Fallout: Equestria

— Конечно, нет проблем! — Я с гордостью левитировала свои шпильку с отвёрткой, наблюдая, как Вельвет усиленно борется с желанием подпрыгивать от нетерпения. Отвернувшись, я начала сначала взламывать сейф. И, услышав, как она топчется в нетерпении, закусила нижнюю губу, чтобы заглушить смех.

Замок сейфа оказался слишком лёгким. Учитывая уровень грабежа, я удивилась, что такой лёгкий замок никто до сих пор не взломал. Была ли я единственной снаружи, кто тренировался во взломе? Я открыла ящик.

Один из предметов, что были внутри, сразу захватил моё внимание. Всё внутри сейфа было наполнено розовым светом, исходящим от бутылки со светящейся пурпурно-красной жидкостью:

Спаркл~Кола

РАД!

С бодрящим ароматом радиации и взрывом редискового вкуса!

(Это как копытом промеж глаз! Со вкусом РАДиски!)

Радиоактивная Спаркл~Кола выплыла из сейфа рядом со мной, окружённая волшебным сиянием рога Вельвет. Подняв бутылку на уровень глаз, она поморщилась, вглядевшись в этикетку.

— Это безумство. Кто может быть таким идиотом, чтобы считать радиацию полезной?

Мои собственные способности левитации были так перенапряжены, что я затратила кучу усилий, чтобы забрать у неё бутылку, но я гордо удерживала себя от одышки. С нарастающим ужасом Вельвет Ремеди наблюдала за тем, как я опускаю бутылку в одну из своих седельных сумок.

— Ты ведь не собираешься это пить, правда?

Я пожала плечами. Во всяком случае, звучал этот лозунг вкусненько; да и уровень радиации, судя по показаниям ПипБака, был настолько мизерным, что можно было не волноваться и очиститься Антирадином позже. Я повернулась к ящику с бабочкой, побуждая Вельвет забыть (или хотя бы проигнорировать) напиток в моих седельных сумках.

А вот этот замок был не так прост. Он эгоистично отказывался выдавать свои секреты. После третьей попытки я начала беспокоиться, что он вообще окажется выше моих сил. А я отчаянно не хотела, чтобы Вельвет Ремеди видела мой провал. Правда, у меня был другой вариант... но и это я не хотела, чтобы она видела.

— Крепкий орешек… я должна сконцентрироваться. Вельвет, можешь отойти? — И, учитывая ранее ею данное предупреждение, я добавила: — Пожалуйста?

Уверена, она очень этого не хотела, но в соответствии с хорошими манерами, отступила. Как только Вельвет вышла из зоны видимости, я обратилась к сортировочному заклинанию ПипБака и вытянула баночку с Минталками со дна сумки, куда я их прятала. Это были не потрясающие ПрМ, которыми я угощалась раньше, но с ящиком мне не нужно было болтать. Открыв баночку, я вытряхнула одну себе в рот и начала жевать.

Эффект был незамедлительным. Это было так, будто серый фильм был смыт из всех пяти чувств, так, будто мой разум очистился после пребывания в густом тумане! Я была более живой и осознанной, чем когда-либо раньше! Это были не ПрМ, и определённо не со вкусом конфет, но этого было достаточно, чтобы заставить чёртов замок петь для меня.

Я услышала голос Вельвет Ремеди снаружи:

— Каламити, могу я тебя кое о чём спросить?

— Агась. Можешь, конечно.

— Почему кроме тебя я не встретила в Эквестрийской Пустоши ни одного пегаса? Я думала, что пегасы должны так же часто встречаться, как и единороги или земные пони.

Мои ушки оживились. Их разговор не был личным, так что это не считалось за подслушивание. И, признаться, я тоже хотела знать.

Нависла тяжёлая пауза. Потом Каламити заржал.

— Ох, леди, вопросы у тебя, как в лоб копытом, да?

— Прости. Я извиняюсь, если это личное...

— Нет-нет. Ты должна знать, я думаю. — Я услышала, как Каламити вздохнул; моя чувствительность достигла удивительного уровня! И как я и предполагала, замок теперь стал простым и, щёлкнув, сдался.

— Ты и не найдёшь других пегасов. Ток ежли они не будут... как я. — Он остановился, словно разговор был для него тяжёл физически. — Ты знаешь, раньше, во время войны, мы, пегасы, были величайшей военной силой Эквестрии. Мы были элитой! Лучшими из лучших! Но после удара по Клаудсдейлу, что ж... эт было им, концом игры. Они оставили войну, оставили Эквестрию... В любом случае, не похоже, чтоб хоть один из них продержался больше нескольких часов после этого. Пегасы закрыли небо и спрятались в нём.

— Пегасы. Закрыли. Небо?

— Агась. Они пришпорили производство облаков до полной мощности и закрылись таким образом. Зебры не могут хорошо прицелиться в то, чего не могут увидеть. Не то чтобы они не пытались. Сделали несколько удачных попаданий, но не много. — Я услышала, как он бьет землю копытом. — С тех пор не было дня в Эквестрии, который не был бы облачным.

Вельвет ахнула.

— Это... это ужасно!

— О, они продолжают говорить себе, что прекратят прятаться со дня на день, откроют небо, придут, устремившись вниз, чтобы спасти оставшихся из вас. Когда они будут готовы. Когда настанет время.

Каламити презрительно фыркнул.

— Они говорят это себе уже свыше двухсот лет к ряду. Правда в том, что они слишком высокомерны, слишком ленивы, чтобы беспокоиться. До тех пор, пока они могут продолжать говорить себе, что в итоге поступают правильно, они могут жить сами по себе. В то время как вы тут все гибнете. От рейдеров, работорговцев и монстров… И прилагаете чёртову гору усилий, чтобы спасти себя без их помощи. — Для меня это звучало больше похожим на то, что пегасы сильно напуганы.

Я открыла ящик и начала рассматривать его содержимое.

— А ты? — спросила Вельвет.

— Я не могу так легко забить на это, как эти крылатые куски дерьма, — вау, Каламити, я рада, что ты на нашей стороне, но не грубовато ли?

Через несколько мгновений Вельвет вбежала в заднюю часть фургона. Она с жалостью оглянулась на Каламити, и тут заметила, что я открыла ящик. С радостным ликованием она чуть ли не затанцевала на мусоре рядом со мной.

Внутри ящика лежали многочисленные свитки, разбитая бутылка из-под чего-то, осколки этой бутылки, фотография кролика в рамке, небольшой хрустальный шар, запечатанный в прозрачный мешочек (собственность Министерства Мира — Ограниченный просмотр — Неуполномоченные зрители будут преследоваться по закону!) и книга (Сверхъестественное).

— Ооо! — Вельвет ахнула и издала звук, который, я думаю, можно было описать как восторженный визг.

Я наблюдала за ней, уголки моего рта дёрнулись вверх, когда я поняла, что Вельвет Ремеди, удивительная единорожица, красота которой и изящество музыки вдохновили не менее трёх сотен фанатов, сама является фанаткой!

— Я знаю, что это такое! — объявила Вельвет, левитировав к себе мешочек с шаром, чтобы рассмотреть вблизи. — Это шар памяти. Используется для записи событий. Не только звук, но и движущиеся картинки. Намного лучше, чем рекордер или камера. Очень редки! — Вельвет взяла себе шар памяти и фото кролика.