоей кожи.

– Покажите, как это делается, – попросила графиня.

Алис взяла кусок белой льняной ткани и продемонстрировала, как ее надо складывать и завязывать вокруг талии ребенка, не стесняя его движений. Потом она протянула ткань своей подопечной, предлагая попробовать. Они вместе завернули Ампаро в платок Карлы. И каким же наслаждением было это делать! Снизу послышался шум: дверь открылась, впуская в дом галдеж со двора, а потом закрылась, снова приглушив звуки.

Алис встала.

– Гриманд? – спросила ее Карла.

– Дом не трясется, – покачала головой пожилая женщина и пошаркала к двери. – Кто там? Отвечай, или мы пустим твои кишки на подвязки!

– Я ищу Гриманда, – ответил тонкий, но решительный голос.

– Его тут нет, – сказала старуха.

– А где он?

– Думаю, это Эстель, – предположила Карла. – Позовите ее.

– Поднимайся. – Алис посмотрела на Карлу и переспросила: – Эстель?

– Одна девочка из банды Гриманда, как мне кажется.

Старуха нахмурилась, словно считала это маловероятным.

Эстель остановилась в дверном проеме. Она была с головы до ног покрыта мокрой сажей и казалась еще грязнее, чем при первой встрече с Карлой. Волосы у нее тоже были все в саже, руки и ноги исцарапаны. На черной маске лица сверкали глаза. В комнату она не вошла.

– Силы небесные! – воскликнула Алис.

– Эстель, ты опять спускалась по дымоходу? – поинтересовалась Карла.

– Нет, – помотала головой девочка. – Поднималась. Я должна была убежать. Где Гриманд?

– Он ушел, – ответила хозяйка дома. – А если ты хочешь войти, тебе придется вымыться.

Эстель согласилась. Алис расстегнула на ней пояс, стащила платье через голову девочки и этим же платьем стерла большую часть сажи с ее длинных локонов. Потом свернула платье и выбросила в окно, не обращая внимания на протестующие крики снизу. На голове Эстель пожилая женщина завязала тюрбаном льняное полотенце. Почти вся упавшая с девочки сажа осталась за дверью.

– Тут особое место, так что веди себя прилично, – предупредила Алис юную гостью. – А теперь пожалей спину старухи и поставь на пол вон тот таз с водой. Только смотри не пролей!

Эстель на цыпочках вошла в комнату. Увидев Ампаро на руках у Карлы, она остановилась:

– Это ваш новый ребенок?

– Да, ее зовут Ампаро, – ответила итальянка. – Это девочка. Когда вымоешься, можешь познакомиться с ней. Ты будешь ее первым другом.

– Самым первым?

– Первым в мире.

Эстель сняла большой оловянный таз со стола и опустила на пол. Вода была не очень свежей, но это не имело значения. Девочка с серьезным видом ступила в воду. Алис собралась опуститься на колени, но Карла остановила ее и протянула ей Ампаро:

– Пожалуйста, позвольте мне. Я хорошо себя чувствую.

Старуха не протестовала. Она взяла ребенка, а графиня де Ла Пенотье опустилась на колени и, намылив кусок ткани, вымыла Эстель от шеи до пяток. На коже девочки были синяки и свежие царапины. Уже под конец мытья она вдруг оперлась о плечо Карлы чистыми руками. Приятное ощущение…

– Ты бы нашла более подходящий способ приходить и уходить, чем дымоход, – посоветовала ей женщина.

– Я ненавижу дымоход, но у двери сидел сержант, а окно слишком высоко, – объяснила Эстель. – Он съел весь суп и заснул. Его я тоже ненавижу. Всех их ненавижу.

– Здесь тебе некого ненавидеть, – сказала ей итальянка. – Мы все добрые друзья.

– И Гриманд ваш друг?

– Да, Гриманд стал моим другом. Хорошо иметь такого друга.

– Он берет меня летать с драконом.

– Должно быть, это здорово.

– Это самая лучшая вещь на свете. Но могучего шевалье вы любите больше, чем Гриманда, правда?

Карла замерла и посмотрела на девочку. Она вспомнила ревность во взгляде Эстель, вспомнила плескавшуюся в ее глазах боль после изгнания. Теперь ревность исчезла, и ее сменило отчаяние. Сердце графини сжалось. Все сомнения были отброшены: Эстель – дочь Гриманда. Карла была уверена в этом не потому, что уловила в лице девочки сходство с Инфантом Кокейна, – у Эстель были глаза Алис. Яростные и серые, как море. Невероятно печальные. К горлу женщины подступили слезы, и она сглотнула. Ей хотелось посмотреть на старую хозяйку, но она не решилась.

«Могучий шевалье?» – с грустью повторила итальянка про себя слова девочки. Она выжала тряпку и хотела вытереть ею лоб, но вода и ткань были такими грязными, что пришлось воспользоваться тыльной стороной ладони. Мысли путались от наплыва чувств, и Карла решила отвлечься на практические дела.

– Выходи из таза, Эстель, – сказала она. – Для лица мы возьмем чистую воду.

Девочка послушно ступила на пол. Графиня встала, опершись на кровать, после чего наклонилась, чтобы взять таз, но Эстель опередила ее.

– Я сама. – Она понесла таз к окну. – Эй, поберегись!

Девочка вылила воду наружу, и снизу донеслись проклятия. Потом она поставила пустой таз на стол, а Карла налила в него чистой воды из кувшина и оглянулась в поисках новой тряпки.

– Ты говорила о могучем шевалье, – вернулась итальянка к прерванному разговору. – Ты знаешь моего мужа, Матиаса?

– Вы его любите, да? – спросила Эстель, со страхом ожидая ответа.

– Да, конечно, я люблю его больше всех. Я люблю Матиаса. Но откуда ты о нем узнала?

– Малыш Кристьен говорил, что шевалье даст Гриманду много золота, если он отпустит вас домой, и я сказала, что вы здесь. Но он врет, они все врут. Он назвал меня Иудой, но я не Иуда, и поэтому я убежала, чтобы предупредить Гриманда и вас.

– Значит, ты не видела Матиаса? Не видела этого шевалье?

– Нет. Просто они о нем говорили.

– Они? Кто еще?

– Моя мать и Жоко.

– Тот Жоко, которого я видела утром?

Эстель кивнула.

А ведь Гриманд унизил Жоко по наущению Карлы…

– Малыш Кристьен служит в Лувре, при дворе королевы? – уточнила итальянка, догадываясь, о каком Кристьене идет речь.

– Не знаю. Он прислуживает богатеям. Маленькая зеленая жаба.

Карла мяла в руках тряпку. Очень точное описание льстивого придворного! Если Матиас ищет ее, то логично было бы начать именно с Кристьена. Возможно – хоть это и не его метод, – Матиас согласен заплатить ему выкуп. Но тогда он пришел бы сюда сам. Не стал бы ждать помощи от швейцарской гвардии, а пришел бы сам, несмотря на мрачную репутацию Кокейна. Зачем Кристьену Жоко? Графиня вспомнила слова Гриманда, советовавшего ей не доверять своим связям в Лувре: те, кто нанял его для убийства, находились далеко от Дворов.