Fallout: Equestria

— Или смертельная западня. С нашим везением всё возможно.

* * *

— Пей, — скомандовала Вельвет Ремеди в своей обычной манере сиделки, поднося бутылку к морде адского пса-альбиноса. — Если ты ждёшь газировки, то быстрее ты умрёшь от обезвоживания. — Полое дерево было убежищем, домом, созданным магией зебры. Из холодильника мы вытащили напиток в бутылках. Большую часть того, что было в нём, покрывала плесень, хоть и не та, что была чёрной и шевелилась. Только несколько бутылок остались целыми и теоретически не представляли опасности. — Вот смотри, сначала я сделаю маленький глоток, если это тебе поможет.

Каламити уставился на ярко светящиеся зелёные цветы, чьи вьющиеся стебли опутывали древний дом зебры внутри почти так же сильно как и снаружи, извивались вокруг разрушающейся мебели и свисали с потолка. Красиво и зловеще безмятежно.

Давно неработающий старый терминал находился среди груды гниющих досок, когда-то бывших столом. Или, возможно, комодом. В спарк-батарее ещё осталось немного магии, и я надеялась, что смогу найти способ перезагрузить свою ПипНогу от этой рухляди.

— Так что ты знаешь обо всех этих призрачных цветочках? — спросил Каламити. Вельвет Ремеди шикнула на него, её глаза сузились. Разговаривающие адские гончие не были пьющими адскими гончими. — Что?

— Эти растения от зебр. Из них делали порошок, который вызывает кошмарный иллюзия, — отвечал нам адский пёс. — Нам такого не получалось, мы её просто хорошенько растирали и получали пасту, который светится. — Пёс усмехнулся, обнажив острые зубы. — Обмажешь ей козлы в шкуре брамина, тяни их за верёвки и посмотри, как кричащий пони бегает от безголовой лошади.

— И зачем такое делать? — спросила Вельвет Ремеди.

— И чего это кто-то будет бояться такой ерунды? — удивилась Реджи.

Гончий снова усмехнулся:

— Пони же глупый.

Мы все бросили на него недовольный взгляд. Разве что кроме Реджи, давившейся смешками. Каламити буркнул что-то о глупости спасения псины, заработав очередной мрачный взгляд от Вельвет.

Наконец пёс начал объяснять:

— Не все псы хотеть убивать пони. Большинство хочет. Но некоторые из нас просто хотят, чтобы оставили в покое. — Нахмурившись, он продолжил: — Наши альфы хотели войны со старыми пони, и с новыми пони, и с Богинями. Тогда мы уйти из Марипони. Найти себе другой дом. Сделать там призраков и лошадь без головы, чтобы пугать оттуда пони.

Что же, это лучше, чем стрельба.

— Это пока вы, пони, не прилетели к нам на одной из своих больших чёрных туче-лодках и сбросили тот проклятый излучатель к нам во дворе. Всех сделали сидеть смирно, пока они одевали на нас те проклятые шлемы. Сделали нас идти, куда им хочется. Убивать, кого они хотят...

Копыто к лицу. Замечательно. Единственная на всей драной пустоши потенциально дружелюбная группа гончих, и к той прилетел Анклав и засрал им все мозги.

— ...всех, кроме Баркинг Соу. Тот старик обладать, наверное, лучшие глаза на пустошах, но он уже стар, находится в маразмах, и глухой как камень в лучший случае. Своей винтовкой снайпера он подстрелил уже целую толпы пони. Бью об заклад, что он ещё на ферме, стреляет во всё, что похоже на пони и осмеливается высунуть свою голову.

Вот, значит, почему Вондерболты прятались в Массиве Солнечных Батарей Надежды, а не на самой ферме.

— Так почему же он не расстреляет тот излучатель? — спросила я в бесплодных попытках оживить терминал.

Гончий-альбинос недоумённо нахмурился:

— Что про глухоту и маразм до тебя не дошло?

Реджи тихо ойкнула.

Разочарованная, я бросила заниматься терминалом, вместо этого переключаясь на запертый сундук в углу дома зебры. Он был из металла и выделялся среди остального потрёпанного временем интерьера. И в отличие от терминала, я знала, как заставить замок сделать то, что я хочу. Как в старые добрые времена, я достала заколку и мою верную отвёртку.

Вельвет снова докучала адскому псу, заставляя того пить. Я начала подозревать, что его отказ для него был больше игрой в побеси-пони, чем реальной заботой о содержимом бутылки.

— Вельвет, — сказал Лайфблум, осторожно положив копыто ей на плечо. — Нам нужно поговорить о Ксенит. Она всё ещё не очнулась. Опухоль становится всё хуже. Если я буду использовать моё заклинание трепанации, мне следует сделать это сейчас.

Замок сдался без боя. Открыв сундук, я заглянула внутрь. Каменная плита с гравировкой, старая аудиозапись и кусок выщербленного камня странного оттенка. Всё остальное в сундуке давно обратилось прахом и слизью. Надпись на плите была выполнена старинным шрифтом, напоминающим руны зебр, но в нём использовались символы рогов, молний, подков и голов единорогов. Я не имела ни малейшего понятия, что они могут означать.

Реджи заглянула мне через плечо. Затем обратилась к присутствующим:

— Эй, кто-нибудь знает, как читать Претенциозиус? — Я фыркнула, уверенная, что этот язык назывался совсем не так.

— Э-э... не-а, — Каламити был краток. Лайфблум и Вельвет Ремеди подошли ближе, чтобы взглянуть.

— Когда Пять будут собраны вместе, искра заставит появиться Шестой, — прочитал Лайфблум. — Здесь говорится об Элементах Гармонии, — сказал он. — Это выдержка из книги "Элементы Гармонии: справочное руководство". Возможно, оригинал. Похоже, эта плита была частью Замка Сестёр.

— И что же она делает здесь?

Я стала осматривать сундук внимательнее, пока, наконец, не обнаружила шестерёнку логотипа Стойл-Тек, оттиснутую в углу.

— Стойл-Тек построили Стойло под руинами того замка, — сказала я задумчиво. — Для этого им пришлось разобрать небольшую его часть. — Я достала аудиозапись, желая, чтобы моя ПипНога работала. Или, по крайней мере, терминал.

— Если никому из вас особо не нужна эта плита, Общество Сумерек будет признательно за право обладать ей, — сказал Лайфблум, до того как они с Вельвет Ремеди вернулись к обсуждению Ксенит.

— Пффф, — фыркнула Реджи. — Зачем мне может понадобиться дурацкий камень? — Очень жаль, что нет Элемента Раздражительности, раздражённо сказала в ответ маленькая пони в моей голове.

— Я предпочитаю украшения, которые я сам могу прочитать, — сказал Каламити, улетая к одному из окон.

Воспоминание о том, что ускользнуло от моего понимания раньше, вернулось, танцуя перед моим мысленным взором.

— Вельвет! — я повернулась к ней. — Я думаю… — Я остановилась. Лучше притормозить. Это ни в коем случае не безошибочный факт. — Я думаю, что, может, я подчёркиваю, может быть, есть способ спасти Флаттершай.

Глаза прекрасной единорожки широко раскрылись, сияя страстной надеждой.

— Как? — спросила она, за этим сразу последовало: — Можем ли мы сделать это сейчас?