Fallout: Equestria

Я глубоко вздохнула. Самое время, чтобы пустить в ход большие щенячьи глазки.

— Неужели ты мне не доверяешь, Спайк?

Дракон застонал.

— Агх. Только ради тебя, Литлпип. — Спайк опустил морду и уставился на самого первого Рейнджера. — Но вести себя хорошо. Никаких лишних хождений. Стоять в передней комнате. Ясно?

— Д-да, ваша ч-чешуйчатость, — стараясь прозвучать уверенно, ответила ему пони изнутри своей силовой брони; эта её слабая попытка оставаться жёсткой выглядела просто смешно, особенно если учесть, что она этому дракону была на пол-зуба.

Большинство из нас быстрым шагом направилось прямо в зияющую пасть Пещеры Дракона. Паерлайт и Реджи летели над нами, маленький розовый шар катился между нашими копытами, тень мыши внутри была едва заметна.

Темнота, царившая около входа, уступила место яркости внутренних помещений. Я просто задохнулась от удивления. Блеск пещеры Спайка был совершенно не таким, как я запомнила.

Залежи драгоценных камней были перенесены, но не далеко: они стали переливающейся мозаикой, покрывающей каждую стену, изображая картины с Кобылами Министерств в их счастливой юности. Я узнала некоторые сцены из историй, рассказанных нам Спайком, когда мы его навестили несколько недель назад. Строчки из драгоценных камней пронизывали потолок и проходили через множество книжных полок, как украшения. Драгоценные камни были зачарованы светиться мягким цветным светом. Стены блестели, отражая свет, словно вывернутый зеркальный шар.

— Вам нравится? — зазвучал голос Сильвер Белл, скачущей к нам. — Я сделала пещеру красивой!

Я потрясённо кивнула. Но это было не просто красиво, а ошеломляюще красиво.

— Ух ты, — замурлыкала Вельвет. — Даже я б так не смогла! — Она заключила маленькую кобылку в объятия. Я посмотрела вокруг и недалеко заметила улыбающуюся Дитзи Ду.

— Реджина!

Из группы пони, откуда раздался возглас, выскользнула Гаудина и воспарила через всю комнату навстречу дочери.

В пещере Спайка было не продохнуть от народу.

Семь. Мне нужно было всего семь союзников. Но здесь… Здесь их было намного больше семи! Среди толпы я разглядела Блэквинг с её отрядом Когтей. Потом, удивлённо моргнув, я осознала, что смотрю на знакомую белую шкурку и ярко-синюю гриву. Их обладательница — Морнинг Фрост — сейчас стояла рядом со своей подругой, подсолнухового цвета пегаской, которую звали Санлайт. Интересно, Трекер тоже был тут?

Как выяснилось, его тут не было, но перед тем как улететь, он, похоже, рассказал им всё.

— Мы слышали, что вы планируете что-то грандиозное, — неунывающим тоном сказала Санлайт. — И мы хотим помочь. То, что делает Анклав, просто ужасно. Это… неправильно. Пони не должны так поступать!

— Не могу с этим не согласиться, — донёсся до меня знакомый голос Крестоносца Пустошей с янтарной шкуркой.

У меня отвисла челюсть. Они тоже были тут?

— Поче… ээ… как?

— Наблюдатель рассказал нам, — объяснила она, топнув ногой. — Ты же не думала, что мы останемся в стороне и будем просто смотреть?

Ну, думала, вообще-то…

Это было... У меня не было слов. Чёрт, некоторых из этих пони я даже не знала.

— Ты пригласила мою дочь? — прошептала Ксенит мне на ухо, заметив ещё нескольких зебр, сосредоточенных на загадках книжных полок. Секундой позже я узнала среди них Сефир. А зебра, следующая за ней, была той самой, которая закрасила саму себя почти полностью в чёрный цвет с тоненькими белыми полосками — Глум.

Ксенит выглядела слегка подавленной.

Я метнула на Спайка гневный взгляд. Он только улыбнулся в ответ и пожал плечами, ловко перекладывая вину:

— Это больше идея Хомэйдж, чем моя.

Так вот оно значит как.

Я стала пробираться сквозь помещение. Через каждые несколько шагов меня останавливал какой-нибудь пони (или грифон, или зебра), который хотел поприветствовать меня. Жизнь вокруг меня буквально бурлила.

Тут на пол передо мной резко, с глухим звуком приземлилась Гауда, заслонив собой всё поле зрения. Подняв на неё глаза, я увидела, что по щеке грифины текут слёзы, а выражение её лица говорило о том, что наёмнице с трудом удавалось сохранять самообладание.

— Скажи мне, что он погиб достойно, — потребовала она низким голосом, в котором слышалась угроза.

Я застыла. О Богини. Она только что узнала о Кейдже.

— Он умер достойно, мам, — вмешалась Реджи, подлетая ко мне, прежде чем я придумала, что ответить. Гауда свирепо взглянула на свою дочь, но та даже не дрогнула.

— Кейдж… — Гаудина подавила крик, обливаясь слезами. — Он был бойцом, Когтем. Но в первую очередь он был моим сыном!

— И он умер, как Коготь, — промолвила я. Когда слова уже сорвались с моего языка, я осознала, насколько же глупо и неуместно они звучали. — Он был храбрым и стоял до самого конца.

Настроение Гауды, похоже, ничуть не улучшилось, и Реджи, сорвавшись с места, полетела и встала практически клюв-к-клюву с точной копией себя, разве что немного большей и седой.

— Кейдж умер, нанеся Анклаву смертельный удар, — сказала она своей матери. — Не моментально убивающий, но всё же смертельный. Такой, который убивает медленно, подобно удару отравленного клинка.

Гаудина, похоже, прислушалась к этим словам, но Реджи не успокаивалась:

— Сколько грифонов погибло, мама, когда Анклав вторгся в наши родные небеса? Сколько ещё, ты думаешь, погибнет, если мы их не остановим? — Реджина взъерошила перья у себя на голове. — Это была наша война задолго до того, как стала и их тоже.

Разговоры вокруг нас затихли. Все пони (и дракон, и зебры, и грифоны, и даже феникс) наблюдали за диалогом двух грифин. Реджи, взглянув на меня, едва заметно улыбнулась, а затем вновь обратилась к своей матери.

— И, похоже, что Каламити и его друзья сделали большую часть работы за нас. Неужели то, что Кейдж, твой сын, мой брат, был на острие этого удара, было чем-то бессмысленным? Чёрт подери, мама, он умер достойно!

Гаудина Грознопёрая, сморгнув слёзы с глаза, взглянула на свою дочь. Вся остальная комната, похоже, затаила дыхание. Но тишина эта продлилась недолго и вскоре была нарушена заливистым свистом. Повернув голову, я увидела, что янтарная кобылица, поднявшись со своего места, одобрительно топала. Вслед за ней со своих мест начали подниматься и все остальные, отчего создалось впечатление, будто пещера Спайка вдруг оказалась в эпицентре землетрясения.

— Что ж... тогда хорошо, — мягко сказала Гаудина. — Ты не должна кричать на меня. Я всё-таки твоя мать. — Реджи робко взглянула на свою маму и обняла её.

— А? Чего тут творится? — проорал мне на ухо Баркин Соу. — Чаго она грит?

* * *

Сегодня:

Мы вынырнули из облачной завесы непосредственно под базой Нейварро. Прямо перед двумя Хищниками.