Уилбур Смит - Охота за слоновой костью

Внизу, где на уровне десяти тысяч футов начинался бамбук, ждал Сепо.

— Приятно снова увидеть тебя, Кукоа, брат мой. Кара-Ки шлет тебе свое сердце, — сказал он Дэниэлу. — Она просит тебя прийти побыстрей. Говорит, что не может ждать дольше.

Люди из клана Сепо вырубили в бамбуке тропу и расширили ее так, чтобы носильщики могли пройти не пригибаясь.

Ниже бамбука, там, где на высоте шесть тысяч футов начинается настоящий дождевой лес, с группой новобранцев-ухали ждал Патрик Омеру, чтобы принять груз у горцев конджо.

Дэниэл заплатил конджо и смотрел, как те через бамбук возвращаются на туманное высокогорье. Потом бамбути повели его по вновь открытой тропе обратно в Гондолу.

После сообщения Келли Дэниэл не мог ограничиваться скоростью тяжело груженной колонны, и они с Сепо пошли вперед. Келли шагала по лесной тропе ему навстречу, и они неожиданно столкнулись на повороте.

Келли и Дэниэл застыли и смотрели друг на друга: оба словно не могли ни пошевелиться, ни заговорить.

Наконец Келли, не сводя глаз с лица Дэниэла, хрипло сказала:

— Сепо, иди вперед. Далеко, далеко вперед! Сепо радостно захихикал и пошел не оглядываясь.

В отсутствие Дэниэла Виктор Омеру построил на краю леса за водопадом, где ее невозможно было обнаружить с воздуха, новую штаб-квартиру.

Это была простая бараза [45] В Восточной Африке — помещение для встреч и собраний. со стенами не до потолка и тростниковой крышей. Виктор сидел с Дэниэлом на помосте в глубине хижины.

Со многими руководителями сопротивления Дэниэл встречался впервые. Они сидели лицом к помосту на длинных скамьях из распиленных пополам бревен, как студенты в лекционной. Их было тридцать восемь, в основном из племени ухали, но шестеро — влиятельные хита, разочаровавшиеся в Таффари и решившие поддержать Виктора Омеру, как только узнали, что он жив. Эти хита чрезвычайно важны для успеха операции, которую разработал и обсудил с Виктором Дэниэл.

Двое из них занимают важные посты в армии, третий — старший офицер полиции. Остальные трое — правительственные чиновники, способные выдавать разрешения на машины и их перемещение. И все могут собирать важную информацию.

Сперва звучали естественные возражения против того, чтобы новый оператор Дэниэла снимал происходящее, но вмешался Виктор, и теперь Шадрах Мбеки работал, так незаметно, что все забыли о его присутствии. В награду за помощь Виктор Омеру согласился на то, что он снимет всю кампанию.

Дэниэл открыл встречу, представив четверых военных инструкторов-матабеле. Каждый вставал лицом к собравшимся, и Дэниэл рассказывал о его прошлом. Все произвели впечатление, но с особым уважением поглядывали на Моргана Темби.

— Все вместе они подготовили уже тысячи бойцов, — сказал Дэниэл. — Их не интересуют парадные марши или надраивание до блеска. Они просто научат вас пользоваться оружием, которое мы принесли из-за гор, и пользоваться им как можно успешнее. — Он взглянул на Патрика Омеру, сидевшего в переднем ряду. — Патрик, пожалуйста, выйдите сюда и расскажите, сколько людей в вашем распоряжении и где они сейчас.

Патрик в отсутствие Дэниэла был занят. Он набрал почти полторы тысячи молодых людей.

— Отличная работа, Патрик, — сказал ему Дэниэл. — Это даже больше, чем нужно. Я планировал ядро в тысячу человек, четыре группы по двести пятьдесят, каждая под командованием одного из инструкторов. Большее количество трудно скрывать и сосредоточивать. Однако остальных можно использовать на небоевых заданиях.

Совещание продолжалось три дня. На последней встрече снова выступил Дэниэл:

— Наши планы просты. Тем и хороши — меньше риск провала. Вся наша стратегия основана на двух принципах.

Первое: действовать быстро. Готовыми нанести удар мы должны быть через несколько недель, а не месяцев. Второе: полная неожиданность.

Конспирация должна быть строжайшей. Если Таффари о чем-нибудь пронюхает, он нанесет такой удар, что успеха нам не видать. Итак, господа, быстрота и конспирация. Снова встретимся здесь первого числа следующего месяца. К тому времени у нас с президентом Омеру будет готов подробный план действий. До тех пор вы подчиняетесь приказам инструкторов в учебных лагерях. Удачи нам всем.

Пирри был смущен, рассержен и полон неопределенного отчаяния и ненависти.

Уже четыре месяца он жил в лесу один; он не мог поговорить ни с одним мужчиной, посмеяться ни с одной женщиной. Ночью он одиноко лежал в кое-как построенном шалаше далеко от жилищ соплеменников и думал о своей самой молодой жене. Ей шестнадцать, и у нее полные маленькие груди. Он помнил влажность и скользкое тепло ее тела и громко стонал в темноте, думая, что больше никогда не будет знать радостей женского тела.

Днем он был сонным и неосторожным, охотился без прежней страсти. Иногда Пирри часами сидел, глядя в темные лесные омуты. Дважды он слышал медовый зов хамелеона, но не пошел за ним. Он похудел, борода поседела.

Однажды он услышал в лесу женщин-бамбути; смеясь и болтая, они собирали грибы и коренья. Он подобрался ближе и подглядывал за ними, его сердце готово было разорваться. Ему страстно хотелось подойти, но он знал, что нельзя.

Однажды, бродя в одиночестве, Пирри наткнулся на след вазунгу. Он изучил след и увидел, что их было двадцать человек и двигались они решительно и целеустремленно. Очень странно встретить в лесу других людей, потому что хита и ухали боятся злых духов и чудовищ и никогда не заходят под деревья, если могут избежать этого. Прежнее любопытство отчасти вернулось к Пирри, и он пошел по следу вазунгу.

Они шли быстро, ему потребовалось много часов, чтобы догнать их.

И тут он обнаружил очень странное обстоятельство.

В глубине леса он увидел лагерь, в котором собралось много людей.

Все они были вооружены бандуки со странными придатками внизу: Пирри не решил, хвост это или пенис. Пирри изумленно наблюдал из своего укрытия, как эти вазунгу принялись стрелять из бандуки, производя страшный шум: разлетелись испуганные птицы, обезьяны в панике поднялись на верхние ветви деревьев.

Все это было удивительно, но самым поразительным было то, что эти люди не хита. Только солдаты-хита в форме носят бандуки. А эти люди — ухали.

Пирри много дней думал об увиденном, и тут в нем зашевелился инстинкт, спавший со дня прихода Молимо. Пирри вспомнил о Четти Синге и задумался, не даст ли тот ему табаку за рассказ о вооруженных людях в лесу.

Он ненавидел Четти Синга, который одурачил и обманул его, но при мысли о табаке во рту собиралась слюна. Он почти чувствовал вкус табака. Старый табачный голод отдавался болью в груди и животе.

На следующий день Пирри отправился на поиски Четти Синга и по дороге насвистывал и пел. После смерти от Молимо он снова начал оживать. Пирри остановился всего раз, чтобы поохотиться на обезьяну-колобуса: он заметил ее на вершине дерева монгонго, где она поедала желтые плоды. Прежнее мастерство вернулось к нему, он подобрался к обезьяне на двадцать шагов, так что она не заметила его появления, и попал ядовитой стрелой ей в ногу.